Елена Лагутина - Солнце ближе Страница 8

Лера, наконец сдавшись, приподнялась и прижалась мокрыми щеками к Викиным щекам.

— Глупая, — шептала Вика, гладя подругу по вздрагивающим плечам, — какая ты глупая… Ну, не плачь, успокойся.

Лера подняла глаза и разрыдалась еще сильнее.

— Но ведь я же правильно сделала… Ведь правильно, скажи? Я просто не думала, что все это окажется настолько серьезно, иначе… Иначе я бы писала сама. Пусть плохо, как получится, но — сама. А получилось… Получилось черт знает что! Получился какой-то придуманный, несуществующий человек, что-то среднее между мной и тобой, а на самом деле — не я и не ты!

Вика прижала ее к себе еще сильнее, понимая, что не может возразить ни слова. Лера была права на все сто процентов, и если бы они обе заранее знали, во что может вылиться вся эта история, то не воспринимали бы ее с самого начала как забаву, как простое развлечение скучающих подружек.

— Ну ладно, успокойся. На самом деле… Прости меня, Лерка.

— За что? — Лера выдавила из себя улыбку.

— Знаешь, я все-таки старше тебя на целых два месяца. Я обязана была быть мудрее… — с горечью произнесла Вика.

Они долго сидели молча, обнявшись, прижавшись друг к другу. Наконец Вика бережно отстранила подругу.

— Послушай, но, может быть, тебе все-таки стоит попробовать? Не получится — значит… — неуверенно произнесла она, но Лера уверенно возразила:

— Нет, Вика, я уже все решила. Тем более слишком поздно. Демобилизация была в конце апреля, так что по этому адресу я его уже не найду, а его местного адреса я не знаю.

— Но существует адресное бюро…

— Нет, Вика. Никакого адресного бюро не существует. Знаешь… Давай больше не будем об этом вспоминать.

— Давай, — вздохнув, согласилась Вика, — как хочешь. Черт возьми, что это такое?

Она приподнялась, пытаясь выяснить, что это так больно вонзилось ей под ребро, и извлекла из-под одеяла учебник по биологии.

— Ах, родная, мы про тебя совсем забыли… — Она покачала головой. — Так что, учиться будем или спать ляжем?

— Спать, — равнодушно ответила Лера, — какая может быть учеба…

К разговору о Кирилле они больше не возвращались. Вика иногда — с каждым днем все реже — улавливала тоску в глазах подруги. Она и сама, с удивлением признавшись себе в своих чувствах, тосковала по Кириллу. Вернее, не по Кириллу, а по его письмам, которые она часто воспринимала как письма, адресованные ей. Ей, стоящей за кулисами этого романа… Лера была права тысячу раз — получалось так, что он заочно общался не с Лерой, и даже не с Викой, а с каким-то средним существом, которого нет в природе. Но время лечит раны — вскоре Вика и думать забыла об этой нелепой истории, да и сама Лера ко времени окончания школы успела три раза влюбиться и разлюбить.

День летел за днем, месяц — за месяцем. Успешно сдав школьные экзамены, Вика подала документы в университет на факультет психологии, а Лера — в экономический, где ее отец работал преподавателем. Лере место в престижном вузе было обеспечено, а Вика не сумела добрать одного балла и вместо дневного отделения поступила на заочное. Первый год новой студенческой жизни Лера ознаменовала очередным романом, который, впрочем, закончился через две недели после того, как начался. Лера отнеслась к потере возлюбленного на удивление равнодушно, у Вики же просто не было времени вдаваться в подробности личной жизни подруги. В ее судьбе произошло много изменений. Прежде всего она стала студенткой, и ей приходилось готовиться к семинарам и экзаменам самостоятельно, в отличие от Леры, которая учебники даже в руки не брала, не без веских оснований полагаясь на то, что папа ей всегда поможет. К тому же, отметив свое девятнадцатилетие, Вика стала самостоятельной в полном смысле этого слова — ее родители по контракту уехали работать за границу на три года, оставив дочку на полном самообеспечении. Вика скучала по родителям, но в глубине души была очень рада, что наконец-то обладает тем, о чем всегда мечтала, — свободой. Она устроилась на работу в находящийся неподалеку от дома оптовый магазин. Претенциозное название — «офис-менеджер» — почему-то предполагало всего лишь регулярное заполнение накладных прихода и расхода, что получалось у Вики превосходно. Больше всего в новой должности ее устраивала, конечно, не зарплата, а график работы — в половине второго Вика уже была дома.

Вот так, незаметно для себя, они постепенно взрослели. У общительной Леры появилось огромное количество новых подруг, но Викиного места, конечно же, так никто и не занял. Все новые друзья знали беззаботную, бесшабашную, веселую и самоуверенную Леру, и только Вика по-прежнему опекала и заботилась о ранимой, чувствительной, склонной к глубоким переживаниям (часто на пустом месте) и закомплексованной подруге. Лера проводила свободное время на вечеринках и дискотеках, Вика, если выдавалась свободная минутка, шла в театр или просто брала в руки книгу. А вечера они всегда проводили вместе, очень часто засиживаясь до поздней ночи. Вика зевала, прикрывая рот, а Лера умоляюще прижимала руки к груди:

— Только не говори, что ты хочешь спать. Пожалуйста!

Вика смеялась и закуривала сигарету.

— Хочу, конечно, но от тебя ведь не отвяжешься!

Вика улыбалась, уже тогда, хоть и не вполне отчетливо, понимая, что Лера с годами стала для нее не просто близкой подругой — она стала ее ребенком, порой капризным, но любимым ребенком. Маленькой девочкой, которая так часто плачет, — несмотря на то что разница в возрасте между ними составляла всего лишь два месяца…

Стукнув носком ботинка о железную дверь, Вика опустила сумки на пол и принялась ждать, когда ей откроют. Однажды сломавшуюся кнопку дверного звонка Лерины родители так и не починили, рассудив, что можно обойтись и без нее. Несмотря на достаточно большое количество народу, проживающего в квартире, даже самый громкий и отчаянный стук в дверь часто не вызывал с той стороны никакой реакции, и Вике порой приходилось спускаться вниз, набирать знакомый телефонный номер и просить, чтобы ее наконец впустили. На этот раз после третьего или четвертого удара дверь открыла Лерина мама, тетя Лариса, или просто Лариса — так, на западный манер, Вика с детства привыкла называть моложавую и прогрессивную во взглядах мать своей подруги.

— А, Викуля! Лерка, к тебе! — Она оставила Вику в коридоре, удалившись на кухню, чтобы продолжить интересный телефонный разговор.

Из спальни появилась заспанная и лохматая физиономия.

— Ты что, опять в институт не ходила? — поинтересовалась Вика, раздраженно пытаясь расстегнуть заевшую молнию на куртке.