Предать нельзя Любить (СИ) - Лина Коваль Страница 9

Он взрослый.

Он умный. Что гораздо ужаснее.

Он носит запонки! Бог ты мой!

В моей жизни запонки носил только Мистер Дарси в любимом кинофильме. Может быть, это и сработало триггером?!

Благодаря этому я думаю о Долинском?! Из-за запонок?!

Тихо потешаюсь и пытаюсь привести нервы в порядок, когда в приемную заходит молодая женщина. А так как Лариса Леонидовна еще с утра отъехала по поручениям нашего босса, посетительница сразу сосредотачивает внимание на мне.

— Добрый день, — здоровается она и снимает темные очки в черной оправе с золотистыми значками Шанель на дужках. — Я к Арсению… Рудольфовичу Долинскому.

— Здравствуйте, — приветливо улыбаюсь. — Меня зовут Арина, я помощница Арсения Рудольфовича. А вы…

Поднимаю брови, ожидая, когда гостья представится.

— Яна Альбертовна, — ее безупречных губ касается снисходительная улыбка.

— Соболева? — спрашиваю, просмотрев свои записи.

— Шацкая, — поправляет она, прекрасные черты лица ломаются от грусти.

Внешне она кажется подтянутой и безумно красивой.

Белый топ без рукавов и черные классические брюки, золотые украшения, обручальное кольцо на правой руке. Волосы уложены беспорядочными волнами, легкий макияж. При этом от неё не чувствуется надменности или какого-то превосходства.

Всё бы ничего, но я тоже умею быть проницательной.

Замечаю, что на ногах у Шацкой атласные туфли синего цвета, при этом в руках клатч, отделанный красным бархатом.

Странное сочетание для молодой женщины в дорогой брендовой одежде?! Будто бы собиралась впопыхах или вообще не думала о том, как выглядит.

— Вы будете кофе? — предлагаю и тут же обращаю внимание на дрожащие руки. — А лучше, — киваю приветливо, — давайте чай? Ромашковый.

— Чай так чай, — отзывается Яна Альбертовна безразлично. Дезориентировано смотрит по сторонам. Мне кажется, если бы в данный момент я предложила ей мышьяк. Она бы ответила что-то в духе «мышьяк так мышьяк».

Разглядывая девушку, снимаю трубку, чтобы сообщить Дракуле о приходе доверительницы.

— Да, Арина, — раздается севший голос.

Заболел он, что ли?!

— Арсений Рудольфович, к вам Яна Альбертовна.

— Да, уже? Проводи, пожалуйста.

Отправляю телефонную трубку на место. Еще раз изучаю нашу посетительницу. Она нервно поправляет волосы и сжимает в руках клатч.

— Арсений Рудольфович ждет, — гостеприимно указываю на дверь кабинета. — Давайте я вас отведу к нему, а когда сделаю чай, угощу?

— Хорошо, — несколько раз кивает девушка.

Завариваю чай, который мне подарила воспитательница Надежда Георгиевна. Периодически я бываю у неё в гостях и как правило уезжаю с полными сумками.

Подумав, ставлю на поднос две кружки и тарелку с печеньем.

Поправив рубашку и осторожно постучав, прохожу в кабинет. Дефилирую к столу, боясь позорно уронить поднос и обжечься.

— Я не знаю, что мне делать, Арс, — растерянно лепечет Яна Альбертовна. — Богдана словно подменили. Мы прожили десять лет. Десять! Никогда бы не подумала, что мой муж так ухватится за мысль о разводе. Может, у него кто-то появился? Не знаю.

В ее глазах блестящие слезы, поэтому я тянусь за салфетками и деликатно выставляю рядом с девушкой картонную упаковку.

— Яна… — задумчиво выговаривает Арсений Рудольфович. Задумчиво потирает подбородок. — Я буду честен. Мы с тобой давно знакомы. Процесс будет сложным, понадобится много сил и твоих внутренних ресурсов. Тебе нужно успокоиться, отключить эмоции. А еще лучше постараться договориться с Соболевым.

