Сети (СИ) - Рей Полина Страница 9

— Приятно это слышать. Ну, так что?

— Как-то ты быстро перешёл от ненависти к вопросам о ревности, не находишь?

— А я вообще парень скорый на такое, тебе ли не знать?

— Вот-вот. Мне ли не знать.

— Значит, мой отец тебя не трахает?

— Игорь!

— Что? Я хочу знать ответ на этот вопрос.

— Это тебя не касается.

— Я сам решаю, что меня касается, а что нет. Это — касается.

— Всё равно. Отвечать не буду.

— Почему?

— Потому что я тоже имею право выбирать, что меня касается, а что нет.

Лера, наконец, поставила противень в духовку и повернулась к Макарову, складывая руки на груди. Словно в попытке защититься — от него, от того, что он говорил и делал. От того, какие воспоминания в ней рождал.

— Ладно. Оставляю тебя одну. Отец приехал, — глухо проговорил Игорь, кивая на окно, выходящее во двор.

— А завтрак? — пролепетала Лера, не понимая, что происходит с Макаровым и с ней самой.

— Жрать расхотелось. Аппетит испортила, спасибо.

Он поднялся, пнул стул, задвигая его под столешницу, и быстро вышел из кухни. Придурок. Самый настоящий. А она снова едва на него не повелась.

— Лера, я хочу, чтобы ты подумала ещё раз. Очень-очень хорошо подумала. И попробовала вспомнить хоть какую-то деталь. Или зацепку, что угодно.

Голос Валентина Николаевича был тихим, но полковник умел передать тоном всю важность, содержащуюся в простых, казалось бы, словах. Ему бы допросы вести. Мог бы делать это безо всяких паяльных ламп и прочих иголок под ногти.

Валерия прикрыла глаза и помассировала виски, в которых угнездилась ноющая боль. Каждый раз, когда она пыталась вспомнить хоть что-то, связанное с убийством злосчастного депутата, голову будто наполняли ватой, которая вскоре переставала в ней помещаться и начинала распирать черепную коробку изнутри.

— Ничего. Правда. Белый лист.

— Хорошо, с этим мы ещё разберёмся. — Валентин Николаевич откинулся на спинку дивана, и Лера сразу почувствовала себя спокойнее. Её не пугало или не напрягало присутствие отца Игоря, скорее, вводила в ступор необходимость обсуждать то, что вызывало лишь неприятные воспоминания. И когда он сменил тему, Валерия, наконец, смогла вздохнуть свободнее.

— Скажи, как тебе тут живётся? Как ведёт себя Игорь?

— Хорошо, — соврала Лера, умолчав о вечеринке, устроенной Макаровым. — И живётся мне хорошо, и Игорь себя ведёт неплохо. В общем, уживаемся.

— Понятно. Но если что — не стесняйся, говори. Я сумею найти на сына управу.

— Нет, не нужно. Я же сказала. Всё хорошо.

— Ну, смотри. Кстати…

Он не договорил. Дверь в небольшой кабинет распахнулась, ударяясь о стену, и Смельчаков инстинктивно схватился за кобуру. А Лера едва сдержала крик, готовый сорваться с губ. На пороге стоял Макаров. Хмурый, всё такой же взъерошенный и чертовски злой. Наверняка не выдержал и прибыл проверить, чем тут они с Валентином Николаевичем занимаются. Лера не удержалась и послала ему понимающую улыбку, которая наверняка вышла натянутой и кривой. Ну и чёрт с ней. Этот идиот её порядком напугал.

— Тебя стучаться не учили? — тихо, но угрожающе процедил Смельчаков, поднимаясь с дивана.

— Ой, совершенно забыл об этом как раз сегодня. И что, пристрелишь за это почти родного сына?

— Не паясничай. Что-то случилось?

— Случилось. У Леры кончились продукты.

Валентин Николаевич округлил глаза и перевёл взгляд на Леру, которой захотелось нервно рассмеяться. Это объяснение Макарова было настолько топорным, что смахивало на фарс. Интересно, какие цели он преследует, если смотреть на эту ситуацию более глобально?

— Я же сказал — не паясничай. И если есть что-то серьёзное, говори.

— Тогда пусть она выйдет.

— Её зовут Лера.

— Пусть Лера выйдет.

— Макаров, ты мне напоминаешь капризного ребёнка. Простите, Валентин Николаевич, иногда забываю, что он ваш сын. И я пойду, если мы всё с вами обсудили.

