Слезы предательства - Мишель Хёрд Страница 9

Слыша, как волнуется мой брат, я говорю:

— Со мной все будет в порядке. Я залег на дно в безопасном месте. Только Алексей знает, где это находится.

— Хорошо. Позвони мне, как только сможешь.

— Обязательно.

Закончив разговор, я кладу телефон на стол и просматриваю все мониторы, прежде чем направиться в спальню, которой буду пользоваться. Быстро приняв душ, я надеваю черные брюки-карго и белую футболку.

Я захожу в комнату Арианы, чтобы проведать ее, и, видя, что она все еще без сознания, спускаюсь на кухню.

Я завариваю кофе, прежде чем заглянуть в шкафы, чтобы оценить, какие продукты у нас есть. Мне придется съездить на материк за самым необходимым, и я мысленно составляю список всего, что нам понадобится.

Когда турка наполняется, я наливаю себе чашку и, потягивая горячую жидкость, мои мысли возвращаются к Ариане.

Господи, с ней будет непросто. Не то, чтобы я мог винить ее. Шансы на то, что она поверит всему, что я скажу, практически равны нулю.

Я качаю головой, не с нетерпением ожидая, когда она проснется.

Она, наверное, будет кричать.

И попытается убежать.

Я не шутил, когда сказал, что заткну ей рот, если она закричит. Я здесь только для того, чтобы убедиться, что она останется в живых, и мне наплевать, будет ли ей удобно.

Я вздыхаю и, допив кофе, ополаскиваю чашку и ставлю ее сушиться на решетку.

Господи, Алексей у меня в долгу за это.

_________________________________________

АРИАНА

Когда я прихожу в себя, в голове у меня полный сумбур. Я приоткрываю глаза, и как только они привыкают к свету, льющемуся из окон, я оглядываю чужую мебель.

Где я, черт возьми, нахожусь?

Воспоминания о похищении нахлынули на меня, и мое тело начало дрожать, когда страх сковал мои внутренности.

Я принимаю сидячее положение, оглядывая элегантный туалетный столик, шкафы, кресло с высокой спинкой в углу и большую кровать, на которой я лежу.

Дмитрий развязал меня, и я окидываю взглядом свою футболку и леггинсы, прежде чем посмотреть на свою левую руку. Заметив, что царапины от падения очищены, я хмурюсь.

Поднявшись на ноги, я подхожу к окну и смотрю на сосны, а вдалеке – только вода. Озеро?

Развернувшись, я медленно подхожу к двери и, когда дергаю за ручку, удивляюсь, когда она открывается.

Я выглядываю в коридор и, никого не увидев, осторожно выхожу из комнаты. Достигнув лестницы, мое сердце колотится в груди. Я спускаюсь вниз, рассматривая роскошный интерьер дома. Все вокруг пахнет деньгами, но это никак не помогает избавиться от страха, разъедающего меня изнутри.

Добравшись до нижней ступеньки лестницы, я быстро осматриваю просторную гостиную. Когда я перевожу взгляд на кухню, то обнаруживаю Дмитрия, прислонившегося спиной к столешнице и скрестившего руки на груди. Он просто наблюдает за мной.

Дмитрий Ветров.

И снова осознание этого потрясает меня до глубины души.

Мой взгляд мечется по сторонам, пока не останавливается на входной двери. Прежде чем я успеваю сделать шаг, Дмитрий говорит:

— Ты можешь попытаться убежать, но ты ничего не добьешься. Мы на острове.

Еще одна волна шока накатывает на меня, и я снова перевожу взгляд на него.

— Ты также не сможешь доплыть до материка вплавь. – Похоже, ему скучно, его поведение непринужденное.

Мой язык высовывается, чтобы облизать губы, и я с трудом сглатываю от страха, прежде чем спросить:

— Зачем ты забрал меня?

— Я уже говорил тебе, – бормочет он. – На тебя готовится покушение. Ты здесь для собственной безопасности. Как только мы установим контакт с твоим отцом, мы сделаем то, чего он хочет.

В последний раз, когда я разговаривала со своим отцом, его голос звучал очень слабо, и разговор длился всего две минуты, прежде чем он запыхался.

— А что, если он не сможет ответить на звонок? Мой отец болен.

— Мой партнер направляется на встречу с твоим отцом. Тебе просто нужно сидеть тихо.

Я снова облизываю губы, моя рука все еще сжимает перила.

— Значит, если мой папа скажет тебе отпустить меня, ты это сделаешь?

Дмитрий только кивает.

Да, конечно.

Я осторожно подхожу к входной двери, мои глаза мечутся между Дмитрием и моим убежищем.

— Ты вольна свободно передвигаться по дому, но если ты будешь мне дерзить, я запру тебя в спальне, – предупреждает он.

Я жду, что он в любой момент набросится на меня, но вместо этого он просто наблюдает за мной. Когда я подхожу к входной двери, она начинает распахиваться. Вместо того чтобы испытывать надежду на то, что мне удастся сбежать, я начинаю испытывать клаустрофобию.

Я нахожусь на острове?

Окруженным водой?

Мое дыхание начинает учащаться, когда я выхожу на улицу, и когда я вижу только воду за скалистым берегом, мне кажется, что я в шаге от того, чтобы сойти с ума.

Заметив лодку, я бросаюсь вперед и бегу так быстро, как только могу. Мои босые ноги шлепают по камням, и я игнорирую дискомфорт от неровной поверхности, впивающейся в мои подошвы. Я забираюсь в лодку, но быстро понимаю, что ключей нет.

Конечно. Как будто Дмитрий оставил бы их в лодке.

Оглядываясь вокруг, я начинаю понимать, безнадежно и пугающе – меня похитили, и мне некуда идти.

Вздох срывается с моих сухих губ, когда я обхватываю себя руками. Дрожь начинает сотрясать мое тело, и паника впивается когтями в мое сердце.

Папа скажет им отпустить меня.

Юрий найдет меня, если они этого не сделают.

Люди заметят, что я пропала.

Но не скоро.

Боже.

Мое дыхание учащается по мере того, как нарастает паника.

Меня похитил Дмитрий Ветров.

Я подслушала, как папа говорил о нем и Алексее Козлове. Они уничтожили половину албанской мафии, убив около сотни человек за один день. Это была настоящая кровавая бойня.

‘Дьявол и его адский пес проложат Братве путь к захвату новых территорий’.

Слова отца заставляют меня содрогнуться, и мой взгляд возвращается к дому.

Чего они хотят?

Выкуп?

Использовать меня в качестве залога, чтобы мой отец сделал то, что они хотят?

Может быть, они планируют какой-то заговор, чтобы свергнуть моих отца и брата, чтобы Алексей и Дмитрий могли взять верх над Братвой?

Скорее всего, последнее, что означает, что меня тоже убьют. Вот как это работает в их мире, верно? Уничтожить всю семью?

Я опускаюсь на сиденье лодки, безнадежность грозит захлестнуть меня.

Пока солнце движется по небу, я не могу заставить себя пошевелиться.