Влюбиться в босса за 13 секунд (СИ) - Эллин Ти Страница 8

— Куда вернуть? — уточняю. Вообще, они сами за документами заходят, но я в целях изучения офиса и сотрудников частенько таскаю сама. “Быть ближе к народу” очень хочется, потому что они там все в больших кабинетах толпами сидят, а я одна в уголке перед кабинетом начальства, мимо которого все даже ходят тише, чем того требуется, хотя там, в кабинете, очень неплохая звукоизоляция.

— На третий, региональному менеджеру.

— Хорошо, — улыбаюсь, она уходит, и Света снова наклоняется ко мне и спешит продолжить делиться сплетнями. Видимо, “старушки”, как она называет их, ее отдела, не слишком все это любят, что-то мне подсказывает.

— Короче, Полина тут до тебя работала, долго. Я когда пришла — она была уже, поэтому я даже точно не знаю, сколько в общей сумме. Претензий к ней вроде никогда не было у него, но и понятно почему, — она кивает мне и играет бровями, а я хмурюсь. Мне вообще непонятно, и если она думает, что я уловила суть — она ошибается.

— Не понимаю.

— Да спали они, — закатывает глаза. — Все время, пока она не ушла.

— Слухи?

— Нет. Однажды я приехала в гостиницу к маме, она у меня в другом городе живет, и заметила, как они вдвоем приехали туда. Сразу после работы. Я сделала вид, что меня нет, они тоже не заметили. Ну дураку же понятно, зачем после работы они приехали в гостишку, ну правда же?

— Не знаю, — хмурюсь. Как-то это все не по мне. Ну, приехали и приехали. Может, они встречались? Просто на работе не показывали это никому, потому что незачем. Почему она вообще лезет в его личную жизнь, блин?! — Как будто бы все равно.

Пожимаю плечами. Мне на самом деле все равно.

— Да я не к тому, — она вдруг хихикает и еще больше снижает голос. — Если даже ей ни разу премию не выписывали, но что ты такого вдруг сделала, что вот так сразу?

Она считает эту шутку забавной — я не особо. Хотя для поддержки диалога кривовато усмехаюсь, мол, я оценила твой юмор. Но только для того, чтобы не устраивать скандала, иначе она точно подумает что-то не то. Идиотизм какой-то.

— Очевидно, секретарь, который с ним не спит, ему нравится гораздо больше, — глупо хихикаю. Я не умею шутить, простите, но Света все-таки посмеивается и я выдыхаю. Надеюсь, этот диалог был просто одной большой глупой шуткой.

— Или он и на тебя посматривает, — она снова играет бровями. Я неожиданно даже для себя делаю такое выражение лица, словно мне от одной мысли противно. А мне не противно. Просто Илья Александрович настолько бревно в эмоциональном плане, что я даже задуматься о таком не могла.

Нет, серьезно! Мне кажется, поругаться со стеной будет гораздо продуктивнее, чем с ним. Стена, ну… она может рухнуть. Чисто теоретически. А мой босс будет до последнего скалой стоять и пялиться в ноут, выдавая лаконичное “угу”.

— Свет, ты с ума сходишь.

— Возможно, — хихикает она и я решаю, во избежания разочарования в человеке, принять все это за ее специфичный юмор.

— Тук-тук, красавица, можно? — до слуха доносится голос Кости. Я прикрываю глаза и считаю до трех, чтобы успокоиться.

Раз-два-...

— Скучала?

Да чтоб тебя! О каком спокойствии идет речь вообще?

Открываю глаза. Замечаю, как Света тут же меняется. В позвоночник словно сбили кол — спина ровная до ненормальности. Губы тут же опускаются, ни намека на улыбку, которая цвела на ее лице. Кажется, у нее даже цвет глаз темнеет, мне становится не по себе.

— Не скучала, — отвечаю ему честно, не стесняясь. Я очень хочу, чтобы он соблюдал границы, мне уже совсем не весело, это просто смешно.

— Я привез тебе подарок, — выдает он и ставит на мою стойку какой-то пакет. Кажется, он из какого-то бутика.

Бросаю взгляд на Свету: она бледная, как стена, с которой ссориться продуктивнее, чем с моим начальником. Я даже порываюсь схватить ее за руку, но Костя первым приобнимает ее за плечи и, клянусь, от этого ей становится только хуже.

А что происходит?

— Мне не нужны ваши подарки, заберите, пожалуйста. Свет, ты в порядке?

— Да, Светочка, вы в порядке? — спрашивает и Костя, не отпуская ее плечи. Она закрывает глаза и глубоко-глубоко дышит, я волнуюсь.

— Я, пожалуй, пойду, — выдает она.

— Проводить, может? — спрашивает Костя. Почему он веселится? Я ни черта не понимаю в этой путаннице, спасите!

— Сама дойду, — рявкает она на него и почти выбегает в коридор, скрываясь за дверью лифта.

И что это было?

— Ох, Света-Света… — причитает Костя, глядя в след, а затем возвращается ко мне. — Это блузка, Ариночка. Ваш многоуважаемый босс сказал, что уволит меня, если я не возмещу утрату. Возмещаю, — он подталкивает пакет ближе ко мне. — Надеюсь, угадал с размером, пытался подобрать по… воспоминаниям.

Он улыбается. А мне очень хочется стукнуть его сейчас чем-то тяжелым и вместе с этим пакетом выкинуть из окна.

— Заберите, — стою на своем. — Я в состоянии купить себе блузку. Спасибо.

— Это был приказ начальства, не смею ослушаться! Наденьте завтра, моя душа будет в полном очаровании, — он берет мою руку, которая лежит на стойке и тянется, чтобы оставить на тыльной стороне ладони поцелуй ровно в ту секунду, как дверь в кабинет Ильи Александровича открывается.

Картина маслом!

— О, Илюшка, — улыбается Костя. Все-таки целует мою руку, и только потом отпускает. А я даже глянуть в ту сторону боюсь, как-то неловко. На работе нужно работать, а не вот это вот все. — А я тут Ариночке блузку привез, как ты и велел.

— Я не велел, а просил по-человечески, я не твой начальник, а такой же владелец, как и ты.

По тону мне кажется, что он закатил глаза.

Владелец?! Они — совладельцы?!

Боже-боже, так он не просто лучший друг…

От этой информации мне становится нехорошо. Как-то даже очень нехорошо! Я с ним разговаривала так, словно он ничего не может сделать мне, раз он из другого