Галина Мишарина - Бури Страница 88

Девушка сосредоточенно замерла, и вдруг прямо перед собой он увидел Кёртиса и Кристиана. Они сидели на кухне и уплетали какое-то аппетитное на вид блюдо.

— Маловато будет, — сказал Кристиан. — Почему-то есть очень хочется.

— Потому, наверное, что ты этих балбесов туда-сюда перемещал.

— Ага, — отозвался штурман. — Вот наемся и пойду спать. Буду спать несколько дней кряду. Сил у меня никаких не осталось.

Видение поплыло, растворилось. Они снова были в той же просторной спальне.

— Это реальность?

— Да. Я могу чувствовать события и показывать их другим. Так сочетаются мои дары.

— Здорово, Ката, — сказал он, улыбнувшись. — Кстати, спасибо, что раздела меня. Без одежды и правда приятней спать.

— Пожалуйста, — ответила девушка. — Может быть, ты ещё немного отдохнёшь?

Он не хотел ей отказывать…

…Наступила ночь, а потом утро нового дня. Алекс проснулся рано и сразу вышел в комнату, чтобы посмотреть, как себя чувствует Дила. Она ещё спала — свернувшись калачиком и подложив ладони под щёку. Мужчина присел рядом и посмотрел на неё. Она была очень красивой. Он тронул прядку волос, упавшую на её лицо, и девушка вздохнула, открывая глаза.

— Алекс! — произнесла она, удивлённо глядя на него. — Ты забрал меня на небо? Я умерла?

— Нет, глупая. Ты жива. Мы оба живы. Просто мы теперь в другом мире.

— В другом? Но как же? — Она приподнялась, едва не коснувшись грудью его руки, и он вздрогнул, прекрасно понимая, что это случайность.

— Я путешествую по мирам, Дила. Я странник, путешественник, как ты и сказала, но могу перемещаться по разным реальностям.

— Да? Да, здесь всё другое. Какое большое у тебя жилище! И место для сна мягкое, как снег. — Она поглядела на него. — Почему ты улыбаешься?

Он смутился — кажется, впервые за свои тридцать с лишним лет.

— Я не привык видеть полуголых женщин в своём доме. У нас девушки одеваются… целиком.

Дила опустила глаза.

— Прости. Таковы наши обычаи. У нас женщины не носят туники, как это в принято в соседних племенах Саев. То есть… Я привыкла…

— Не оправдывайся, Дила. Я же не сказал, что мне это не нравится, — глухо произнёс Алекс, стараясь взять себя в руки. Он встал, протягивая ей свою рубашку: — Вот, можешь пока надеть это.

— Спасибо, — ответила Дила, поднимаясь, — а как это носят?

Он тихо рассмеялся.

— Вот так: руки — в рукава, затем застёгиваешь пуговицы, — он не сдержался и помог ей, при этом коснулся её живота и чуть не скрипнул зубами.

— Она пахнет тобой, — сказала девушка, глядя на него с нескрываемой нежностью.

— Да, потому что она моя. Пока что это всё, что я могу тебе предложить, но потом схожу и попрошу у соседки что-нибудь из женской одежды, — поспешно произнёс Алекс, отпуская её руку. Дила тоже как будто смутилась, отвернулась от него и стала осматривать комнату.

— Как много зелени! — воскликнула она, подбежав к окну. — И цветы! Сколько цветов! Невероятно! Можно я поближе взгляну?

— Конечно, — ответил Алекс.

Она выбежала наружу, безошибочно угадав нужную дверь. Это показалась Алексу странным, ведь в поселении её бывших сородичей он дверей в хижинах не видел, только плотные занавеси.

Розы заворожили девушку. Она долго глядела на цветы, затем улыбнулась им — мягко и ласково, и чуть тронула лепестки пальцами. Алекс заметил, что синяки на её теле почти исчезли, а губы зажили. Он вышел следом и встал на веранде, привалившись плечом к стене дома.

— Ты видел, как они цветут? Как пахнут, чувствуешь? — сказала девушка восторженно. — Прекрасные создания — творения земли и неба. Вождь говорил, что цветы лишь повод для услады глаз, но он не прав.

— Ваш вождь — идиот, — ответил Алекс. — Я бы с радостью почесал о него кулаки, если бы время было.

Она обернулась через плечо, знакомым ему движением заправила за ухо прядь.

— Он заслужил это. И все они, кто… меня… — у неё задрожали губы. Алекс быстро спустился с крыльца, взял её за руку и потянул к себе. Дила подняла на него недоумённые глаза, но позволила себя обнять. Он крепко прижал девушку к груди, и она вдруг едва слышно застонала, блаженно обхватывая его плечи руками. Её губы коснулись его шеи, и мужчина сразу отстранился, поглядел ей в глаза.

— Дила!

— Не знаю, что со мной. Хочется плакать, но мне не больно. Я чувствую тебя и хочу быть рядом. Что это, Алекс?

— Думаю, ты знаешь, — сказал он. — Пошли-ка в дом. Успеешь ещё по травке побегать.

Она послушно пошла за ним. Он ощущал, что она недоумевает. Ему и самому было странно…

…Владрик вернулся только к вечеру. Открыл дверь, вошёл внутрь, и тут же получил по лбу чем-то тяжёлым. Удар был несильным, но он на мгновение растерялся, хотя инстинктивно сразу поймал нападавшую. Не подлежало сомнению, что это была Шанталь. Он узнал запах, исходящий от неё. Вырвал из её руки сковородку, хотел было поцеловать девушку в наказание, но против воли расхохотался — и хорошенько шлёпнул по мягкому месту. Шанталь ахнула, пытаясь вырваться, и получила ещё раз. Он отпустил её, отшвырнув к стене, и зажёг свет.

— Спасибо за тёплую встречу, сладкая. Чем же я заслужил этот удар? Тем, что поберёг твою красивую мордашку в баре? Тем, что вытащил тебя из океана, когда ты тонула? А может зря я купил тебя вместо того склизкого распутника — торговца проститутками, который собирался перепродать тебя в публичный дом? Там бы ты познакомилась с мужиками куда интересней меня, и они уж точно не стали бы разговоров разговаривать — а сразу же пустили бы тебя в расход!

Она не поняла ни слов про публичный дом, ни про каких-то там «проституток», но вот фраза про то, что её собирались пустить в расход, пугала. Нет, Владрик не приукрашивал. Он и правда спас её, и не один раз.

— Каков был план? — между тем спокойно осведомился мужчина. — Ударить посильнее, вырубить и смыться отсюда? И куда бы ты пошла, дурочка? На улицу? Чтобы тебя там опять поймали и продали? Я думал, у тебя хватит мозгов не сделать подобной глупости.

— Я хотела только предостеречь тебя, — тихо ответила она. — И не собиралась убегать.

— Не собиралась? — он шагнул мимо неё, потирая лоб. — Ладно, проехали.

Он прошёл в гостиную и, сев на диван, включил телевизор. Если ей нужно — пусть сама подходит. Владрик был нисколько не обижен, но не собирался ей об этом говорить.

Шанталь почувствовала себя неуютно. Да, она поступила неразумно и глупо, но сделала это лишь потому, что была напугана. Она взяла сковородку с полки и унесла её на место. Немного посидела вдали от окна, за кухонным столом. Потом ещё минут двадцать ходила туда-сюда. Потом, решив, что ни за что не станет просить прощения, пошла принимать душ. Тщательно закрыла дверь и быстро разделась.