Даниэла Стил - Ты меня не забывай Страница 47

Она опять заплакала.

– Обязательно. – Это была невыносимая неделя прощаний. На вилле. В Доме моды. С Габриэлой, с которой она увидится во время следующего приезда в Рим через три месяца. Ее мучила боль неизбежных расставаний. А теперь пришло время Бернардо. В каком-то смысле все походило на бегство шесть месяцев назад. Но на этот раз все происходило при свете дня, в аэропорту Рима, два телохранителя явно скучали, и больше не было назойливых звонков. Все наконец-то кончилось. Даже Бернардо согласился, что теперь она может спокойно появляться повсюду в Нью-Йорке. Ни для кого не было тайной, что Изабелла переводит свой бизнес в Нью-Йорк, скоро появятся фотографии в прессе. Но полиция заверила, что ей больше не угрожает реальная опасность. Ей надо быть благоразумной и, возможно, чуть-чуть осторожной в отношении Алессандро, но не больше, чем кому-либо в ее положении. Она получила хороший урок.

Она в последний раз поцеловала Бернардо, и он улыбнулся ей сквозь слезы.

– Пока, Изабеллецца. Береги себя.

– Пока, Нардо. Я люблю тебя.

Они обнялись в последний раз, и она поднялась в самолет. На сей раз одна, без телохранителей, в салон первого класса, под собственным именем. Из глаз у нее текли слезы.

Она проспала три часа, затем слегка перекусила, достала бумаги из портфеля и улыбнулась от перспективы вскоре увидеть Алессандро. Она не видела его уже два месяца.

Когда самолет приземлился в Нью-Йорке, она быстро прошла через таможню, на этот раз ничего не опасаясь.

Она вспомнила последний раз, когда прилетела в Нью-Йорк, измученная, запуганная, с ювелирными украшениями, спрятанными в сумочке, с телохранителями с обеих сторон и с ребенком на руках. Сегодня офицеры на таможне пропустили ее, махнув рукой, и она поспешно поблагодарила, проходя через ворота и осматривая аэропорт.

Тут она увидела Наташу с детьми и побежала к ним, подхватывая Алессандро на руки.

– Мама!.. Мама! – Весь аэропорт наполнился его криками. Она крепко обняла его, прижимая к себе.

– О, дорогой, как я люблю тебя… Ты так загорел. Бернардо просил поцеловать тебя.

– Ты привезла мою карусель? – У него были широко раскрытые и счастливые глаза, совсем как у нее.

– Пока нет. Если мы найдем дом с садом, то я попрошу прислать ее, но знаешь, ты, пожалуй, уже вырос из нее.

– Карусели для маленьких детей. – Джесон с презрением смотрел на них, на все их поцелуи и объятия. Такое поведение не для мужчин. Но Изабелла тем не менее поцеловала его, пощекотала, и он неожиданно рассмеялся.

– Подождите, вот увидите, что я привезла вам обоим! – Последовали восторженные крики и смех, а Изабелла подняла взгляд на Наташу. Ее лицо стало более серьезным, но она мягко улыбнулась. – Привет.

Наташа на миг заколебалась, а потом они обнялись.

– Знаешь, я скучала по тебе.

– Я тоже. Без соседки по комнате было ужасно. – Они обе засмеялись. И когда они шли вместе, Наташа поняла, что страдальческое выражение стало менее заметным в глазах подруги.

– Я чуть не свалилась замертво, когда ты сказала, что переводишь свой бизнес сюда. А как отреагировали в Риме?

– Так же. Бернардо был единственным, кто решил, что это прекрасно. Он понял, что я поступаю правильно. Некоторое время здесь будет сумасшедший дом. Мне надо сделать массу вещей. – Она застонала при одной мысли об этом.

– Я помогу тебе.

– Разве ты не отдыхаешь в Ист-Хэмптоне? – Они все выглядели загоревшими и здоровыми после месяца на солнце.

Наташа кивнула.

– Да, но я могу оставить мальчиков с Хэтти.

Изабелла задумчиво кивнула.

– Хорошо. – Ей предстояло помириться с Наташей. Отношения с Корбетом уже не имели большого значения. Возможно, у Наташи были благие намерения. Но Изабелла ничего не хотела знать. Этот вопрос был для них закрыт. На сей раз не было «Роллса», только обычный лимузин, который иногда нанимала Наташа, с водителем, отвозившим Изабеллу на ту катастрофическую премьеру в апреле. Изабелла улыбнулась ему. Казалось, это было тысячу лет назад.

