Робин Пилчер - Океан любви Страница 9

Дункан заметил, как лицо Инчелви начинает бледнеть. Он уже собрался кое-что сказать, как Джордж медленно заговорил:

— Я все понимаю. Но не думаю, что Дэвид сейчас сможет вернуться к работе.

Дункан на мгновение задумался.

— Я хотел сказать, что Дэвид просто должен уехать из Шотландии, сменить обстановку. Я обещаю вам, что это не будет слишком затруднительно для него. Ведь Дэвиду действительно придется сделать это…

Лорд Инчелви вздохнул, понимая, что на этот раз этот человек действительно обеспокоен.

— Я знаю, — заметил он, и его голос звучал слабо. — Я благодарен вам за понимание. Но дело не только в этом. Я более чем уверен, Дэвиду не хотелось бы находиться вдали от детей в такой момент.

Улыбка исчезла с лица Дункана Капла. Он посмотрел на Джорджа, поднялся со стула и стал ходить по залу заседаний.

— Послушайте, я вполне понимаю вашу отцовскую позицию, но вы должны понять и мою. Я пришел в эту компанию год назад, зная, что она развивается. И до последнего времени я был в этом уверен. Однако мне необходима большая поддержка с вашей стороны. В настоящее время я отчаянно нуждаюсь в достойной кандидатуре директора по маркетингу. Я не могу допустить, чтобы мы и дальше теряли долю на нашем главном зарубежном рынке. — Он повернулся и посмотрел прямо в глаза Джорджа. — Мне жаль, что приходится вам все это говорить, Джордж, но, если Дэвид не в состоянии вернуться к занимаемой должности, мне придется подумать о его замене.

Дункан подошел к другому концу стола:

— Независимо от того, что Дэвид ваш сын, боюсь, мне придется попросить, чтобы правление рассмотрело этот вопрос. — Отчеканив свои слова, как приговор, Дункан посмотрел на часы. — Надеюсь, я не слишком задержал вас. Вы еще успеваете на встречу?

Джордж медленно кивнул и поднял руку в знак утвердительного ответа.

— Хорошенький вечер, ничего не скажешь, за рулем надо быть крайне осторожным — дороги сейчас ужасно скользкие при таком сумасшедшем дожде.

Он повернулся и вышел из кабинета. Джордж какое-то время сидел на месте, затем поднялся и подвинул к себе телефон, стоящий на столе. Он снял трубку и набрал номер:

— Здравствуйте, это Хамиш?.. Да… это Джордж Инчелви. Днем вы боялись, что я не смогу приехать на встречу сегодня вечером… Но дело не в погоде, неожиданно кое-что возникло, что действительно мешает мне это сделать. Вы можете принять мои извинения? Спасибо, Хамиш. Все хорошо? Привет от меня Кристине… До свидания.

Глава третья

Джек оперся на лопату и подул на руки в тщетной попытке хоть немного согреть отмороженные пальцы. Уже начало темнеть, и дождь, казалось, стал еще сильнее, а звуки лопат стали приглушенными из-за ледяного ветра, дувшего с юго-запада. Джек вздрогнул, распрямился и ощутил ноющую боль в плечах, это давал знать о себе артрит. Мужчина посмотрел на Дэвида, который продолжал копать без перерыва, не обращая ни малейшего внимания на погодные условия.

— Мистер Дэвид.

Дэвид остановился, воткнул лопату в землю и оглянулся.

— Мистер Дэвид, начинает темнеть.

Дэвид усмехнулся неуместной дипломатии Джека, прекрасно понимая, что они оба безумцы, перекапывающие сад в проливной дождь в темноте, наступающей настолько быстро, что едва можно видеть то, что делаешь.

Но это было в стиле Джека. Все то время, что Дэвид его знал, тот был скуп на слова. Он и дальше бы работал в саду с такой мрачной торжественностью на лице, как будто считал, что мир несет полную ответственность за его неспособность общаться. Но все же за этой внешней суровостью скрывалось доброе сердце, и в этом был весь Джек. В начале их совместной работы по восстановлению первоначального вида клумб он подошел к Дэвиду и коротко, с показным пренебрежением проявил готовность помочь во всем, в чем была необходимость:

— Вы ведь понятия не имеете, как обращаться с лопатой, не так ли?

Так началось их сотрудничество. Джек приветствовал Дэвида каждое утро легким движением подбородка в сторону и каким-то звуком, игравшими роль краткого приветствия. Это было настоящее мужское товарищество. Ни один из них не желал говорить о себе и своих мыслях; перекапывание и рыхление новых клумб, посадка цветов и содержание сада в порядке — этого было вполне достаточно, чтобы эти люди понимали друг друга. Дэвид посмотрел на почерневшее небо и кивнул:

— Да, Джек, вы правы. Жаль, что мы не можем продолжить нашу работу. Я надеялся, что мы закончим клумбу сегодня. — Он вытащил лопату из вязкой почвы, сошел на траву и стал осматривать то, что им удалось сделать сегодня.

— Давайте закончим. Мы доделаем оставшуюся работу завтра.

— Да, если Бог пощадит нас, — сказал Джек. — Дайте мне ваш инструмент, я отнесу его под навес.

Дэвид подчинился, с нежностью наблюдая, как друг препятствует его дальнейшей работе, заботясь о его здоровье; непромокаемая одежда Джека скрипела и скользила, когда он шел. Отведя взгляд от удаляющейся фигуры, Дэвид достал из внутреннего кармана куртки пластмассовую папку, содержавшую план сада. Он медленно направился к дому, разглядывая рисунки на ходу, затем обернулся и посмотрел на проделанную работу. Все было почти закончено в том виде, в котором и планировалось. Оставалось только восстановить небольшой участок земли вокруг пестрого падуба, и сад Инчелви стал бы таким же, как и прежде.

Дэвид огорчился, он не хотел, чтобы работа в саду была когда-либо закончена. Это остановило бы ту непрерывную монотонность, которая успокаивала и связывала прошлое с настоящим.

Он поднес свои испачканные в земле руки к подбородку, смахивая воду с лица вместе с нежеланными слезами, вырвавшимися наружу:

— Дерьмо!

Похлопал себя по лицу, чтобы встряхнуться, затем повернулся и начал бегать трусцой по газону. Когда Дэвид огибал дом, его движения выглядели неловко, руки будто «отрыгивали» воздух.

Он бросился открывать кованые железные ворота, которые вели к вычищенному гравию перед домом: несмотря на сильный ветер, услышал сквозь него звук автомобиля. Мужчина напрягся. Он попытался разглядеть машину, но различил лишь слабое мерцанье красных фар, ускользающих сквозь деревья и скрывающихся в темноте.

Дэвид закрыл ворота, прошел по гравию и, перескакивая со ступеньки на ступеньку, резко открыл парадную дверь. Его мать шла в этот момент через прихожую в гостиную. Она покачнулась от неожиданности:

— Дэвид, — воскликнула она, прижимая руки к сердцу, — как ты меня напугал!

— Прости, — сказал он, улыбаясь, и взял ее руку в знак извинения.

Он расстегнул куртку и бросил ее на скамейку, стянул носком одной ноги ботинок.