Моника Маккарти - Плененный любовью

Моника Маккарти

Плененный любовью

Monica McCarty: THE ARROW

Перевод с английского Н.А. Аниськовой

В оформлении обложки использована работа, предоставленная агентством Fort Ross Inc.

Печатается с разрешения издательства Ballantine Books, an imprint of The Random House, a division of Random House LLC и литературного агентства Nova Littera SIA.

© Monica McCarty, 2014

© Перевод. Н.А. Аниськова, 2015

© Издание на русском языке AST Publishers, 2016

Хайлендская гвардия

Тормод Маклауд по прозвищу Вождь: предводитель и мастер фехтования

Эрик Максорли по прозвищу Ястреб: мореплаватель и пловец

Лахлан Макруайри по прозвищу Змей: маскировка, проникновение и похищение

Артур Кэмпбелл по прозвищу Странник: разведка и рекогносцировка

Грегор Макгрегор по прозвищу Стрела: снайпер и лучник

Магнус Маккей по прозвищу Святой: специалист по выживанию и оружейник

Кеннет Сазерленд по прозвищу Лед: взрывотехника и маневры

Йен Маклин по прозвищу Гарпун: стратегия и пиратский бой

Юэн Ламонт по прозвищу Охотник: следопыт и охотник за головами

Роберт Бойд по прозвищу Налетчик: сила и рукопашный бой

А также Хелен Маккей (в девичестве Сазерленд) по прозвищу Ангел: целитель

Предисловие

В году Господа нашего тысяча триста двенадцатом… В течение шести лет Роберт Брюс[1] и его тайный отряд элитных воинов, известных как Хайлендская гвардия, вели новый вид боевых действий против англичан, пытавшихся сорвать корону с головы короля Роберта и сделать Шотландию вотчиной английского монарха.

Чтобы победить самую могущественную армию христианского мира, превосходившую числом, оружием и боевыми навыками, Брюс оставил рыцарский стиль боя и стал использовать «пиратский» метод борьбы диких воинов гор и Западных островов. Подобно древним норманнам, пришедшим на берега Британии сотни лет назад, Брюс пробуждал ужас в сердцах врага внезапными атаками, засадами и выжженной землей, не оставляя за собой ничего, ради победы на Шотландской земле.

Но английские гарнизоны, оккупировавшие наиболее стратегически выгодные крепости и замки Шотландии, и отсутствие достаточного количества доступного оружия заставляли Брюса быть более изобретательным, использовать хитрость, вероломство и особые навыки членов Хайлендской гвардии, чтобы отвоевать утраченное.

Пролог

Март 1307 года Мосс-вуд, Лохмабен, Шотландия

Кейт казалось что ничего не может быть страшнее диких стонов и криков умирающих, но она ошибалась. Молчание мертвых оказалось гораздо ужаснее.

Скрючившись в сырой темноте старого колодца, она раскачивалась вперед и назад от ледяного, пронзительного ужаса, стараясь не думать о том, где она находится и что может ползать вокруг нее.

Ее глаза горели от слез, высохших много часов назад. Кейт плакала и звала на помощь, пока ее голос не стал беззвучным. Ей так хотелось пить, но она не смела молить о воде. Она слишком хорошо понимала, что с ней случится, если пойдет дождь. Сколько понадобится воды, чтобы старый колодец наполнился, дюйм за дюймом, пока Кейт ждет своего спасителя?

Но англичане позаботились о том, чтобы никто не нашел ее. Завершив свое смертоносное буйство, они оставили Кейт умирать. Она медленно умрет от голода или утонет – им было все равно. Это наказание за то, что пыталась спасти ее…

Из груди вырвался всхлип. Глаза снова засаднило. Ее мать. «О господи, мама!»

Она закрыла глаза, пытаясь прогнать воспоминания. Но в одинокой темноте негде было спрятаться от них. Они нахлынули, прокатившись в голове лавиной свежего ужаса.

Кейт рыбачила на реке, когда услышала приближающихся лошадей. Их количество заставило волосы встать дыбом. В их крошечной, изолированной деревушке, спрятавшейся среди лесных холмов на краю Лохмабен, почти не бывало посетителей. В эти опасные времена, когда мятежный лорд Каррик (король Роберт, как он сам себя короновал) недавно возвратился в Шотландию после вынужденного бегства год назад, такое количество всадников могло означать только одно – неприятности. Либо снова люди Брюса ищут убежища в наследственных землях мятежного короля, подвергая маленькую деревню, населенную в основном женщинами и детьми, еще большей опасности; либо еще хуже – английские солдаты, расположившиеся в ближайшей крепости Брюса Лохмабен, переворачивают каждый камень и деревню в поисках отступников и бунтовщиков.

