Девочка, я тебя присвою. Книга 1 (СИ) - Безрукова Елена Страница 9

Шторы открыли и мне в лицо засветило солнце. Я зажмурился. Следом с меня стянули одеяло.

— Я сказал, вставай.

— А? — еле продрал я глаза и сел на кровати. — Что случилось?

— Звонили из полиции, — ответил отец, останавливаясь напротив меня. — Ты у нас теперь решил стать преступником? Кого ты там топил? Говори правду.

12

Я недовольно поджал губы, внутри поднималось раздражение.

Мля-я-я… Она что — настучала уже? Коза!

— Я долго буду ждать ответа? Мне ехать пора на работу.

— Она написала заявление? — ответил я.

— Пока нет, но может. Сообщили врачи в ментовку. Так кого ты топил?!

— Пап, я никого не топил!

— Да правда, что ли? — нахмурился он. — А почему тогда тебя в этом обвиняют?

— Мы… Просто неудачно пошутили, — нехотя начал рассказывать я. Что ж, видимо, возмездие настигло меня раньше чем я мог себе представить, и теперь мне предстоит ответить за содеянное.

— Пошутили?! — возмутился отец. — Как мне понять такие шутки? Объяснитесь, Архип Олегович, будьте добры!

— Короче… — сел я на кровати.

— Без «короче»! Говори нормально, — гавкнул отец.

я с опаской глянул на него. Он редко так орет на меня. Значит, он очень зол. Обычно папа соблюдает рамки приличий абсолютно со всеми словно аристократ. Значит, я попал сурово. И все из-за этой белобрысой швабры, черт бы ее побрал!

— В общем, мы хотели пошутить…

— Мы? Или ты?

— Я, — сознался я. — Хотел пошутить. Девушка мне хамила, я ее хотел проучить. Хотел, чтобы она извинилась за свои слова, и только после этого вышла бы из бассейна.

— Ты… — выпучил глаза папа. — Ты ополоумел, сын?!

— Пап, ну шутка же…

По затылку тут же прилетела весомая затрещина…

Я поднял взгляд на него. А вот ударил меня отец впервые за долгое время.

— Засрнец! — сказал он сквозь зубы. — Ты мне всю репутацию изгадишь! Шутки он шутит, что аж с полиции звонят и говорят, что наш сынок — преступник!

— А тебе репутация только важна? Больше ничего не волнует? — огрызнулся я.

— Еще поболтай мне! — рыкнул отец. — Она и для тебя важна — ты на эти бабки живешь! Меня лишат поста за твои делишки! Посмотрим, что тогда ты запоешь!

— Мне не нужны твои деньги! — вскочил я на ноги. — Засунь их себе знаешь куда? Лучше бы у меня отец был, чем эти деньги вшивые… Никого они счастливыми не сделали, только тебя!

— Да что ты понимаешь в жизни, щенок? Где бы вы были с мамой, если бы не я и эти деньги?

— Мама тоже плачет по ночам, — ответил я. — Я все видел. Она тебя рядом хочет видеть. А ты пропадаешь на работе, и любовниц заводишь. Все уже знают.

— Это не твое дело, — процедил он, смотря на меня волком. Задел за живое…

— Очень даже мое! — заявил я. — Вы — моя семья. Мама у меня одна. Ты мне диктуешь условия, а у самого рыльце в пушку.

Отец какое-то время смотрел на меня и явно боролся с эмоциями. Выгнать меня он не сможет — пока я не закончил школу, я не могу жить один. Но, конечно, органы попечительства его не волнуют, а скандал, который может разразиться на этом фоне — очень даже волнует. И я не уйду — меня все равно вернут его псы. Бесполезно, нужно ждать окончания школы.

— Значит, так, — сложил отец руки вместе. — Я тебя наказываю. Денег ты лишаешься. Полностью. Обеды в школе мы оплачиваем сами, в школу будешь ездить на автобусе от гимназии — на бензин тебе больше никто не даст.

— Да и не надо мне твоих денег, раз ты меня им попрекаешь, — ответил я.

Найду подработку, мне уже исполнилось восемнадцать. Уж на бензин как-то заработаю.

— Только попробуй завалить экзамены, — продолжил отец. — Ты пойдешь учиться дальше, куда я тебе скажу.

Я промолчал. Проще сделать по-своему, чем спорить с ним. Когда я получу аттестат и съеду от родителей, то спрашивать о том, где мне учиться, не стану.

