Альберта Ванделер - Солнечный поцелуй Страница 9

– Хм. – Шейле, конечно, хотелось услышать другое, но, зная скрытность коллеги во всем, что имело отношение к ее личной жизни, она на большее и не рассчитывала. – Ну и как он тебе?

– Кто?

– Ох, не прикидывайся дурочкой. Эбернотт, конечно. – Она откинулась на спинку стула, закинула голову и мечтательно закрыла глаза. – Вот это мужчина, да? Наш Саймон ему и в подметки не годится. Даже Дик Гвардиола, уж на что представительный мужчина, но и он… бледноват.

– А по-моему, ничего особенного, – пожав плечами, ответила Шеннон, старательно контролируя тембр голоса. – Да, говорят о нем много, но… не знаю… Как говорится, поживем – увидим.

– Нет-нет, ты не права, – горячо возразила Шейла. – Таких мужчин теперь днем с огнем не сыщешь. Штучный товар. Эксклюзивное издание. – Она картинно вздохнула. – Мачо.

– Меня другое удивило. – Шеннон попыталась увести разговор на менее зыбкую почву. – Зачем ему покупать «Ньюс»? Раньше ведь он только менеджментом занимался. Что-то вроде кризисного управляющего. А тут…

– А тут все просто, – с готовностью подхватила Шейла. – Я тебе объясню. Эбернотт набил руку, вник в суть дела, заработал кое-какие денежки и решил, что может идти дальше. Поднимать, так сказать, планку.

– То есть?

Покупает газету. За пару лет выводит ее в высшую лигу. А потом продает. Но уже совсем за другие денежки. Пара миллионов в кармане – не так уж и плохо.

– Думаешь, дело именно в этом? – внезапно погрустнев, спросила Шеннон. – Думаешь, ему нужны только деньги?

– А что же еще?! – воскликнула Шейла. – Держу пари, через пару лет мы все окажемся в кармане какого-нибудь тупого магната, которому газета нужна только для того, чтобы хвастать ею на банкетах. – Она помолчала и негромко добавила: – Это в лучшем случае. Боюсь, как бы Могучий Вине не отправил нас всех на улицу. Тебе-то, понятно, опасаться нечего, а вот мне…

Они помолчали. Шеннон посмотрела на часы – почти двенадцать.

– Не знаю, как ты, а я совершенно не в состоянии работать. Может, сорвемся пораньше на ланч? Честно говоря, на душе кошки скребут.

– Не у тебя одной.

– Я бы даже выпила.

– А я бы составила тебе компанию.

– Пошли.

– Спасибо, миссис Далтон, вы отлично поработали. – Винсент Эбернотт пробежал глазами длинный список сотрудников газеты. Шеннон Ридж значилась в нем под номером 43. – Пожалуйста, подготовьте график к завтрашнему утру. Только отметьте, что с двенадцати до половины первого я буду занят. С мисс Ридж.

– Хорошо, мистер Эбернотт.

– Думаю, по полчаса мне для начала вполне хватит.

Секретарша молча наклонила голову.

– И не более восьми человек в день, – добавил Винсент.

– Я все сделаю так, как вы хотите.

– Вот и отлично. – Он поднялся из-за стола. – Я сегодня не успел позавтракать, так что на ланч пойду раньше. Что вы мне порекомендуете?

Миссис Далтон на секунду задумалась.

– В этом здании есть кафетерии. На каждом четном этаже. Я бы сказала, на троечку.

– Понятно.

– На улице, в пределах двухсот метров в ту и другую сторону, два заведения – суши-бар «Киото» и пиццерия «Дольче Вита». Немногим лучше. Рекомендую ресторан «Глейзер» в переулке за первым поворотом налево.

– Благодарю, мисс Далтон. Вы сэкономили мое время. Я вернусь к половине второго.

Спустившись вниз, Эбернотт вышел на улицу, повернул, следуя указаниям секретарши, направо и зашагал по улице.

День обещал закончиться поздним вечером, и он знал, что так будет еще долго. Новое дело всегда требует полной отдачи. Конечно, можно было бы и не связываться с покупкой «Ньюс», но, с другой стороны, тридцать четыре года не тот возраст, чтобы останавливаться на достигнутом и почивать на лаврах. Настоящий мужчина всегда идет вперед, ставя перед собой новые цели, отвечая на вызовы, доказывая всем и себе в первую очередь, что ничего невозможного нет. Сидеть на скамеечке и смотреть, как, образно говоря, крутятся колеса, – не его удел. Да и повторять трижды пройденный путь слишком скучно. Новое предприятие могло стать очередной ступенькой вверх, а топтание на месте в бизнесе равнозначно сползанию вниз.

Да, дел впереди много, и времени на раскачку нет. Надо как можно скорее познакомиться с людьми, оценить потенциал каждого, наметить перспективы.

– Да, перспективы, – задумчиво пробормотал Винсент Эбернотт, вспомнив Шеннон Ридж.

Несмотря на все усилия, мысли то и дело поворачивали к ней. Ему нравились такие, как Шеннон: независимые, гордые, умеющие постоять за себя. К тому же она, определенно, не даром ела свой хлеб. Он уже успел сравнить ее работу с тем, что делала прежняя ведущая рубрики Лиз Кранц. В материалах Лиз чувствовался профессионализм, жизненный опыт, основательность и рассудительность. Шеннон брала другим: страстностью, задором, свежестью мыслей и искренностью. А ведь разговор по душам – это прежде всего искренность и заинтересованность. Разумеется, не все было гладко, и кое в чем ей требовалась подсказка, но в целом…

Ладно, приятель, признайся, что она просто тебя зацепила.

Что ж, пусть так. В конце концов он свободен от обязательств. Винсент Эбернотт знал, что нравится женщинам, но старался не заводить служебных романов и никогда не давал никому серьезных обещаний. Не считая Камиллы.

4

Принципы и правила полетели ко всем чертям, когда он познакомился с Камиллой. Она была невероятно, потрясающе, сногсшибательно красива: высокая блондинка с шикарной фигурой, точеными чертами лица, золотистыми волосами, зелеными глазами и низким, грудным голосом. Когда она смеялась, в нем напрягался каждый нерв, каждый мускул. Когда она танцевала, его пожирало пламя страсти. Когда она улыбалась ему, его душа улетала в рай. Стоит ли говорить о том, что случилось, когда она взмахнула ресницами и пригласила его на чашечку чаю?

Они поженились через два месяца после знакомства. Поженились, несмотря на то что друзья в один голос призывали его опомниться, одуматься или хотя бы подождать. Он никого не слушал. Он был готов ради нее на все. Он считал, что ему сказочно повезло. В общем, классический случай.

Глаза открылись только месяца через два после свадьбы. Милая, добрая, понимающая, заботливая красавица превратилась в жадную, вульгарную, пошлую, злую и эгоистичную особу, занятую только собой и видящую в муже исключительно средство для достижения собственных целей.

Еще через месяц он окончательно убедился в том, что совершил самую большую в жизни ошибку. Камиллу интересовали только деньги. Она не желала ни учиться, ни работать, а все свободное время проводила в походах по салонам красоты, магазинам, на вечеринках и приемах или перед телевизором.