Джоди Хедланд - Свет твоих глаз Страница 2

Она уже чувствовала, как закатываются глаза, как волна темноты накрывает ее сознание.

Неужели вот так ей суждено умереть? На любимом острове, борясь за еду, которую она стремилась отнести умирающей от голода подруге?

За спиной лейтенанта раздался громкий удар, и внезапно смертельная цепь на ее горле разомкнулась.

Лейтенант Стили бессмысленно вытаращил глаза и рухнул на колени у ее ног, тут же растянувшись в грязи в полный рост.

Она попятилась, со свистом втягивая воздух в горящее горло, и впилась взглядом в неподвижную фигуру на тропе.

Утренняя дымка внезапно просветлела, и дыхание девушки вновь прервалось.

За лейтенантом стоял призрак куда массивнее – опять оборотень, на этот раз страшнее первого. Его длинный плащ еще не опал после рывка, открывая взгляду штаны из оленьей кожи и свободную кожаную рубаху. В руке он держал весло для каноэ, как у индейцев оджибве, которым, очевидно, и был оглушен интендант. Одного удара такой палицы с круглым шаром на конце обычно хватало для смертельного исхода.

Призрак поддел лейтенанта ногой в индейском мокасине. Лейтенант Стили застонал, но не пошевелился.

Ее спаситель сунул весло за пояс. Это был не просто ремень – это был особый плетеный пояс, который мог принадлежать лишь вояжеру, торговцу пушниной.

Сердце Анжелики часто забилось от волнения. Помимо пояса на «призраке» были истрепанные погодой штаны из оленьей замши, красная шерстяная шапка и плащ, который больше походил на капоте – индейскую накидку из одеяла.

Он был вояжером. Вне всяких сомнений.

Но если он один из торговцев пушниной, добиравшихся сюда на каноэ, как он сейчас оказался здесь? И почему так рано утром?

Она оглянулась, всматриваясь в обрамлявший тропинку лес. Обычно, когда вояжеры прибывали на остров (а это происходило каждую весну), они приезжали большой толпой, повсюду гремели смех и пение.

Но сейчас она не видела ни намека на присутствие остальных. С конца осени у острова не было связи с внешним миром. Он был отрезан, как только первый лед сковал водные пути и изолировал остров, – так бывало с ним каждую зиму.

Вояжер начал отступать так же беззвучно, как и приблизился.

– Благодарю за то, что спасли мне жизнь, – сказала она, не желая так быстро терять его из виду.

Он кивнул, но продолжал удаляться.

Ей нужно было знать, откуда он взялся и где остальные вояжеры, плывут ли они сюда.

– Подождите. – Она пошла за ним, с трудом заставляя ноги двигаться.

Он вытянул руку, жестом запрещая ей приближаться.

– Кто вы? – спросила она.

Он прижал палец к губам и в этот миг впервые повернулся к ней лицом, а рассветные тени слегка отступили.

Она едва сдержала вскрик.

Это был Пьер Дюран.

Даже густая борода, скрывавшая его подбородок и щеки, не помешала девушке тут же узнать его лицо, черты которого почти не изменились с тех пор, как пять лет назад он покинул остров.

Он был все так же удивительно красив.

Те же бездонные темно-карие глаза, что всегда творили странные вещи с ее пульсом, те же непослушные волнистые темные волосы, та же смуглая кожа, унаследованная им от отца-француза.

Длинные ноги и широкие плечи, а под индейской накидкой мощные мышцы натягивали ткань его рубашки.

От изумления она смутилась и замолчала. И лишь ждала, когда он тоже узнает ее и его лицо вспыхнет той же радостью, что и прежде, во время их встреч. Но его взгляд метнулся к неподвижно лежавшему в грязи интенданту, а затем к лесу, ведущему в сторону западного берега. И когда он снова посмотрел на нее, в его глазах не было ничего, кроме раздражения, словно она была неожиданной помехой.

– Простите, мадемуазель, – хрипло прошептал он, – но я вынужден просить вас никому не говорить о нашей встрече.

Неужели он ее не узнал? Но не могла же она так сильно измениться за пять лет? Пальцы девушки взлетели к лицу. Она редко смывала с него грязь. И одевалась как можно проще. И всегда прятала длинные рыжие волосы под капор, как требовал того Эбенезер.

Но разве все это могло помешать Пьеру ее узнать? Она осталась все той же Анжеликой, которая бегала вместе с ним по этой же тропе бесчисленное количество раз. Той же подругой, с которой он лазил по деревьям, рыбачил, собирал ягоды и плавал в озере.

Интендант застонал и пошевелился.