Она бросила и сеть, и удочку (и свою обувь, которую оставила на берегу) и побежала. Разум наполнился ужасом рассказов о прокатившейся новой волне английского террора. О людях, разорванных на части лошадьми, об изнасилованных женщинах, об убитых детях, распотрошенных и сожженных до тла домах – и все в попытке принудить соседей пойти друг против друга. Чтобы найти бунтовщиков и заставить их поплатиться. Кейт не испытывала теплых чувств к «королю» Роберту, но даже он был предпочтительнее английских властителей.

Господи помоги им, если англичане узнали, что ее деревня дала приют горстке людей Брюса, выживших после резни на Лох-Райан несколько недель назад. Кейт предупреждала мать, к которой прислушивались остальные женщины, не делать этого, но Хелен из Лохмабен нелегко переубедить. Это их долг, говорила она, даже мятежный король-изгнанник все равно их господин.

Кейт уже была на полпути к деревне, когда услышала первый крик. Ее сердце в панике подскочило, и она бросилась напролом сквозь деревья и кустарник, не замечая царапавших щеки ветвей и камней, впивавшихся в босые ноги. Во время рыбалки она завязала юбки своего платья вокруг талии, обнажив более удобные штаны, которые иногда прятала под юбкой, чтобы не огорчать мать.

На глаза показался первый коттедж на краю деревни, принадлежавший ее подруге Джинн. Кейт открыла рот чтобы позвать ее, но крик застрял у нее в горле. Она замерла как вкопанная посреди дороги и почувствовала, как у нее сжимается и выворачивается желудок. Мать Джинн лежала на земле, кровь все еще струилась из ярко-алой раны на шее. Джинн лежала сверху, проткнутая в спину пикой.

Именно этого Кейт и боялась. Дюжина английских солдат рылась в крошечном коттедже, словно саранча или черная оспа, оставляя позади себя только смерть.

– Если здесь нет ничего ценного, сожгите все, – произнес один из солдат. – Следующая деревня подумает дважды, прежде чем решится предложить приют бунтовщикам.

Сердце Кейт подскочило от ужаса – слова солдата не оставляли сомнений в намерениях этих англичан. Это было не просто наказание – это урок для тех, кто помогает мятежному королю.

Невиданный доселе страх охватил Кейт. Ее мать. Она должна разыскать мать. Должна добраться до нее раньше солдат. Хотя доносившиеся звуки говорили о том, что она, вероятно, уже опоздала. Англичане были повсюду.

Стараясь остаться незамеченной, Кейт кралась за деревьями; каждый шаг, каждый дом, который она миновала, подтверждал худшие опасения. Это была жестокая, кровавая резня. Солдаты не щадили никого. Старики, женщины, дети, даже младенцы были зарезаны на глазах Кейт. Двадцать семь. Столько людей оставалось в когда-то процветающей деревне. Людей, которых Кейт знала и любила всю жизнь.

«Не думай об этом сейчас». Снова подкатила тошнота, тело хотело избавиться от ужаса, но Кейт знала, что на это нет времени. Она должна успеть…

Наконец-то она заметила небольшой домик, который делила с матерью и отчимом – уже вторым, – пока того не убили прошлым летом. Если бы в легких Кейт оставалась хоть капля воздуха, она бы вздохнула с облегчением.

В отличие от остальных мазаных ивовых коттеджей вокруг этого не было солдат. Было устрашающе тихо. Слава богу, Кейт успела вовремя.

Крик пронзил иллюзию спокойствия, словно кинжал. Ее сердце застыло в ледяном ужасе. Хотя она никогда не слышала, чтобы мать издавала подобные звуки, инстинктивно Кейт знала, что это она.

Кейт может и было только пятнадцать, но она навидалась достаточно войны и английских гнусностей, чтобы разум немедленно восполнил скрытую картину. Но она с силой отогнала эти мысли. «Не думай об этом. Крики означают, что она еще жива. Только это и имеет значение».

Лишь на этой мысли Кейт могла сосредоточиться, пока кралась к дому, ожидая, что ее схватят в любой момент. Ее сердце перестало стучать, и она, казалось, едва дышала, заворачивая за угол.

– Нет, прошу вас! – Перепуганный, умоляющий голос матери заставил Кейт застыть. – Пожалуйста, пощадите моего ребенка.

Кейт закусила губу, чтобы сдержать рвавшийся из горла всхлип. Ее мать была на восьмом месяце беременности, она носила ребенка ее покойного отчима. Это ее второй ребенок, которого ей пришлось ждать больше пятнадцати лет. Было сложно сказать, кто больше радовался будущему рождению малыша, Кейт или ее мать. Братик или сестренка, Кейт было не важно. У нее наконец-то будет родная душа.