Измена. Я тебя прощаю - Тина Джель Страница 9

Прижимаюсь к обочине.

«Динарочка, что там с тобой случилось? — манерно распевает в трубку Венер, — Заболела, говорят?»

«Отравилась вчера. Гости были»

«Жрать не нужно всё подряд в выходные. А то нажрёте окорока за праздники и таскай вас потом, надрывайся» — выдаёт тираду коллега.

Я вдруг неожиданно шмыгаю носом…, не сдержалась…

«У тебя что там ещё и сопли что ли? Ой, ну Дин, ну ты прям девочка-инвалид у нас: из носа течёт, из жопы тоже. Партнёрша моя, поехать не может, — продолжает он как ни в чём ни бывало, — так что предлагаю тебе чемоданы собирать. Я узнал, у тебя виза есть. Тебя запасной ставили».

«Есть» — потом ему про жопу припомню. Главное, не забыть.

«Вот и отлично. И у тебя на всё про всё есть четыре часа времени. Давай, лечи свой понос и подгребай. Сегодня вечером в Москву вылетаем»

«А Айгуль? Она же вроде первой запасной была?»

«Дин, ну не конючь, а. Она ж корова тяжёлая. Я надорвусь её таскать опять. Давай быстро соглашайся. Я вообще сказал уже, что ты согласна».

«Может тебе подкачаться немного?» — не выдержала я, вспомнив про жопу.

«Динарочка, ты совсем с ума сошла? Это же Япония! Япония! — повторил он. — Это тебе не плюшки лопать дома на диване. Это совсем другой мир. И деньги другие, хочу тебе напомнить. Не у всех есть богатый муж, как у тебя, так что давай поднимай свой тощий зад и собирай чемодан. Помоги мне заработать на безбедную старость. А я пока передам, чтобы на тебя всё переделывали»

«Да чем тебе мой зад не нравится?» — огрызнулась я. Итак самооценка ниже плинтуса, а тут ещё умник доморощенный комплиментов отвалил. Обидно.

«Мне твой зад очень нравится, только ты у нас жена примерная и муж у тебя суровый. А в Японии его не будет. Он там случайно не рядом с тобой сидит?» — ржёт засранец.

Может и правда, рвануть сейчас в Японию? Развеяться, с мыслями собраться, сил набраться и решить что делать дальше…

«Ладно» — соглашаюсь.

«Алилуя! Динарочка, люблю тебя страстно. Повиси-ка, — женский голос прорывается сквозь наш разговор, — Прикинь, а, — возвращается ко мне Венер, — ходят тут малолетки всякие, откуда только имя моё знают, ссыкухи, — Я побежал тогда ещё раз скажу, что ты едешь. В четыре часа с чемоданом чтобы была. Надо ещё костюмы подготовить».

И отключился.

Вот как всегда, наговорил кучу гадостей и убежал не попрощавшись.

И что мне сейчас делать? Куда собаку деть? Домой отвезти? А вдруг муж мой суровый домой не придёт и что?

Муж, муж, муж — сердце опять защемило.

Олли, как почувствовала, — жалобно заскулила сзади.

Поворачиваюсь к ней: — извини солнышко, планы изменились. Не обижайся на меня. Мне это очень сейчас нужно. — глажу её.

Звоню подруге. Она, как будто ждала моего звонка, до гудков ответила:

— Дина, что я узнала, что узнала, — возбуждённо затараторила она.

— Эль, подожди, не трещи пожалуйста. — перебиваю. — Ты можешь Олли забрать? Я на гастроли уезжаю… — теперь она меня перебивает не дослушав:

— Я не поняла, а муж у тебя куда делся? Она же съест меня вместе с проглотом моим и не подавится даже. Мне зачем такие риски? Муж то куда делся? С тобой на гастроли едет?

Молчу, не знаю что ей ответить…

— Ты что, плачешь там что ли? — спросила, не дождавшись от меня ничего.

— Ага…

Слёзы неожиданно ручьями полились по щекам, застилая глаза и мешая говорить.

— Петя мне изменяет, — громко высмаркиваюсь и опять всхлипываю, — ты Олли возьмёшь на время, я в Японию лечу.

— Ты где сейчас? — спокойно спрашивает она.

— На проспекте.

— Офис мужа твоего далеко?

— Нет…

— Дина, слушай меня внимательно. Олли я не возьму, потому что для неё, я вот сейчас даже про себя не говорю. Для неё, — повторяет, — это плохо. Для неё — это стресс. Поэтому, ты сейчас, вытираешь сопли и едешь в офис своего мужа.

— Я никогда к нему не ездила просто так, без предупреждения.

— Вот и зря. Сегодня едешь без предупреждения. Слышишь меня?

— Угу…

— Заходишь к нему в офис вместе с собакой и оставляешь свою псину у него. И не вздумай даже его предупредить. Поняла? Паркуешься рядом с его мерсом, можешь его даже поцарапать гвоздиком, разрешаю. И идёшь своей летящей походкой, прямиком к нему. Открываешь дверь, можно ногой, заходишь не останавливаясь. Только нигде не тормози. Поняла? — тишина. — Не слышу…, - я молчу, — аллё гараж?

— Ясно.

— Умница. Тогда сопли свои вытри. Губы накрась и вперёд. А мы пока поедим с моим проглотом и могу к тебе прикатить. Как тебе план?

— Чёрт!

— Не чёрт, не чёрт, а классный план! Давай Дина, не боись! Мы за тебя тут топим вместе с проглотом, не подведи нас!

— Еду!

— Молодец! Динара чемпион! — орёт так, что я от телефона в страхе отпрянула, — чуть не оглохла. Бедный её малыш, уже наверное подёргивается от такой мамочки. Она же вечно у нас на взводе немного.

Так…: сопли вытерла, губы накрасила, как подруга сказала. Уже даже и страха нет. Еду, с Олли беседую, как ненормальная. Рассказываю ей всё, повторяю всё, что подруга мне наговорила, чтобы настроиться и не передумать. Хорошо, что никто не слышит, а то так и в психушку недолго загреметь.

Паркую машину, беру собаку, поднимаю подбородок и чётким шагом направляюсь в офис. Представляю себя со стороны, и смешно становится: такая дама с собачкой идёт на дело. Даже улыбаюсь.

Никто меня на входе не останавливает. Все знают меня в лицо, хоть я и редко здесь появляюсь. Прохожу до самого офиса без остановки. Иногда только шаг замедляю, когда замечаю, что сильно разгоняюсь.

С грохотом открываю дверь в офис и быстрым шагом прохожу вдоль стойки рецепшена. Секретарша подскакивает и начинает кричать, что туда нельзя — Петр Валентинович очень занят, у него совещание с партнёрами.

— Мне надо, — говорю не своим голосом и быстро открываю дверь, пока она меня не остановила.

Картина открывшаяся перед моим взором, меня на мгновение выбила из колеи и я чуть было не дала заднюю. Но сзади меня уже подпирала подскочившая секретарша и отступать мне было просто некуда. В кабинете сидела… Зоя, моя лучшая подруга до недавнего времени, а над ней нависал мой разъярённый муж. Я такого злого мужа никогда не видела. Он аж красный весь был. Казалось, что он вот-вот сорвётся и грохнет её.

— Что ты ей сказала? — орал он во весь голос,