Мечтатели (Загадочный любовник, Невеста для блудного сына) - Стюарт Энн Страница 21

— Мне казалось, ты собрался найти способ выбраться с этого острова, — напомнила она ему с нарочитым спокойствием.

— Верно. Вот только выгружу сумку, а потом отправлюсь на поиски телефона. Ты можешь порыться в ней, если тебе станет скучно.

— Сомневаюсь, что я найду нужные мне улики.

— Ни в чем нельзя быть уверенным на все сто. Может, я люблю рисковать? Может, я хочу узнать правду? — насмешливо произнес он.

— А что, по-твоему, правда?

Алекс лишь улыбнулся. Он не стал подходить к ней ближе и ничего не сказал. Да это и не было нужно — его присутствие вселяло в нее страх даже на расстоянии.

Как и следовало ожидать, Каролин обыскала сумку, которую он оставил возле входной двери. Его вещи оказались хорошего качества, однако изрядно поношенными. По всей видимости, он не счел нужным тратиться на новую одежду ради осуществления своего коварного плана. Алекс носил шелковые боксерские трусы, брился одноразовыми лезвиями, принимал аспирин. Кроме того, в сумке обнаружились презервативы.

Каролин застегнула молнию и с отвращением оттолкнула сумку в сторону. Джинсы были американского производства, футболки сделаны во Франции, аспирин оказался парацетамолом, изготовленным в Англии. Что ж, похоже, он и впрямь перелетная птица. По крайней мере его вещи немало поколесили по свету.

Через столовую и кладовку Каролин прошла в заднюю часть дома, в огромную, старомодную кухню. Констанца наотрез отказалась от предложения Салли заново отремонтировать помещение, настояв на том, чтобы ее главное рабочее место оставили в прежнем виде. Массивная чугунная раковина, древний холодильник, который приглушенно урчал. Каролин не сразу сообразила, что означает этот монотонный гул.

Холодильник был включен и забит продуктами. Каролин обнаружила свежие фрукты, кофе в зернах, густые сливки и апельсиновый сок. А также упаковку любимого Алексом темного пива.

Захлопнув дверцу холодильника, Каролин подошла к раковине. Поворот ручки — и из открытого крана с шумом полилась вода, хотя предполагалось, что водопровод перекрыт на зиму.

Телефон молчал, по крайней мере тут Алекс не солгал. В джипе у него был сотовый — при желании он мог бы выяснить, есть ли другие возможности выбраться с острова, никуда не уходя.

Каролин вернулась в гостиную и опустилась в обтянутое холщовым чехлом кресло. Свет был каким-то необычным, и она поняла, что всегда приезжала на остров летом и никогда не видела, как весенний свет отбрасывает на пол длинные зловещие тени.

Девушка закрыла глаза и представила себе Алекса — настоящего Алекса. Вот он молодой, сильный, здоровый, стройный — прекрасный эльф, неотразимый и неукротимый, как сказочный единорог. Как же ей было устоять перед ним, несмотря на все его многолетние издевательства и насмешки? Он вспомнился ей таким, каким был в то лето, — голый торс, из одежды лишь обрезанные по колено джинсы. Мускулистый и загорелый — мужчина ее мечты.

В ту пору познания подростка в области интимных отношений были более чем скромными. Александр Макдауэлл стал главным героем ее первых романтических и сексуальных фантазий. Они носили крайне невинный характер, ограничивались поцелуями и исключали остальные плотские радости. Тогда Каролин с содроганием думала, как вести себя, столкнувшись с реальными отношениями мужчины и женщины. Но Алекс исчез, подарив ей лишь вкус прощального поцелуя, она же осталась одна, еще более растерянная и уязвимая, чем прежде. У него не было отбоя от более искушенных, более взрослых девушек, и ему не было необходимости выискивать себе жертву в собственной же семье. Не исчезни он в ту ночь из дома, то скорее всего больше никогда даже не прикоснулся бы к ней.

«Никакая я ему не родственница, — напомнила себе Каролин. — Я не принадлежу к семейству Макдауэллов, я вообще никому не принадлежу. Даже Александру Макдауэллу».

