Многоточия - Наталья Способина Страница 87

— Это сюрприз, — ответил вместо нее Волков.

Отец смерил его взглядом и, демонстративно медленно отпив из чашки, сказал:

— Если она по твоей вине куда-то вляпается, у тебя будут серьезные проблемы.

Ладонь Волкова на ее талии напряглась, однако голос прозвучал расслабленно:

— Она не вляпается ни по моей вине, ни по чьей-то еще. Гарантирую.

Отец то ли кивнул, то ли покачал головой, а Димка подтолкнул Юлу к выходу из кухни. Та перехватила его руку и потащила за собой в комнату. Прикрыв дверь, она выпустила ладонь Волкова и обалдело спросила:

— Что происходит?

— Да ничего, — пожал плечами он. — Ты вчера сказала, что тебе здесь плохо. А если человеку где-то плохо, надо оттуда сваливать. Хотя бы на время. Чтобы выдохнуть.

— А ты тоже откуда-то свалил?

— Типа того.

Волков оглядел ее комнату, и она последовала его примеру, с раздражением отмечая, что у нее бардак: на столе стоит немытая тарелка, под столом — скомканные чеки, на диване — сваленная в кучу одежда.

К счастью, Димка никак не прокомментировал увиденное.

— А куда мы свалим-то? — уточнила Юла.

— Да куда угодно, — снова пожал плечами он.

— Я вчера собиралась в Питер, — усмехнулась она. — Ну знаешь, гулять вдоль Невы, пока тебя пытается в нее сдуть, покататься на «Метеоре», посмотреть на развод мостов…

Говорила она все это просто так, потому что никуда, конечно, не собиралась всерьез. Если ехать в Питер, то придется заезжать к маме. Иначе та не поймет. А чувствовать себя и там чужой у Юлы уже просто не было сил.

— Отличный план. Собирайся.

— В смысле?

— Да в прямом. Давай собирай носки, трусы, мазалки эти свои вечные. Только можно я тут тебя подожду? У меня передоз общения.

С этими словами Волков плюхнулся на диван, предварительно сдвинув в сторону кучу одежды. Выглядел он вправду замученным.

— Ты всерьез предлагаешь мне поехать в Питер? — спросила Юла, стараясь не заржать от его представления о сборах девочек в дорогу.

— А почему нет? Там «Сапсан» идет в районе четырех часов, — ковыряясь в телефоне, озвучил Волков.

Когда она нервно усмехнулась, он наконец поднял взгляд от экрана и произнес:

— Алё? Ну чё ты стоишь? Они, конечно, часто ходят, но нам же надо еще билеты купить.

Он продемонстрировал телефон, на котором был открыт сайт РЖД.

— Ты тоже поедешь? — для ясности уточнила она, чувствуя, как горло перехватывает от непонятных эмоций.

— Ну да. Я в Питере был только в сопливом детстве с родителями. Не, ну если ты хочешь ехать одна, я могу взять билет в другой вагон, а как приедем…

— Спасибо! — вырвалось у нее раньше, чем она успела подумать.

Волков завис, сбившись с мысли, и неловко пожал плечами в который раз за последние несколько минут, и Юла, стараясь скрыть улыбку, направилась к шкафу с одеждой.

Собирать вещи в его присутствии было странно, хоть он и пялился в телефон, не обращая на нее внимания. Только один раз спросил: «Чё такое?» — когда Юла рассмеялась, сообразив, что вообще-то он очень точно назвал перечень того, что она возьмет в первую очередь: трусы, носки и мазалки.

— Ничего, — покачала она головой, закидывая вещи в небольшой чемодан. — Только мы сегодня не успеем вернуться, а у тебя же завтра универ.

— Пофиг, — отмахнулся Волков.

И это «пофиг» превратилось в девиз их поездки.

Потому что сначала выяснилось, что на ближайший «Сапсан» остались только билеты первого класса, и Димка их купил, потому что «пофиг». Времени на завтрак тоже не осталось, и тут уже она сказала: «Пофиг», но Волков все равно потащил ее в ближайший супермаркет и купил сэндвичи и кофе. Есть ей пришлось уже в такси. Но это тоже было «пофиг».

Из-за захода в супермаркет они едва не опоздали на поезд, и им пришлось бежать по перрону. Юла, хохоча, кричала, что стоило ехать без вещей, потому что Волков с персиковым чемоданом наперевес выглядит совсем не брутально. Но это тоже было «пофиг», потому что он не злился, а ржал вместе с ней.

На поезд они все-таки успели. И когда двери закрылись, а перрон за окном начал уплывать, Юла, все еще не отдышавшаяся после бега, ухватилась за завязку на Димкиной толстовке и, дернув ее, сказала:

— Спасибо тебе. Ты меня сегодня спас.

— Обращайся, — сверкнул улыбкой Волков и, объявив, что на этих ваших сэндвичах долго не протянешь, потащил ее в вагон-ресторан, предварительно закинув многострадальный чемодан в багажный отсек.

Юла посмотрела на то, как вызывающе выглядит персиковый цвет среди серьезных темных чемоданов, и настроение ее поднялось еще сильнее.

Есть ей не хотелось, поэтому она пила кофе и старалась не слишком откровенно пялиться на Димку, который выглядел сегодня странно. Будто там, под улыбкой и непривычно расслабленными движениями, скрывалось что-то раненое. То, что вылезало наружу темными кругами под глазами, нервным потиранием разбитых костяшек.

— Дим, ты только не отмораживайся, ладно? — не выдержала Юла, и Волков, как раз придвинувший к себе тарелку с десертом, поднял на нее настороженный взгляд. — Я могу что-то для тебя сделать?

— Помочь с десертом. В меня столько не влезет.

Не дожидаясь ответа, он отломил кусочек чизкейка и поднес к ее рту. Юла послушно съела и сделала вторую попытку:

— Ты очень помог мне сегодня. Правда. И я тоже хочу помочь.

Волков отломил второй кусочек и отправил его в рот, поморщившись, когда задел ранку на губе.

— Да нормально все, Юль. Правда. Там не поможешь ничем.

Он невесело рассмеялся, махнув рукой.

— Уверен?

— Мне просто вчера фотку показали. — Волков взял лежавший на столе телефон и, разблокировав его, открыл галерею. — Вот.

На экране появился снимок полароидного фото. С характерной размытостью. Юла вспомнила, как Русик рассказывал, что только олды в этом понимают, и о том, как круты были фотографы прошлого века, которые должны были уметь поймать кадр с первого раза, потому что у них не было миллиона попыток. И если из отснятой пленки еще можно было просто не печатать неудачные кадры, то полароид такого не прощал, сразу выдавая результат. Юла не любила вспоминать общение с Русиком. Но сегодня впервые не почувствовала дискомфорта, — наверное, потому, что, желая рассмотреть снимок получше, придержала запястье Волкова, чтобы телефон не дергался в такт покачиванию вагона. На снимке стояли мужчина и женщина. Лица женщины толком не было видно, потому что она смотрела вниз, придерживая юбку, а вот мужчина был виден довольно хорошо, если делать скидку на качество фотографии.

— Кто это? — спросила она, поднимая взгляд на Волкова.

— А никого не напоминает? — ответил он с неожиданно болезненным интересом,