Правда или борода - Пенни Рид Страница 92

Впившись в меня темными глазками, он чуть не споткнулся, приоткрыв от удивления рот. Он явно удивился и явно узнал меня.

– Скарлет вернулась, подружку привезла, – сообщил Бурав.

– Я не вернулась, – отчеканила Клэр сквозь зубы, сверкнув глазами. – Репо, это Джессика Джеймс, ее отец…

– Я знаю, кто ее отец. Что вы здесь забыли? – Человек, которого Клэр назвала Репо, не сводил с меня глаз, и его удивление быстро сменилось неодобрением и гневом.

– Мы приехали забрать мою кузину Тину.

Репо прищурился и несколько секунд не отвечал, пристально глядя на меня.

– Почему вы думаете, что Тина здесь? – спросил он наконец.

– Она мне позвонила.

– Позвонила? – недоверчиво переспросил он.

– Да. Я предупредила папу и брата, что заберу ее.

При этой новости злость Репо сменилась усмешкой:

– То есть шериф и его заместитель знают, что ты здесь?

– Да, мистер Репо, знают. А теперь я в четвертый раз прошу: может кто-нибудь из вас вывести сюда Тину? Мы сразу же уедем.

Усмешка черноглазого превратилась в улыбку, когда я назвала его мистером Репо, и он засмеялся, будто я сказала что-то нелепое.

– Умная девочка, – выдохнул он, покачав головой. Затем уже без улыбки повернул голову и кивнул в сторону Бурава: – Сходи за Тиной. И не болтай, что Скарлет здесь.

Бурав, явно удивившись полученным распоряжениям, не решился возразить и вместе с Сомом направился в бар, но не через главный вход, а другим путем.

Мы с Клэр и Репо остались стоять на парковке. Клэр волчицей глядела на Репо, он столь же неласково смотрел на нее, а я старалась следить за обоими сразу. Мне показалось, что мы так и простоим молча – Клэр и Репо совершенно не стремились завязать разговор. Неприязнь, густая, как мясная подлива, прямо-таки скатывалась с моей подруги, причем я не знала, ненавидит она этого человека, бар «Дракон» или все вместе. Клэр не рассказывала о своем детстве – лишь изредка ей случалось проговориться, но я давно догадалась, что жилось ей несладко, и она считала, что виноваты в этом именно «Призраки».

Наконец Репо кашлянул и сказал мне:

– Слышал, твоя… тетя скончалась.

Я кивнула:

– Да, это правда.

Репо разглядывал меня с минуту – так долго, что я подумала, продолжения уже не будет. Неожиданно он сказал:

– Я ее знал в детстве.

– Мою тетю?!

– Обеих сестер Франклин, еще в Техасе. Твой дед был боссом моего папаши.

– На ранчо?

– Верно.

– Хм. – Я нахмурилась. – Да, мир тесен.

– Не так уж и тесен, – пробурчал Репо еле слышно.

Мне против воли стало любопытно, и, подавив какой-то склизкий холодок, пробежавший по спине, я спросила:

– И какая она была, моя тетя?

Улыбка, оживившая ухоженную седую бородку, отразилась и в темных глазах.

– Она была очень красивая, безумно, и умная. Намного умнее меня. И острая на язык, я все время хохотал.

– Правда? Как же ей это удавалось? Что она такого смешного делала?

– Разыгрывала, подначивала, пару раз мастерски меня провела…

У меня вырвался недоверчивый смешок.

– Не представляю, как это тетка Луиза – и вдруг розыгрыши!

– Она просто обожала позлить своего отца, – рассеянно ответил Репо. В его глазах будто появилась ностальгия.

Клэр многозначительно пнула меня локтем под ребра.

Черт, будто меня описывают. Я ощутила странную легкость в груди, но это не было приятным ощущением. Я привыкла считать себя белой вороной в семье. Вся моя родня из Теннесси и Техаса была самого консервативного толка – не считая Тины, но мы с ней очень разные. А теперь я уже точно знаю, что мы не кровные родственники.

В семье меня считали странноватой, мое чувство юмора своеобразным, планы путешествовать – особенностями возраста.

Может, моя биологическая мать в молодости была такой же? В ее случае здравый смысл возобладал: тетя Луиза остепенилась, замуж не вышла, но пустила корни. Заработав миллионы на своем патенте, она посвятила жизнь благотворительности и заботе о ногтях… Меня передернуло.

– Она изменилась.

– Что? – очнулся Репо.

Резкий порыв ветра заставил собрать растрепанные пряди, и я собрала их в небрежный пучок. Повысив голос, чтобы меня было слышно сквозь гремевшую из клуба музыку и вой ветра, я повторила:

– Она изменилась! Луиза сильно изменилась. Я ни разу не видела ее веселой.

Пожав плечами, Репо холодно отозвался:

– Да, она очень изменилась.

– Но почему? У нее… ну… у нее были бойфренды? Может, вы помните? Ну, в школе влюбленность какая-нибудь или в колледже? – допытывалась я, не обращая внимания на удивленный взгляд Клэр.

Репо потупился, но вскоре снова поглядел мне в глаза.

– Ты задаешь слишком много вопросов. Женщина должна знать свое место.

Я приподняла бровь от неожиданной смены темы и прорвавшейся нетерпимости в его голосе. Я неоднократно слышала это высказывание – и всегда от какого-нибудь козла. Но что-то заставило меня включить дурочку и подразнить конкретно этого козла.

Словно не расслышав, я с каменным лицом переспросила:

– Женщина должна знать свое место? В смысле, адрес своего проживания?

– Нет, девочка. Женщина должна знать свое место – на спине, на четвереньках, смотря, как захочет мужчина.

Я сморщилась:

– Вы шутите!

– И не думал.

Клэр фыркнула.

– Вы искренне так считаете? – я не сумела скрыть отвращения.

– Искренне, искренне, – невозмутимо подтвердила Клэр, придержав меня за локоть.

Я ухмыльнулась.

– А ваша… старуха тоже так считает?

Репо пожал плечами:

– У меня больше нет старухи.

– Что же с ней сталось?

Клэр дернула меня за руку:

– Тебе не захочется знать.

Я не послушалась – страх боролся во мне с любопытством.

– Нет,