— Архип, — посмотрел строго на меня отец. — Мне Петр Сергеевич, отец Романа, говорил об одном интернате для сложных детей. Это почти тюрьма.

Теперь на отца изумленно уставился уже я.

Чего?

Он что — решил меня сдать в интернат?!

— Если ты продолжишь вести себя подобным образом — я оформлю тебя туда.

— Я сбегу оттуда.

— Ты не сможешь, — резонно заметил отец.

К сожалению, его люди меня везде найдут. И вернут как сопливого пацана обратно.

— Зачем ты так? — обратился к нему. — Я не убил никого… Ну заболела она, поправится. Все живы. А я…все и так понял. Больше таких шуток от меня не будет.

— Я очень надеюсь, что ты понял, — сверлил меня взглядом отец. — Но условия содержания в данном учреждении я уточню и место тебе забронирую. Пока только бронь. Ты меня услышал, Архип?

— Услышал, — угрюмо отозвался я.

В интернат, который как тюрьма, мне попасть совершенно не улыбалось. И то, что мне уже есть восемнадцать, роли не играет — папочка запихнет меня даже в детский лагерь, что уж говорить об исправительных учреждениях… Его деньги и влияние решает абсолютно все, открывает любые двери.

Попадать тебе нельзя вдвойне, и палиться перед отцом. Хотя я, в общем-то, больше ничего подобного делать и планировал… Хватит уже, и так теперь проблем не оберешься…

— Работать мне можно пойти? — решил спросить я на берегу, пока отец не посчитал мою подработку достаточным поводом для определения меня уже по-настоящему в этот адский интернат. Я о таких читал — ничего хорошего… — На бензин заработать. На мороженое девушкам.

— Можно, почему нет? — поднял брови отец. — Хоть узнаешь цену денег и как их зарабатывают. Только это не должно мешать занятиям и отражаться на оценках. Понятно?

— Да.

— Есть уже варианты?

— Бармен в ресторане. Он работает до двенадцати ночи. Я успею выспаться до занятий. Все равно раньше не ложусь. Там график попрошу несколько дней в неделю. Ты не против?

— Да а на что ты еще сгодишься пока? — оглядел меня отец с ног до головы. — Оболдуй пока что. — Не полы же тебе мыть… Только сфера обслуживания. Что ж, попробуй. Попрыгай немного перед другими. Может уму-разуму научишься.

— Договорились, — кивнул я. — Я учту все твои пожелания.

— И еще, — снова посмотрел на меня отец. — Перед девчонкой надо извиниться.

— Я сам хотел извиниться перед ней, — опустил я голову. Стыдно перед отцом. — Но я не смог узнать куда ее определили.

— Я сам все узнал уже, — сказал отец, протягивая мне стикер с адресом. — Сделай так, чтобы она заявление и не писала. Это вдарит по всем нам… Ну а тебе — светит интернат.

13

Пришлось собираться и в часы посещений ехать в больницу, куда угодила Кристина. Извиняться очень не хотелось, да и представляю, как сильно она мне будет «рада» после всего, что случилось, но деваться некуда — сделать это в самом деле необходимо, а за свои поступки я привык отвечать.

Пока бензина в тачке хватало, и я поехал на ней.

Рулил и думал все о девчонке, о том, что случилось тем вечером, об интернате… Такой расклад мне совсем не нравится. Надо как-то донести ей, что я козел, но такой козел, который все понял, сильно извиняется и обещает, что больше так не будет…

— Бред какой-то, — озвучил я свои мысли, сворачивая к книжному магазину.

Как-то идти с пустыми руками неприлично, есть ей многое нельзя сейчас, наверное, да и не знаю я, что она любит, а время коротать наверняка скучно. Решил ей купить почитать что-нибудь. Надеюсь, она умеет…

Выбрал пару книг, на случай, если одна из них совсем не угодит, оплатил, положил их в фирменный пакет и отправился в другой магазин: купил для Кристины симпатичную чашку, ложку, пачку хорошего тростникового сахара и один из своих любимых чаев — пирамидки с запахом шоколада. Под такой чай читать книги довольно прикольно.

Когда покупки были сделаны и лежали на переднем сиденье авто, я направился уже в больницу.

Машину пришлось оставить на парковке и идти до приемного покоя пешком.

С пакетом для Кристины я подошел к стойке с администратором.