Мари-Бернадетт Дюпюи - Возлюбленная кюре Страница 10

«Не придется идти далеко под палящим солнцем! – обрадовалась Анни. – И слава богу!»

Мальпост выехал из Мартона, миновав массивное строение, похожее на замок.

– И здесь, значит, живут люди с деньгами! – не сдержала удивления Анни.

– Когда-то этот замок принадлежал Короне и здесь часто устраивали псовую охоту, – начал мсье Данкур, который рад был поделиться своими знаниями. – Кстати, в наших краях есть еще один красивый большой дом – Шатонеф, построенный Юбером де Ларошфуко.

– Все-то вы знаете! А я, признаться, думала, что такие дома бывают только в городе и уж никак не в деревне. Сама я родом из Ангулема, из квартала Умо.

– Не стану спорить, в Ангулеме много очень красивых зданий. К примеру, старинный замок семейства Валуа и собор Сен-Пьер, – подхватил Данкур.

– Тут вы правы! – кивнула вдова Менье. – И замок, и собор мне довелось повидать!

По обе стороны дороги, которая начала подниматься, тянулись дома. Лошади пошли с натугой, как ни подбадривал их возгласами кучер. Наконец крутой подъем остался позади.

– Мы почти на месте, – сказал мсье Данкур. – Вот увидите, мадам…

– Анни Менье.

– Так вот, хочу вам сказать, мадам Менье, у нас очень красивый городок. Вокруг виноградники, луга, поля и ручьи, а какой чистый воздух!

– А кюре? Что вы скажете о нем?

Учитель поморщился, но Анни этого не заметила. С ответом мсье Данкур не спешил, а когда заговорил, то в его тоне чувствовалось некоторое замешательство:

– Я его не очень хорошо знаю. Так, обычный обмен любезностями. Но вы составите о нем мнение скорее, чем я. Хотя проповедник он хороший, по моему мнению.

Больше о будущем хозяине Анни они не говорили.

Запряженная четверкой лошадей карета между тем катилась по дороге под ослепляющим полуденным солнцем. Через некоторое время кучер натянул поводья и крикнул:

– Ла-Бранд!

Анни схватила корзину. Мсье Данкур вышел и помог выбраться своей спутнице. Форейтор извлек из ящика ее саквояж.

– Тяжелый… – пробормотал он, обращаясь к учителю.

Мсье Данкур галантно подхватил саквояж, намереваясь донести его до поселка.

– Как солнце припекает… – Кучер мальпоста щелкнул кнутом. – Едем!

Два непохожих силуэта четко вырисовывались на фоне безмятежного сельского пейзажа, в котором желтые убранные поля чередовались с зелеными пастбищами и рощицами.

– Поверите ли, милая мадам, если я скажу, – начал мсье Данкур, – что в этих краях чуть больше ста лет назад разыгралась настоящая трагедия? Дуэль, последствия которой потрясли местечко!

– Дуэль? – удивилась вдова Менье, которой каждый шаг давался с огромным трудом.

– Это случилось двадцать седьмого марта тысяча семьсот двадцать седьмого года перед господским домом в деревне Ла-Бранд. Я сказал «дуэль», хотя на самом деле это было убийство! На дуэли ведь противники сражаются в присутствии свидетелей, и оба они вооружены.

– Сдается, так, но я никогда не видела дуэлей, мсье. Вы не будете против, если мы передохнем немного под этим деревом?

И Анни остановилась. Она совсем выбилась из сил. Ее дородность в паре с преклонным возрастом давали себя знать, когда нужно было куда-то идти, особенно в такую жару.

– Как пожелаете, мадам, – сочувствующе кивнул мсье Данкур.

Внимание, с каким спутница слушала рассказ, ему льстило, и он продолжил:

– Мы говорили о той достославной дуэли. Так вот, участвовали в ней Франсуа де Вио, владетель земель в Шербоньер, и Клод Ру, судья городка Пранзак. Вио – род старинный, они все были страшными гордецами и славились своей жестокостью. Что до семейства Ру, то это были простые буржуа, в большинстве своем чиновники. Правда, судью Ру местный люд уважал, его считали человеком умным и справедливым. Его честность даже вошла в поговорку. «Непреклонный, как судья из Пранзака!» – так говорили люди в его время…

– Надо же! Кто бы мог подумать! – воскликнула Анни, которая готова была слушать какие угодно истории, лишь бы оставаться в тени подольше.

– И вот этот Франсуа де Вио вызвал Клода Ру на дуэль, – подхватил нить рассказа учитель, – но судья отказался драться без серьезного повода, вскочил в седло и попытался скрыться. Господин де Вио бросился в погоню через лес и настиг его в Кло-Брюне. Судья все так же отказывался обнажить шпагу, и тогда его обидчик в ярости стал кричать, что перерубит его пополам.

– Перерубит пополам?! Господи, это ж надо такое выдумать!

