Джоди Хедланд - Свет твоих глаз Страница 23

– Мистер Дюран. – Лавиния улыбнулась и вышла из тени здания на солнце. Ее кожа стала бледнее, щеки ввалились, но болезнь никоим образом не сказалась на ее красоте. – А я уже начала думать, что вы покинули нас не попрощавшись.

– Я бы не осмелился. – Пьер эффектно поклонился и потянулся к ее руке, чтобы поцеловать.

Он не должен был так мило общаться с другими женщинами. И флиртовать с ними. И смотреть на них с интересом. Ведь это Анжелика была его подругой с детства – его лучшей подругой, разве нет? И его особые повадки, его шутки, его смех должны были предназначаться ей, и только ей.

– Вы должны чаще меня навещать, – сказала Лавиния.

– Теперь, когда я знаю, что вы поправились, я сломаю любую дверь, которая осмелится нас разделить.

Лавиния звонко рассмеялась, явно польщенная его шуткой. И этот звук шипом вонзился в сердце Анжелики.

Юная леди игриво потянула свой завитой локон.

Анжелике казалось, что та общается с Пьером на языке, который могут понять только мужчины. Она решительно пересекла двор и присоединилась к Пьеру. Пусть этот флирт ничего не значил для него, пусть он лишь притворялся с Лавинией, но Анжелике это не нравилось. Она знала, что не имеет права его останавливать или запрещать заводить отношения с другими женщинами. Они ведь были только друзьями, у нее не было никаких причин претендовать на его внимание.

Но даже напоминая себе об этом, она не могла удержаться и не подойти. Она взяла его за руку, заставив себя проявить смелость, на которую раньше просто не решилась бы. Дыхание прерывалось, и оставалось только молиться, чтобы Пьер ее не оттолкнул.

Анжелика замерла, не смея поднять глаза ни на Пьера, ни на Лавинию.

Но надежность руки Пьера успокаивала, а затем он удивил, не только накрыв ее пальцы своими, но и привлекая ее ближе.

– Мисс Мак-Дугал, вы ведь помните мою маленькую подругу Анжелику?

Маленькую подругу? Ей так хотелось возразить. Но Пьер взглянул на нее с улыбкой, и было в его глазах что-то такое, что заставило ее смягчиться.

– Да, я помню мисс Мак-Кензи, – сказала Лавиния, поворачиваясь к Анжелике. – Рада снова видеть вас, моя дорогая, хотя, должна признаться, я немного удивлена, что вы здесь.

– Я с Пьером. – Слова давались с трудом, и Анжелика в очередной раз пожалела, что не умеет вести вежливых разговоров и флиртовать с той же легкостью, что Лавиния.

А Лавинию, похоже, совершенно не беспокоил тот факт, что пальцы Пьера касались ее руки. Вместо ревности на ее лице читалась лишь мягкая жалость. Неужели она решила, что Пьер тоже добр с Анжеликой только из жалости?

Анжелика взглянула на Пьера, на его волевой подбородок, на легкую щетину, которая придавала ему чуть развязный вид. Пьер мягок с ней только потому, что жалеет ее?

Возможно, он жалел неуклюжую тощую девочку, но детство давно прошло. Он ведь не может чувствовать ту же жалость?

– Я сожалею, что моя болезнь отсрочила наши уроки, – сказала Лавиния, рассматривая ее потрепанную и грязную юбку. – Надеюсь, теперь, когда мне лучше, я сумею убедить отца позволить мне возобновить благотворительные труды.

Анжелику вовсе не беспокоило отсутствие уроков. И все же, наверное, стоит попробовать стать лучше, прежде чем Пьер покинет остров. Тогда он унесет с собой другой ее образ, который, возможно, не сможет забыть с той же легкостью.

– Я отправлю за тобой лейтенанта Стили, как только отец вновь позволит мне принимать посетителей. – Лавиния улыбнулась лейтенанту, который прислонился к дверному косяку склада. Все его внимание было сосредоточено на Лавинии, он явно давно наблюдал за ней в надежде на знак внимания.

Лейтенант выпрямился и ответил на улыбку. За прошедшие недели он перестал казаться истощенным призраком и в новой, чистой форме выглядел почти неотразимым.

Лавиния чуть склонила голову набок и захлопала ресницами в сторону интенданта. Пьер сузил глаза, тоже глядя на лейтенанта Стили. Неужели он ревнует Лавинию к лейтенанту?

– Я могу приводить Анжелику в форт, – сказал Пьер, не сводя с лейтенанта холодного взгляда. – Лишь скажите, когда вы пожелаете ее видеть.

– О мистер Дюран, это так мило с вашей стороны. – Лавиния сжала ладони, не прекращая строить глазки интенданту. – Лейтенант Стили так добр и так хочет мне помочь, но у него очень много работы, и я уверена, он будет только рад, если вы избавите его от этого бремени.

