Ирина Касаткина - Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы Страница 94

– Настоящий Всевышний не тот Бог, в которого все верят, – упрямо стоял на своем Павлик. – Это просто сверхразум, создавший мыслящие существа для каких-то высших целей.

– По-твоему выходит, Богу безразлично, какие мы: хорошие или плохие? Зачем же тогда душа, совесть, любовь? По-моему, ты богохульствуешь. – Танечка от волнения тоже встала. – Церковь учит совсем другому.

– Какая церковь? Католическая утверждает одно, православная – другое. А ислам? Все это выдумки людей, Козлов прав, – продолжал настаивать на своем Павлик.

– Мой папа тоже так думает, – поддержала его Настя. – Он ведь физик, кандидат наук. Очень много читал на эту тему. Так вот он говорит, что, пока мы живы, ответить однозначно на вопрос о Боге никогда не сможем. Но он считает, что после смерти, может быть, узнаем правду.

– Он на чем считает: на пальцах или на калькуляторе? – съязвил Денис.

– Ну и дурак! – повернулась к нему Наташка. – Настин отец известный ученый. А ты болван.

– Вот вы все спорите, обзываетесь, а убедить друг друга не можете. И никогда не сможете, – вдруг вмешался молчавший до этого Акпер. – Все религии ошибаются, – только одна верная. Это ислам! Кто его исповедует, тот и прав. А все остальные религии – не верные. И вы все – неверные. Не нужно ничего доказывать, нужно верить. Верить и молиться! И того Аллах наградит.

– Человеку дана голова, чтобы думать, а не поклоны бить по нескольку раз на день. – Денис презрительно усмехнулся. – Твой ислам такое же мракобесие, как и остальные религии.

– Не суди о том, чего не знаешь! – Близнецы Волковы тоже вскочили. – Сначала надо понять, в чем суть разных религий и в чем разногласия.

– А мне не нравится в исламе отношение к женщине, – заявила Танечка. – Я читала, что согласно исламу, если жена изменила мужу, ее надо забить камнями до смерти? Разве это не зверство? А если она полюбила другого?

– Женщина должна хранить семью. Она мать! – Акпер нахмурился и потемнел лицом.

– А мужчине можно изменять? Почему ему позволено иметь четырех жен, а женщине не позволено? Тогда пусть и она имеет четырех мужей.

– Мужчина и женщина не равны! Мужчина выше! Он глава семьи, добытчик! Если может содержать четырех жен, пусть имеет. А неверная жена – позор роду!

– Почему это мужчина выше? – возмутилась Настя. – В чем это ты выше меня? Может, умнее? По твоим оценкам этого не скажешь. И почему только мужчина добытчик? Сколько женщин зарабатывают больше мужей.

– Оценки ни при чем! И деньги. Мужчина изначально выше! Так говорит Коран! – Акпер возвысил голос, яростно сверкнув глазами. – Вы все слепцы! Вы едите свиней, пьете вино – и сами становитесь свиньями! Грязными свиньями! Вас всех резать надо!

– Это кто свинья? Я свинья? – рванулся к нему Денис. – Ах ты, мразь черномазая!

И он с размаху ударил Акпера кулаком по носу – кровь хлынула тому на белую рубашку, но Акпер даже не покачнулся. Что-то выкрикнув, он выхватил из кармана нож, но замахнуться, к счастью, не успел: Наташка, завизжав от ужаса, кинулась между ними. Акпер мгновенно замер, выронив нож, и тот торчком вонзился в паркет.

Тут в дверях появилась Екатерина Андреевна, еще не закончившая разговор с собеседницей. Пока она договаривала, Акпер выдернул нож, спрятав его в карман, а Денис успел вернуться на свое место.

– Что с тобой? – ахнула классная, увидев окровавленную рубашку Акпера. – Кто кричал? На минуту вас оставить нельзя.

– Кровь носом пошла, – не глядя на нее, произнес тот, – а Наташа испугалась и закричала. Можно мне выйти?

– Иди, конечно! Проводите его кто-нибудь к врачу.

– Не надо к врачу: кровь уже остановилась. Платок намочу. Куртку надену, – видно не будет. Я домой пойду, можно?

– Я его провожу, – вскочила Наташка.

Они ушли. Остальные лицеисты сидели тихо, не поднимая глаз.

– Кто-нибудь скажет правду, что здесь произошло? – Екатерина Андреевна испытующе оглядела на класс. Все молчали.

– Снегирева? – Классная посмотрела на Настю. – Может, ты расскажешь?

– Почему я? – сердито спросила Настя, поднимаясь.

– А почему не ты?

– Пусть Акпер рассказывает. Или кое-кто еще. А я не буду.

– Понятно. Ну, спасибо! А я-то считала, что вы мне доверяете. Выходит, ошибалась. Но не забывайте: я несу за вас ответственность, в том числе и уголовную. А проблема, загнанная вглубь, может обернуться очень тяжелыми последствиями. Конфликт, я вижу, произошел нешуточный. Подумайте: может, лучше поделиться со мной? Все свободны. Если надумаете, я в преподавательской.

Она вышла. Ребята тоже молча разошлись. Почему я должна за всех отдуваться, угрюмо размышляла Настя по дороге из лицея. Наверно, потому что она мне доверяет. И рассчитывала на мою откровенность. Но я же не ябеда. Хотя, конечно, если бы не Наташка, Акпер мог Дениса порезать. Вот был бы ужас. Екатерину Андреевну тогда, наверно, судили бы, а лицей могли закрыть.

От этой мысли у Насти даже ослабли коленки – она села на первую попавшуюся скамейку и погрузилась в дальнейшие размышления.

А ведь им ничто не мешает сцепиться еще раз, думала она. Акпер Дениса точно не простит. Не зря же его перевели к нам: говорят, он такой драчливый.

Что же делать? Может, вернуться и все рассказать Екатерине Андреевне? А вдруг она начнет выяснять у Акпера или Дениса, что произошло, а они откажутся? Скажут, ничего не было, а я все выдумала. Тогда все ребята от меня отвернутся. Как же поступить?

Посоветуюсь с папой, решила она. Сначала расспрошу Наташку, о чем она говорила с Акпером, когда они ушли. Может, убедила его не драться с Денисом? А вечером поговорю с папой.

От этой мысли сразу стало легче. Она поднялась со скамейки и, вернувшись домой, позвонила Наталье.

– Настя, я не знаю, что делать, – запричитала подруга в трубку. – Кошмар! Я тебе сейчас такое расскажу, ты обалдеешь! Я к тебе.

От ее рассказа Насте сделалось страшно.

– В общем, когда мы вышли из института, я стала убеждать Акпера не связываться с Денисом, – потрясенно говорила Наташка. – Мол, он дурак, моложе его на два года, не стоит драться с малолеткой и тому подобное. А он махнул рукой и говорит: «Не бойся, не трону. Не хочу лицея лишиться». Ну, я обрадовалась, конечно, стала его благодарить, а он говорит: «Давай, вечером в кино сходим?». Я отказалась, – говорю, у меня сегодня занятия с химичкой. А он: «Зачем занятия?» Я и ляпнула ему – про медколледж. Слушай, он даже остановился. Да как заорет: «Какой колледж, какой колледж, зачем тебе колледж? Ты летом выйдешь за меня замуж, – не нужен тебе колледж». Представляешь? Я чуть не упала. Говорю: «Ты что, спятил? С чего ты взял, что я пойду за тебя замуж? Мне еще учиться и учиться. Я хочу стать детским врачом. И вообще, я тебя не люблю».