Друг по переписке (ЛП) - Джей Ти Джессинжер Страница 9

Дождь барабанит по крыше. Ветер дребезжит в окнах. Где-то наверху хлопает расшатанная ставня, стонут ржавые петли.

После долгого, напряженного момента Эйдан говорит:

— Хорошо, — а потом поворачивается и идет к входной двери.

Я чувствую облегчение, пока Эйдан не оборачивается и не смотрит на меня. Его глаза темные и проницательные. Такое чувство, что они могут заглянуть глубоко в мою душу.

— Но если ты передумаешь, Кайла, у тебя есть мой номер.

Я не знаю, имеет ли он в виду, что я передумаю насчет того, что мне нужна помощь с крышей, или насчет чего-то еще.

Эйдан выходит, закрывая за собой входную дверь.

Как только Эйдан покидает мой дом, я снимаю шарф с горящей шеи и иду в ванную дальше по коридору. Я включаю свет, затем встаю перед зеркалом и смотрю на себя, пытаясь определить, что не так с моими глазами.

Я ахаю от шока, когда вижу уродливые фиолетовые пятна вокруг своей шеи.

То, что прямо под мочкой левого уха, выглядит будто след, оставленный большим пальцем.

~

Пять дней спустя отметины на моей шее полностью исчезли. Я поискала в Интернете причины необъяснимых синяков и нашла кучу, от диабета до дефицита витаминов.

Учитывая мое скудное питание и стресс, которому я подвергалась в последнее время, решаю, что причина в последнем. Вероятно, у меня анемия, что также объясняет усталость.

А еще следы могли остаться после несчастного случая.

Но я не хочу думать об этом. Потому что думать об этом означало бы вспоминать, переживать заново, а я еще не готова. И сомневаюсь, что когда-нибудь буду. Я сложила тот ужасный день в коробку и поставила ее на верхнюю полку в глубине своего сознания.

Помня о том, насколько хрупко мое психическое равновесие, я решаю посещать местную группу по поддержке переживших утрату.

Встреча проводится в центре для пожилых людей. Дюжина или около того складных металлических стульев расставлена по кругу в центре уродливого коричневого коврового покрытия. У стены — шаткий деревянный стол, накрытый белой пластиковой скатертью, с кофейником, чайником и покосившейся стопкой пластиковых стаканчиков. Повсюду развешаны плакаты с улыбающимися пожилыми людьми и напоминаниями о необходимости делать ежегодные прививки от гриппа. Единственное окно выходит на парковку и дождливый вечер за ней.

Когда я прихожу, несколько человек уже сидят на стульях. Судя по тому, как они болтают, я могу сказать, что все они знают друг друга. Чувствуя беспокойство, я направляюсь к столику с кофе и наливаю себе. Пока я раздумываю, остаться или выйти за дверь и быстро сбежать, ко мне подходит женщина и тянется за пластиковым стаканчиком.

— В первый раз? — спрашивает она, наливая себе кофе.

— Да. Вы?

— Ох, нет. Я прихожу в эту группу уже шесть лет.

Она поворачивается ко мне, улыбаясь. Она брюнетка, лет сорока, модная, на каблуках, в костюме от Channel цвета слоновой кости и с огромным бриллиантовым кольцом на пальце. Ее кожа безупречна, а стрижка стоит больше, чем весь мой наряд. Она невероятно хорошенькая.

Я чувствую себя комком грязи, стоящим рядом с единорогом.

— Вы не обязаны участвовать, если не хотите. Никто не станет принуждать к откровениям, вы можете просто сидеть и слушать. Я делаю так. Иногда достаточно просто быть рядом с другими людьми, которые понимают, через что ты проходишь. Ян — лидер группы, — говорит она.

Девушка жестом указывает на долговязую седовласую женщину в развевающемся платье с цветочным узором, которая входит в дверь. Ян приветствует группу и садится на стул, роняя свою объемистую сумку на пол.

— Я Мэдисон, — добавляет женщина рядом со мной.

— Привет, Мэдисон. Я Кайла. Приятно с вами познакомиться.

Я хочу спросить, почему она здесь, но не делаю этого. Я еще не знаю правил. И я не хочу обидеть кого-то, кто настолько любезен, что заметил мою панику.

И, как будто она может читать мои мысли, Мэдисон говорит:

— Мою дочь похитили, когда ей было четыре года. Полиция так и не нашла ее.

Я чуть не роняю свой кофе. Прикрываю рот рукой и шепчу:

— О боже мой. Мне так жаль.

Мэдисон делает глоток из стаканчика, затем смотрит в него, как будто что-то ищет.

— Это моя вина. Я отпустила ее руку, когда мы ходили за покупками в торговый центр. Всего на секунду, чтобы проверить сообщение от мужа, но когда я подняла глаза, ее уже не было.

Мэдисон поднимает голову и встречается со мной взглядом. В ее глазах — призрак прошлого.

— Это самое худшее. Что это была моя собственная вина. Это и незнание, жива ли она еще. ФБР заявило, что если пропавший ребенок не найден в течение двадцати четырех часов, то, скорее всего, его никогда не найдут. Они отказались от поисков через шесть месяцев, потому что не было никаких зацепок. Как будто Оливия растворилась в воздухе. И с тех пор каждый день я задаюсь вопросом, что случилось с моим ребенком. Кто забрал ее. Что они могли с ней сделать.

Глаза Мэдисон стекленеют, как будто она смотрит на что-то далекое. Ее голос затихает.

— Оливии сейчас было бы десять лет. Понятия не имею, сколько часов я потратила на поиск сайтов с детской порнографией в Даркнете, разыскивая ее. Единственное, что удерживает меня от самоубийства, — это надежда, что однажды я увижу девочку с одним голубым глазом и одним карим в одном из этих ужасных видео, и я смогу снова обнять ее.

Кажется, меня сейчас вырвет. Мои руки так сильно дрожат, что кофе в стаканчике расплескивается, чуть не переливаясь через край.

Мэдисон переводит свой затравленный взгляд на меня. Она больше не кажется модницей. Кажется, за несколько минут она постарела на десять лет, и теперь выглядит именно той, кто она есть.

Женщиной, живущей в аду.

Слезы наворачиваются ей на глаза, она хрипло говорит:

— Как вы думаете, она смогла бы простить меня?

Мне хочется разрыдаться. Но я кладу свою дрожащую руку на ее предплечье и говорю:

— Здесь нечего прощать. Человек, который забрал ее, — вот кто зло. Это была не ваша вина.

Она печально улыбается.

— Так говорит мой психотерапевт. Но я в это не верю. Как и мой муж. Он бросил меня ради другой женщины. Она намного моложе. Я недавно услышала, что у них будут близнецы.

Раздается голос:

— Если все готовы, мы можем начать.

Ошеломленная, с ощущением тошноты в животе, я