Она попыталась собрать воедино свои воспоминания о божественной красоте пропавшего юноши, однако напрячь фантазию ей мешал нынешний самозванец из плоти и крови. Вместо юного, божественного Алекса перед ее мысленным взором стоял лишь этот чужак с чуть раскосыми глазами.

Возможно, перед ней лишь актер, нанятый вдохновителем и организатором этой аферы с целью лишить Салли ее миллионов. Или его все-таки наняли из более высоких и благородных побуждений? Чтобы он своим присутствием наполнил тихой радостью и умиротворением ее последние дни, или недели, или даже месяцы; чтобы вернуть Салли ее любимого, давно потерянного сына; чтобы она безмятежно отошла в мир иной.

Такие мотивы Каролин могла принять. Она сама была готова на что угодно, лишь бы скрасить Салли остаток жизни. И ничего страшного, если для этого нужно было пойти на обман и терпеть присутствие в доме опасного и обольстительного мошенника. И все-таки она отказывалась верить, что за появлением самозванца стоят альтруистические соображения.

Скорее всего он работает в паре с кем-то из членов семьи. С кем-то, кто причастен к семейным событиям, кому известен план дома, кто в курсе тончайших нюансов отношений между тремя столь не похожими членами семейства Макдауэллов, кто посвящен в семейные воспоминания и секреты. И пусть самозванцу не откажешь в уме, ловкости и дерзости, однако без сообщника ему никак не обойтись. Это только на страницах детективных романов подобные вещи сходят с рук. В реальной жизни выдать себя за другого человека невероятно трудно.

Однако пусть не надеется убедить ее в том, что перед ней настоящий Алекс, даже если он и сумел обольстить остальных Макдауэллов. Даже Уоррен, несмотря на присущую ему параноидальную подозрительность, безропотно принял его за своего племянника. Похоже, этому мошеннику таланта не занимать.

Но она-то собственными глазами видела, как погиб настоящий Алекс. Каролин хотелось думать, что она распознала обман, — она бы сразу, инстинктивно почувствовала, если бы к ней вернулся ее бывший мучитель, он же предмет ее девичьих вздохов.

Одно «но». Самозванец, похоже, пробуждал в ней примерно те же чувства. Ярость, негодование и не подвластное ее воле желание.

— О чем задумалась?

Каролин не сразу поняла, что он подъехал к дому и уже вылезал из джипа, держа в одной руке ее сумку, а в другой — большой бумажный пакет.

— Размышляла, что ты еще придумаешь, чтобы заставить меня остаться на острове.

— Вообще-то я бы предпочел остаться здесь на целые сутки один, чтобы никто не следил за мной, ожидая, когда я споткнусь, — весело отозвался он. — К сожалению, вынужден тебя разочаровать. Никаких авиарейсов сегодня вечером нет. Все отели, мотели и пансионы на острове закрыты или в них нет свободных мест.

— Все до единого? — недоверчиво уточнила Каролин.

Алекс поднялся на верхнюю ступеньку крыльца и поставил сумку.

— Почти. В таверне «Красная корова» есть несколько свободных комнат, но там тебе вряд ли понравилось бы. В нашем старом доме хватит места обоим, нам даже не нужно видеть друг друга, пока мы завтра не уедем отсюда.

— А сантехника работает? А электричество? Ведь дом был закрыт на зиму, — поинтересовалась Каролин.

— Констанца сказала, что поручила кому-то из знакомых приехать сюда и все подключить к нашему приезду. В холодильник привезли кое-что из еды, чтобы мы не остались голодными.

Впрочем, этого и следовало ожидать. С чего она взяла, что все будет легко и просто?

— Что же тогда в бумажном пакете?

— Обед, моя дорогая. Если ты, конечно, прекратишь на время военные действия и поможешь мне его уничтожить.

По правде говоря, Каролин и так догадалась, что там такое, обоняние не подвело ее. Она уже двенадцать лет как не пробовала жареных моллюсков из таверны «Красная корова», однако запах узнала безошибочно.

Алекс единственный из всех Макдауэллов разделял ее пристрастие к этому блюду. За два дня до своего исчезновения он появился ночью перед ее дверью с пакетом жареных моллюсков и картошки фри и выманил на козырек над крыльцом, с которого открывался потрясающий вид на небольшую бухту. Там, сидя на крыше, они молча предавались греху чревоугодия.