— Иди. Позже, если что-то новое появится, обсудим.

— Угу.

Валерия кивнула и, не глядя на Игоря, вышла из кабинета, испытывая смешанные чувства. С одной стороны, ей было любопытно, чем завершится их с Макаровым противостояние, с другой — она бы многое отдала за то, чтобы этот придурок перестал сюда ездить. До момента, пока она не сможет вернуться домой, разумеется. И было ещё одно обстоятельство, которое Лере было необходимо обдумать. Пока она пререкалась с Игорем, она ни разу не вспомнила об асе и ТТ. Чудеса, учитывая, что раньше она с сотовым почти не расставалась.

Валерия тяжело вздохнула и быстро поднялась по лестнице, чтобы проверить, не написал ли ей ТТ хоть пару слов.

ТТ: Ты здесь?

Ангел: М-м-м. Здесь. Я уже думала, что ты не появишься.

ТТ: Были дела. И, признаться, мне нужно было время, чтобы обдумать то, что ты мне написала.

Ангел: Уже сто раз пожалела об этом.

ТТ: Почему?

Ангел: Потому что такие вещи обычно отпугивают мужчин. И я их понимаю.

ТТ: Глупая. Я совсем не об этом.

Ангел: А о чём?

ТТ: Просто я растерялся.

Ангел: Опишешь, что почувствовал?

ТТ: Конечно.

ТТ: Ты так усиленно пресекала все беседы о реальной встрече или о чём-то подобном, что получить такое откровение — стало сюрпризом.

Ангел: Сама от себя не ожидала. Но ты прав. То, что я тебе сказала — это нечто другое.

ТТ: Знаю. Почувствовал.

Ангел: Пугает?

ТТ: Уже нет.

Ангел: Почему пугало?

ТТ: Потому что я не знаю, что со мной происходит.

Ангел: Может, попробуем разобраться?

ТТ: Давай.

Ангел: Опиши тремя словами своё состояние, а я, если хочешь, опишу своё.

ТТ: Хочу.

Ангел: Тогда давай.

ТТ: Растерянность, непонимание, запутался.

Ангел: Страх, вакуум, непонимание.

ТТ: Как будто в сети застряла, да?

Ангел: Да. Но с каждым днём это кажется всё более серьёзным. Я не хочу тебя терять.

ТТ: Ты не потеряешь. Я тут. И я твой.

Ангел: Ты только мой. Скажи мне это ещё раз.

ТТ: Я только твой.

Ангел: Только здесь?

ТТ: Ты хочешь, чтобы я был полностью твоим везде?

Ангел: Да.

Ангел: Нет. Это глупо.

ТТ: Иногда мне так не кажется.

Ангел: Только иногда?

ТТ: Ангел, что ты делаешь со мной?

Ангел: Ничего. Я просто хочу тебя любить. Здесь. В нашем мире. Где нет никакого дерьма. Где есть только ты и я.

ТТ: Ты имеешь в виду секс?

Ангел: Не только.

ТТ: Ангел… Ты сказала, что испытываешь страх. Почему?

Ангел: Потому что боюсь, что ты исчезнешь.

ТТ: Не исчезну. Я с тобой. Иди ко мне, я жутко соскучился.

Ангел: Я здесь. Подошла и стою рядом с тобой.

ТТ: Обхватываю твоё запястье ладонью и тяну на себя, пока ты не приземлишься мне на колени.

Ангел: Усядусь удобнее и обниму тебя за шею, вдыхая родной запах. Я тоже жутко соскучилась.

ТТ: Я хочу тебя. Ты не занята?

Ангел: Нет. И я тоже тебя хочу.

ТТ: Заберусь пальцами под твою футболку, наслаждаясь прикосновениями к горячей коже. Ты моя родная девочка. Разденься сама для меня.

Ангел: Я поднимусь с твоих колен, отойду на шаг и медленно сниму с себя футболку, джинсы, останусь только в крошечных трусиках.

ТТ: Повернись ко мне попкой и прогнись в пояснице. Пусть на тебе будут стринги.

Ангел: Да. Маленькие белые трусики. Я повернусь к тебе, чуть прогнусь, отставляя попу. Чёрт, я дико тебя хочу.

ТТ: Ты течёшь сейчас?

Ангел: Да. Что ещё мне сделать?

ТТ: Перед тобой стол. Над ним зеркало. Обопрись на него руками и стой так, подставив мне попку.