– А я буду рад его избавить. – Пьер сжал пальцы Анжелики.

Девушка не могла не прижиматься к Пьеру.

Как бы то ни было, ревновал ли Пьер к лейтенанту Стили или нет, но от возможности избегать интенданта она не откажется. Синяки на шее давно прошли, но она не могла забыть, на что оказался способен этот солдат.

К тому же ей хотелось проводить с Пьером как можно больше времени. Пусть даже это будут всего лишь короткие прогулки к форту и обратно.

Слишком скоро он опять исчезнет из ее жизни. Все в ней кричало, что нельзя к нему привязываться, но Анжелика знала, что уже слишком поздно. Она отмахнулась от всех мыслей о том, что он разобьет ей сердце своим уходом, как это было в прошлый раз.

Она снова открылась ему.

Возможно, если она притворится, он не станет уезжать… или в ответ на ее молитвы передумает и останется… возможно, он решит отказаться от торговли пушниной…

Она отчаянно зашептала молитву – молитву о чуде.

Глава 11

Запах лавандовых духов Лавинии окутывал Анжелику, словно густой туман. Она сидела прямо и неподвижно, насколько это удавалось на мягкой скамеечке перед туалетным столиком. Книги, которые Лавиния положила на ее голову, падали уже столько раз, что Анжелика сбилась со счета, и теперь она едва осмеливалась дышать – из страха задохнуться парфюмом или вновь испытать боль от падения тяжелых книг.

От густой мази на руках под перчатками хотелось почесаться, а средство, которое Лавиния втерла в веснушки на ее носу, лишь добавляло мук.

– Этот крем сделает твою кожу гладкой, как у ребенка, – говорила Лавиния, копаясь в одном из сундуков, которые она привезла с собой и которые теперь загромождали ее комнату в офицерских бараках. – Дома тебе нужно будет сделать еще один крем – из жира, меда, розовой воды и яйца. Наноси его на руки каждый день, перед сном, надевай перчатки и оставляй на всю ночь.

– Эбенезер не разрешит мне брать яйца…

– Чепуха, я передам ему инструкции. Уверена, твой отчим будет более чем сговорчив, когда узнает, что яйца послужат благой цели.

Анжелика знала, что спорить с Лавинией бесполезно, как и возражать Эбенезеру. Когда они намеревались что-то сделать, любой протест лишь укреплял их решимость.

Эбенезер был крайне рад, когда приглашение Лавинии наконец-то пришло. Он измучил Анжелику наставлениями о том, что нужно во всем слушаться дочь командующего и постараться завоевать ее расположение.

За прошедшие три дня Анжелика стала предметом испытаний того, что Лавиния называла «уходом за собой». И она не знала, сколько еще вынесет подобное, не сморщившись, как засохший червяк. Да, она хотела, чтобы Пьер помнил ее, когда уедет с острова. В этот раз он не должен был забыть их дружбу. Но стоило ли это подобных мучений?

В конце концов, его три недели подходили к концу. К воскресенью он покинет остров, и она не увидит его до следующей весны – если он выполнит свое обещание на этот раз не пропадать на много лет.

– О, вот это подходит, – сказала Лавиния, выпрямляясь над сундуком и хлопая в ладоши.

Анжелика не шевельнулась. Энтузиазм Лавинии она воспринимала с трудом.

– Да, этот цвет идеально подходит к твоим волосам. – Шорох атласа, свист воздуха, и Анжелику накрыло очередной волной оглушающих сладких духов Лавинии.

Она могла видеть комнату в отражении и с растущей тоской наблюдала, как Лавиния вытаскивает из сундука какие-то бесчисленные складки атласных и кружевных рюшей.

– Тебе нужно сегодня же примерить его дома. – Лавиния разложила платье на кровати.

– Я не могу. – Платье из блестящей ткани яркого голубовато-зеленого цвета, цвета озерной воды в спокойный солнечный день, было прекрасным.

– Но оно идеально тебе подходит. Бирюзовый будет потрясающе смотреться в сочетании с твоей кожей и волосами. – Лавиния чуть склонила голову, рассматривая Анжелику. – Мне кажется, что, несмотря на твою жуткую одежду, размер у нас примерно один.

– Меня не размер беспокоит. – Анжелику смущало декольте, низкий квадратный вырез с рюшами по краю, и очень высокая линия талии, которая была почти под грудью. Она посмотрела на наряд Лавинии, впервые заметив, насколько тот подчеркивает грудь и сколько кожи оставляет открытой взглядам.

Анжелика покраснела при мысли о том, что ее могут увидеть в подобном платье. Пусть это был последний писк моды, Анжелике в нем будет очень неуютно. Не говоря уже о том, что Эбенезер этого не позволит.