Беспощадные святые - Мишель Хёрд Страница 8

Что ты делаешь, Карсон?

Если она оглянется, то увидит тебя.

Какого хрена ты делаешь?

Мой темп начинает замедляться.

Стоп!

Мои ноги слушаются. Мои руки сжимаются в кулаки, когда мой взгляд обжигает ее спину, ее чертовски сексуальную задницу, ее загорелые и подтянутые ноги.

Я продолжаю наблюдать за Хейли, пока она не исчезает из поля моего зрения.

Сделав глубокий вдох, я разворачиваюсь и направляюсь обратно к дому, расстроенный тем, что потерял контроль.

До сих пор я избегал заглядывать вглубь себя. Прошло две недели с тех пор, как я встретил Хейли, и с каждым днем она все больше занимает мои мысли.

Как и любой другой мужчина, я всегда умел ценить красивых женщин. В разумных пределах, конечно.

Нет никакой причины, чтобы оценить красивую женщину, когда речь заходит о Хейли.

Здесь нет никакого контроля.

Есть только желание и нужда.

Это сильнее всего, что я чувствовал раньше.

Подойдя к входной двери, я ввожу свой код. Вхожу внутрь и, присев на корточки, осторожно беру цветы. Они уже увядают.

Я заглушаю непрекращающийся писк датчиков движения и иду на кухню. Я отрываю два бумажных полотенца, чтобы положить цветы между ними.

Глядя на увядающие лепестки, я без сомнения знаю, что то же самое произойдет и с Хейли, если она приблизится к моему миру.

И все же... даже зная это… Я не могу держаться от нее подальше.

______________________________________

ХЕЙЛИ

Время подходит к закрытию, и, присев на корточки за стойкой, я занята тем, что расставляю чистые стаканы по полкам, чтобы мы заранее были готовы к завтрашнему открытию. Я слышу, как Ларс спрашивает:

— Водку?

— Пожалуйста.

С бокалами в каждой руке я вскакиваю. Счастливая улыбка расплывается на моих губах при виде Карсона. Я беспокоилась, что он будет избегать бара после неловкой встречи, которая произошла у нас во вторник.

— Ты здесь, – говорю я, и в моем голосе слышится облегчение.

Капли воды прилипли к его одежде, а волосы мокрые.

И теперь я представляю, как он выглядит, когда выходит из душа. Боже.

Карсон садится на тот же табурет, на котором он сидел, когда мы впервые встретились.

— Я здесь.

Моя улыбка становится еще шире.

— Рада снова тебя видеть.

Странное выражение мелькает на его лице, затем он бормочет:

— Приятно, что тебя видят.

Моя правая бровь приподнимается, и я не могу удержаться, чтобы не поддразнить его:

— Вау… не хочу ничего сглазить, но мне нравится твоя разговорчивость.

Уголок его рта приподнимается, и, как и во вторник, от вида его ухмылки, которая горячее ада, у меня перехватывает дыхание и по телу разливается жар.

Ему действительно следует больше улыбаться.

Ларс случайно роняет ящик на пол, и это напоминает мне о стаканах. Я присаживаюсь на корточки и убираю их так быстро, как только могу. Когда я заканчиваю, я отодвигаю пустой ящик в сторону, чтобы мы могли наполнить его грязными стаканами.

Из-за дождя сегодня вечером было тихо. Я подхожу ближе к краю бара, где сидит Карсон, поворачивая все бутылки так, чтобы были видны этикетки.

Я бросаю взгляд на Карсона, и, обнаружив, что он смотрит на меня, меня окатывает еще одна волна жара.

Чувствуя необходимость что-то сказать, я задаю самый глупый вопрос на свете.

— Ты гулял здесь под дождем?

О, Хейли. Серьезно?

— Да.

Я наблюдаю, как он подносит стакан к губам и, когда делает глоток, смотрю как двигается его горло.

Дыши.

Не в силах придумать никакой другой темы, кроме погоды, я говорю:

— Если это не прекратится, нам обоим придется идти домой пешком под дождем.

Он ставит стакан на стол, а затем проводит подушечкой большого пальца по краю стакана. Я снова замечаю кольца и облокачиваюсь на прилавок, чтобы получше рассмотреть. У того, что на его мизинце, цепочка зажата между двумя металлическими полосами. На втором изображен символ креста с черепом в центре. На третьем – обычная черная повязка, а у четвертого на указательном пальце эмблема в виде звезды.

Мне любопытно, и я спрашиваю:

— Кольца что-нибудь значат?

Карсон качает головой.

Когда он допивает свой напиток, я спрашиваю:

— Могу я налить тебе еще?

— Нет, спасибо. – Он достает наличные из внутреннего кармана своего пальто и кладет их на прилавок.

Когда он встает, чтобы уйти, мне хочется сказать что-нибудь, что заставило бы его остаться, но в итоге я бормочу:

— Спокойной ночи.

Чувствуя себя разбитой, я подхожу к кассе и начинаю ее закрывать. Я кладу деньги в сумку и протягиваю остальные Ларсу.

— Увидимся завтра, – говорю я, хватая свое пальто.

Когда я выхожу из бара и вижу ожидающего меня Карсона, моя счастливая улыбка мгновенно возвращается.

— Ты ждал.

Я надеваю пальто и застегиваю его спереди.

Когда мы начинаем идти, я должна признать, что начинаю привыкать к тому, что Карсону почти нечего сказать. Сегодня вечером тишина не кажется такой неловкой, как в другие разы, когда мы сталкивались друг с другом.

Капли дождя падают вокруг нас, и я скрещиваю руки на груди, низко наклоняя голову. Как будто это помешает мне промокнуть.

Карсон сбрасывает пальто и придерживает его распахнутым.

— Подойди ближе.

Серьезно?

Не желая давать ему шанс передумать, я застегиваю молнию поплотнее и ныряю под ткань. Когда его рука ложится мне на плечи, я почти испускаю полный блаженства вздох. Я беру его за пальто и приподнимаю его, чтобы оно не свисало мне на лицо.

Вот из чего сделаны фантазии.

Я остро ощущаю жар, исходящий от тела Карсона, когда наши бока прижимаются друг к другу. Здесь нет и намека на лосьон после бритья, и я поражаюсь его естественному аромату. Он пахнет по-мужски, и вскоре я начинаю дышать глубже.

Прочищая горло, я спрашиваю:

— Как долго ты живешь в Сен-Люке?

— Три года.

Я поднимаю взгляд, и мне в глаз попадает дождевая капля. Сморгнув ее, я спрашиваю:

— Где ты жил до этого?

— В Женеве.

Прежде чем я успеваю задать другой вопрос, Карсон спрашивает:

— Почему ты хотела увидеть Швейцарию?

— Горы. Озеро. – Я удовлетворенно вздохнула. – Все фотографии Швейцарии, которые я видела, всегда выглядели такими красивыми, и я хотела испытать это на себе.

— Почему ты путешествуешь одна? – он задает еще один вопрос, и сам факт того, что он проявляет какой-то интерес, делает меня счастливой.

Я пожимаю плечами,