Бросаю на него непонимающий взгляд. Отключить эмоции? При разводе? Это как вообще?!

И как можно оставить такую приятную женщину? Променять ее на другую? У этого Соболева, что? Глаз совсем нет?!

— Ваш чай, — выдвигаю перед девушкой кружку и печенье.

— Спасибо, — кивает она и с отчаянием опускает голову. Затем снова обращается к Долинскому. — Прийти к соглашению не получится, муж со мной не разговаривает. А его адвокат, Луневич, кажется, уведомил, что Богдан хочет отнять у меня детей. Представляешь?!

Яна Альбертовна принимается тихо всхлипывать, а наши взгляды с Арсением Рудольфовичем сталкиваются. В его глазах что-то неопределённое, возможно, личное, не могу разобрать. А в моих… надеюсь, он не видит ужас от того, в каком именно контексте я услышала фамилию отчима.

Первая отвожу глаза и отшатываюсь.

— Ваш чай, Арсений Рудольфович, — придвигаю к нему кружку, слабыми руками наливаю в нее ароматный напиток.

Его лицо оказывается на уровне моей груди, упакованной в хлопчатобумажную ткань. Так близко, что хочется отодвинуться или… наоборот быть ближе. Смешанное чувство, от которого испытываю дискомфорт.

— Чай? — скептически смотрит на мои действия Долинский.

Уверена, чай он в последний раз пил в детском саду на полдник.

Легко пожимаю плечами и снова смотрю на светлую макушку доверительницы. Хочется ее поддержать. Может даже крепко обнять, чтобы вселить уверенность.

— Яна Альбертовна, не переживайте так, — не обращая внимание на предостерегающий взгляд справа проговариваю. — Арсений Рудольфович… — чувствую легкое покалывание на щеке. — … самый лучший адвокат и он непременно вам поможет. Ведь у него в практике практически нет дел, которые он бы не выиграл, — пылко завершаю свою речь.

Девушка вдруг вытирает слезы тыльной стороной ладони, и тепло улыбается:

— Арсений, какая милая малышка. Спасибо… извините, я совершенно не расслышала ваше имя.

— А-ри-на… — перебивает меня низкий взбешенный голос, в котором я улавливаю холодную сталь. — Идите уже… на своё рабочее место.

Закатываю глаза от легкой грубости, к которой привыкла.

— Спасибо, Арина, — еще раз тепло обращается ко мне Яна Альбертовна. — И чай очень вкусный. Мне, правда, легче. Арсений, попробуй.

Не дожидаясь ответной реакции этого фантастического хама, гордо веду плечами и удаляюсь из кабинета. Иду, как можно быстрее, совершенно забывая об узкой юбке.

Следующий час занимаюсь тем, что выполняю его поручения, то и дело возвращаясь. Делаю копии документов, распечатываю проект договора, а позже записываюсь к нотариусу для заверения.

Когда Яна Альбертовна выходит из кабинета, она выглядит гораздо увереннее.

— До свидания, Арина, — говорит, складывая руки на груди. — Приятно было познакомиться.

— Всего вам хорошего, — с радушием прощаюсь.

Когда доверительница уходит, быстро собираю вещи и выключаю компьютер. Не хочу видеть Долинского, но у дверей, как назло, с ним сталкиваюсь. Пока иду по коридору нервничаю от предстоящей совместной поездки в лифте. Совершенно зря, как оказывается. Потому что он молчит и смотрит прямо перед собой.

— Арина, — говорит Долинский, когда мы выходим на улицу. Галантно поддерживает дверь. — Я хочу, чтобы вы запомнили раз и навсегда. Мы никогда не обещаем доверителю положительный исход.

— Но… — нахмуриваюсь и пытаюсь возразить.

— Никогда, — еще раз твердо повторяет Долинский. — Мы можем сделать всё возможное. Выстроить логическую цепочку из фактов, собрать необходимую информацию для линии защиты, но решает всё равно судья. Такие обещания могут быть чреваты испорченной репутацией.

— Я просто