Пьер, не сводя с него взгляда, начал пятиться в густой подлесок, пробираясь между валежником и ветвями.

– Куда ты? – Анжелика не могла вот так его отпустить. Она должна была узнать, где он был и почему после стольких лет решил вернуться на остров.

И снова он поднял руку, запрещая ей приближаться.

– Прошу вас, мадемуазель. Притворитесь, что никогда меня не видели.

Она застыла от холода в его голосе. Так он действительно ее не узнал? Анжелика подавила в себе волну разочарования. Ей хотелось выпалить свое имя и сообщить, что она подруга его детства и что за все годы его отсутствия не было ни дня, чтобы она не вспоминала о нем. А еще ей хотелось сказать ему, что, с тех пор как Жана сослали с острова, Мириам живет только благодаря ей – и если бы не ее жертвенность и помощь, его мать давно была бы мертва.

Но Пьер уже исчез в тумане. По его тревожным взглядам она догадалась, что тут что-то не так, что он, возможно, попал в какую-то беду. Иначе зачем бы он пробирался на остров до рассвета и так старался ускользнуть незамеченным?

Она напрягала глаза, пытаясь рассмотреть его силуэт или хотя бы красную шапку, но туман поглотил его полностью. Пьер исчез. Анжелика хотела позвать его по имени, но за ней на тропинке снова застонал интендант. Девушка развернулась и побежала прочь, все быстрее и быстрее, стараясь, чтобы расстояние между ней и лейтенантом Стили было как можно большим, прежде чем тот очнется.

Несмотря на поджидавшие повсюду опасности, она любила ранние утренние часы на острове, когда все еще спали и она могла притвориться, что все хорошо, и нет вокруг никакой войны, и люди не оказались на грани голодной смерти.

Она любила весну, когда сладкий прохладный ветер сменял безжалостные метели и тепло наконец начинало плавить снег и лед, возвращая остров к жизни.

Если бы только у нее было время остановиться и насладиться этой красотой, как она часто делала это в детстве, когда Пьер и Жан еще не пропали. Но медлить было нельзя, иначе Эбенезер мог заподозрить, что по утрам она занимается не только рыбалкой.

К тому времени как она добралась на туманную поляну у луга, на которой стоял небольшой бревенчатый коттедж Мириам, Анжелика тяжело дышала. Туман начинал розоветь, а это означало, что солнце уже восходит и вскоре развеет дымку.

Анжелика глубоко вздохнула и попыталась успокоиться, прежде чем вошла в маленький домик подруги.

– Доброе утро, Мириам, – сказала она, проскальзывая через дверь в единственную комнату.

– Ты бежала, – голос Мириам донесся из темноты, со стороны очага. – Что-то случилось?

– Все хорошо. – Она молилась про себя, чтобы Мириам ей поверила.

По шороху спиц Анжелика поняла, что Мириам уже трудится, вяжет шапки, которые она будет продавать летним посетителям острова.

К счастью, Мириам все еще могла вязать, несмотря на потерю зрения.

Анжелика развязала шнурок на кармане, затаив дыхание и надеясь, что Мириам начнет делиться новостями и расскажет ей, что видела сегодня Пьера.

Шорох стих, и комнату наполнила тишина.

– Что-то произошло, – тихо сказала Мириам.

Анжелика выудила яйца из кармана и положила их на стол. Если бы только эта добрая женщина не была такой чуткой…

– У тебя сегодня утром были гости?

– А должны были быть?

Анжелика запустила руку за лиф и вытащила завернутую в тряпицу лепешку. Положив ее на стол рядом с яйцами, она пересекла комнату и опустилась на колени перед угасающими углями.

Пьер был свиньей. Как он мог не выделить нескольких минут своей драгоценной жизни на то, чтобы проведать собственную мать? Неужели это так сложно?

– Мне ты можешь сказать правду, ангел, – произнесла Мириам.

Анжелика едва набрала горсть щепок и опилок со дна дровяного ящика у камина.

– У тебя почти закончились дрова. Хорошо, что ночи теперь уже не такие холодные.

– Кого ты видела этим утром? – настаивала Мириам.

Анжелика вздохнула. Она знала, что не сумеет избежать этих проницательных вопросов.

Но что она может рассказать? Что на нее напал интендант форта? Или что она видела Пьера? Что из этого меньше расстроит Мириам?

Рассказ о Пьере будет слишком жесток. Разве мать сумеет вынести новость о том, что ее давно пропавший сын вернулся, но отказался ее навестить?

– Все это не стоит беспокойства. – Анжелика насыпала оставшиеся щепки на едва тлеющие угли. – Сегодня я наткнулась на одного из солдат, и он потребовал отдать ему мой улов.