Хребет Индиго - Девни Перри Страница 8

— Я уже еду, — сказал я, но не закончил разговор. Вместо этого я сел в свой пикап, подключил телефон к Bluetooth и держал Конора на линии, пока ехал. — Дыши, Конор.

Из его легких вырвался вздох. Моя нога вдавила педаль газа, и я помчался к повороту.

— Я как раз съезжаю с гравийной дороги, — сказал я ему, свернув на двухстороннюю дорожку, которая шла вдоль линии забора.

Он ничего не ответил, только продолжил эти душераздирающие, приглушенные рыдания.

Пикап дребезжал так сильно, что казалось, будто у меня трясутся кости. Эти дороги не были асфальтированными или гладкими, они просто износились от времени, когда мы ехали через поля. Тропы были испещрены ямами, камнями и провалами. Они были рассчитаны на скорость не больше восьми километров в час. Я ехал со скоростью тридцать.

Мой желудок скручивало с каждой минутой. Боже, не дай ему пострадать. Если бы он порезал руку, руку или ногу и пошла кровь, нам потребовалось бы время, чтобы добраться до больницы. Слишком много времени. И я отправил Конора на один из самых дальних концов ранчо.

Наконец, через двадцать минут я заметил вдалеке пикап с ограждением. На горизонте вырисовывались горы.

— Я здесь, — сказал я и завершил разговор.

Мои шины с пробуксовкой остановились. Облако пыли взметнулось над дорогой, когда я выскочил из пикапа и трусцой побежал к Конору.

Он сидел, прислонившись к покрышке, подтянув колени и свесив между ними голову. Одна рука свободно свисала рядом с ним, другая прижимала телефон к уху.

— Конор. — Я положил руку ему на плечо, быстро проверив его. Никакой крови. Никаких видимых сломанных костей. Все десять пальцев. Два уха и две обутые ноги.

Он поднял голову, и его телефон упал на траву. Следы слез запятнали его загорелое лицо.

— Это Лили.

— Лили…

— Г-грин, — выдохнул он. — Лили Грин.

Грин. Одна из медсестер в доме престарелых, где жила моя бабушка до своей смерти, была Грин.

— А что с Лили Грин?

По лицу Конора потекла ещё одна слеза.

— Вон там.

— Там… — протянул я, и мой желудок сжался еще больше.

Нет. Только не это.

Я тяжело сглотнул и встал, зная без вопросов, что я вот-вот найду.

На свинцовых ногах я прошел по высокой траве к угловому столбу и перелез через забор. Мои ботинки шли по той же грубо протоптанной тропинке, по которой, должно быть, шел Конор.

Надо мной в голубое небо поднималась вершина хребта Индиго. Ее резкая скальная поверхность освещалась солнцем. Это место было столь же пугающим, сколь и прекрасным. Сплошная стена скал, прорезавшая поля по такой суровой линии, что казалось, будто гора рассечена от макушки до пят. Скалы у ее основания были такими же черными и суровыми, как лицо утеса.

Я карабкался к скалам, которых избегал целую вечность. Я не был по эту сторону забора уже много лет. С тех пор, как нашел тело.

Последнее тело.

Мой взгляд упал на прядь светлых волос. На белое платье. На изуродованные конечности. На реку крови.

На Лили Грин.

3. УИНСЛОУ

— Я собираюсь сбегать домой и взять новую рубашку, — сказала я Дженис, нахмурившись на беспорядок, который я устроила на своей белой блузки.

Мой рукав, испачканный черным кофе, был таким же бедствием, как и мой стол. Папки, отчеты и стикеры с заметками загромождали коричневую деревянную поверхность. Или она была серой? Я не видела ее уже два дня.

Я была официально похоронена.

Когда Дженис пришла сказать мне, что пришло время еженедельного собрания сотрудников с администрацией — неофициального постоянного собрания, которого не было в моем календаре, — я так торопилась присоединиться к ним, что, когда я пошла взять свою кружку с кофе, из нее выпрыгнула капля и забрызгала мою рубашку.

— Ты позвонишь мне, если что-то случится? — спросила я.

— Конечно, — улыбнулась она и пошла к двери, остановившись на пороге. — Ты молодец, Уинслоу.

— Правда? Потому что мне кажется, что я тону. — В этом я призналась бы только Дженис. Она была моим единственным союзником на станции. Завоевание довения людей шло медленнее, чем я ожидала. Намного медленнее.

Дело было в моем возрасте. Никто открыто не признавался, что считает меня слишком молодой — не в лицо. Но в косых взглядах были невысказанные слова. Сомнения.

Я справлюсь с этой работой.

Возможно, другие сомневались во мне, но я не собиралась сомневаться в себе. По крайней мене сильно.

— Сейчас ты пьешь из пожарного шланга[8], но потом станет легче, — пообещала Дженис. — И люди здесь придут в себя. Дай им время.

Я вздохнула.

— Спасибо.

Она уверенно кивнула мне, а затем скрылась за своим безупречным столом.

Достав из нижнего ящика сумочку, я пролистала стопки отчетов, которые нужно было просмотреть, и резюме офицеров, которые нужно было прочитать. Сегодня вечером я возьму еще одну стопку домой и прочту их, как и вчера вечером. Я находилась в режиме обучения, пытаясь ознакомиться с работниками. Я также попросила Дженис достать все дела за последние три месяца, чтобы я могла понять, какие преступления происходят в Куинси.

До сих пор это были всего лишь четыре пьяных водителя, сорванный школьный праздник, одна драка в баре и бытовая неурядица. Дженис предупредила меня, что среди этих дел есть арест за употребление метамфетамина, но я еще не добралась до этого дела.

В целом, досье на офицеров были тонкими, слишком тонкими. Отчеты были короткими, слишком короткими. И все было написано от руки на бумажных шаблонах.

Дедушка не шутил, когда говорил мне, что департамент полиции Куинси нуждается в толчке в будущее. Хотя «толчок» кажется слишком мягким словом. Нам нужен был бульдозер.

Я была тем бульдозером.

Проходя через буфет, я помахала рукой Аллену, одному из сотрудников дневной смены.

Он кивнул, его взгляд метнулся к моему рукаву. Уголок его рта приподнялся.

Я пожал плечами.

— Кофе напал на меня.

— Вот почему я неравнодушен к нашим черным рубашкам и брюкам. Скрывают пятна.

— Мой заказ на униформу должен поступить сегодня. Тогда я тоже буду придерживаться черных рубашек, — улыбнулась я и направилась к двери.

Хорошо, это было приятно. Аллен не избегал зрительного контакта. Прогресс, верно?

Я помахала офицеру Смиту, когда проходила мимо него в вестибюль, надеясь на кивок.

— Я собираюсь быстро сбегать домой. Позвоните мне, пожалуйста, если что-нибудь выяснится.

Он игнорировал меня, как и последние два дня. Даже когда мы столкнулись вчера в комнате отдыха, он вел себя так, будто меня там и не было. Когда я выходила за дверь,