– Соглашусь с вами, звучит ужасно. Но позвольте мне закончить. Несчастный судья попытался укрыться в доме своего друга, мсье Бонена, владельца поместья Ла-Гранж в Ла-Бранд, мы оттуда идем. Но на этот раз Франсуа де Вио погнался за ним со шпагой в руке. Представьте, скачет этот бедолага Клод Ру по дороге и кричит: «На помощь, владетель Ла-Гранж! Убивают!»

Сердце Анни затрепетало: учитель был хороший рассказчик.

– И что было дальше? – спросила она шепотом.

– Де Вио его настиг, распорол ему шпагой живот, и судья упал на землю недалеко от голубятни. Франсуа де Вио вытер окровавленную шпагу о камзол, вставил ее в ножны и ускакал в Шазель. Клод Ру умер в тот же день. К нему привезли доктора, но тот уже ничего не мог поделать. Имя своего обидчика он, правда, успел назвать: владетель Шербоньер. Похоронили беднягу Клода Ру в нефе церкви Сен-Жермен, почтив тем самым его память.

Анни оглянулась. Вдали еще можно было различить голубятню под сланцевой кровлей в Ла-Бранд. Оттуда взгляд ее переместился на дорогу, где в гравии попадались камешки красного цвета, похожие на капли крови. И, невзирая на летнюю жару, по ее телу пробежала дрожь.

– Ужасная история с этой дуэлью, господин учитель! У меня чуть сердце не остановилось!

Мсье Данкур усмехнулся и помог ей подняться.

– Это всего лишь история, мадам Менье! С тех пор прошло сто лет, и в наших краях царит покой. Люди у нас хорошие, если, конечно, не считать некоторых индивидуумов, но я не стану называть их имена.

– Ба! Выходит, хорошо, что я буду жить в доме у кюре. Туда нехорошие люди не заглядывают! Но после ваших рассказов мне здесь уже не так нравится. И по этой дороге я больше не смогу пройти, чтобы не вспомнить о бедном судье, которого заколол владетель чего-то там…

Данкур передернул плечами. Он задумался, прежде чем снова взяться за саквояж, но потом решил, что раз уж взялся помогать ближнему – а он прилагал большие усилия, чтобы привить это полезное качество своим немногочисленным ученикам, – то надо довести дело до конца.

Показались первые дома Сен-Жермен. К церкви и пресбитерию вела тропинка, круто уходившая вверх по склону. Они прошли еще немного, прежде чем Анни снова прислонилась к ограде ближайшего дома.

– Ну же, осталось совсем немного! Смотрите, уже видна колокольня Сен-Жермен! А пресбитерий – рядом, вон тот дом с внешней лестницей.

– Никакой лестницы я отсюда не вижу! И что это за дом, у которого лестница на улице? – пробормотала Анни. – Покажите мне, пожалуйста, дом доктора Салиньяка. Его жена настояла, что я должна наведаться к ней первой.

– Что до лестницы, то в наших краях много домов, у которых она, как вы говорите, «на улице». Вы поймете, о чем речь, когда сами увидите. А дом доктора найти легко. Он недалеко от пресбитерия – красивое большое здание на месте старого кладбища. Вон калитка в ограде, она ведет в их сад. Здесь я вынужден с вами проститься!

– Спасибо за помощь, мсье!

И уставшей вдове пришлось взять свой саквояж. Здесь, вдали от родного квартала Умо и сына, она чувствовала себя потерянной. Да и рассказ учителя бросил на ее ожидания кровавую тень…

Глава 3

Господин и служанка

Матильда вздрогнула, услышав стук дверного бронзового молотка в форме львиной головы. Это могла быть только вдова Менье, поэтому она поспешила к входной двери, опередив Сюзанну, которая, как обычно, задержалась в кухне.

– Занимайся своими делами! – бросила она служанке, которая из коридора уставилась на полнотелую, с одышкой даму, стоявшую на пороге.

– Добрый день, мадам! Господи, ну и жара! Пришлось далеко идти пешком, да еще и с вещами, – пожаловалась Анни.

– Ходить пешком полезно, мадам Менье, – возразила супруга доктора довольно-таки сдержанно. – Идемте, я провожу вас к дому священника.

– Не дадите ли стаканчик холодной воды? Очень хочется пить.

– Сюзанна, принеси мадам воды!

За время, пока Сюзанна бегала в кухню, будущая служанка кюре Шарваза и Матильда де Салиньяк успели как следует рассмотреть друг друга.

«Вы только посмотрите на эту хорошенькую мещанку! Ведет себя нахально и не старается меня умаслить, как это было в Ангулеме! Там она меня нахваливала, потому что мне не очень хотелось перебираться в деревню. А ведь могла бы и пригласить в дом, чтобы посидеть хоть немного в прохладе!» – сказала себе Анни.

«Господи, ну и вид у нее! – думала в это время “хорошенькая мещанка”. – Пугало огородное в истрепанной соломенной шляпке! Ролан будет разочарован!»