Они вернулись в Наташину квартиру. Мальчики, крича и смеясь, открыли свои пакеты и стали примерять джемпера и забавные шапочки и играть с новыми игрушками.

Наконец Изабелла смущенно улыбнулась Наташе, протягивая ей пакет.

– Это тебе.

– Да ну, Изабелла. Не глупи.

– Прекрати. Открой его. – Это были лучшие модели новой зимней коллекции одежды, показ которой состоялся в июне. Там было мягкое голубое кашемировое платье с таким же голубым пальто. Наташа поднесла его к зеркалу, глядя с изумлением.

– Великолепно.

– Как раз под цвет твоих глаз. – Изабелла извлекла из бумаги шарф и шляпку в тон к основному наряду. – Ты можешь надеть это на ленч с твоим издателем.

– Черта с два. Зачем тратить это на него?

– Тогда ты можешь пойти в нем на ленч со мной. В «Лютецию».

Наташа на мгновение безмолвно уставилась на нее.

– Ты снова будешь выходить?

Изабелла кивнула.

– Теперь можно. Пора. – Корбет был прав, подумала она, ее заточение не могло длиться вечно. Всего десять месяцев, хотя они показались ей целой жизнью.

Утром Наташа с мальчиками уехала обратно в Ист-Хэмптон, а Изабелла принялась за работу. Но на этот раз не по телефону, разговаривая с Римом, а с четырьмя агентами по недвижимости, которые таскали ее из одного конца Парк-авеню в другой, по соседним улицам и вдоль Пятой авеню.

Через неделю у нее было временное помещение для офиса, она наняла пятерых секретарей, говорящих на двух языках, приобрела горы оборудования для офиса и сделала заказ на установку телефонов. Этого, конечно, было недостаточно, но начало было положено.

В конце второй недели она нашла то, что искала. Наверху одного из самых высоких небоскребов в городе два этажа для Дома моды «Сан Грегорио», с видом на весь Нью-Йорк.

Потребовалось больше времени, чтобы найти квартиру, но после еще двух недель поисков она стояла в фешенебельной квартире под крышей небоскреба на Пятой авеню, разглядывая вид из окна. Внизу простирался Центральный парк, вдали виднелась река Гудзон, а слева на юг – городские небоскребы. Сама квартира была просторной и красивой. Там было четыре спальни – одна для нее, вторая для Алессандро, комната для гостей, а четвертую она могла бы использовать под кабинет; две комнаты для прислуги, огромная столовая с камином, спаренная гостиная, большая прихожая и холл, отдаленно напоминавшие ей дом в Риме.

Агент по недвижимости пристально наблюдал за ней.

– Вам нравится?

– Я беру ее. – Здесь была целая армия швейцаров и носильщиков, даже больше, чем в Наташином здании, находившемся в двенадцати кварталах к югу.

На следующий день Наташа приехала из Ист-Хэмптона посмотреть апартаменты.

– Бог мой, Изабелла, взгляни на этот вид. – Изабелла с гордостью стояла на своей новой террасе. Там найдется место даже для карусели, если она переживет зимние снегопады в Нью-Йорке. – Когда ты переезжаешь?

– Я вчера разговаривала с бюро по перевозкам. Груз прибывает завтра. Я подумала о следующей субботе. Мне надо поскорее управиться с этим, чтобы приступить к работе. – Приезжали ее служащие из Рима, и каждый стремился устроиться на новом месте и поскорее зарыться в работу.

Но Наташа вдруг загрустила.

– Так скоро? – Изабелла кивнула. – Это ужасно. Мне будет не хватать тебя. И Джесон говорит, что боится спать один в своей комнате.

– Он может приходить к нам по выходным. – Изабелла улыбнулась ей.

– У меня такое чувство, будто я снова развожусь.

– Это не так.

Жарким сентябрьским днем две женщины смотрели друг на друга, и Изабелла наконец решила затронуть больной вопрос. Она обязана была это сделать.

– Я должна извиниться перед тобой, Наташа.

Наташа сразу поняла, о чем говорит Изабелла, но покачала головой и отвернулась.

– Нет, не надо.

– Надо. Я не знаю, что произошло на самом деле. Я разозлилась на Корбета. Но я была не права, набросившись на тебя. Я не знаю, пыталась ты помочь ему или нет, но это не имеет значения. Если и так, то ты действовала из хороших побуждений. Я в этом уверена. И я прошу прощения за то, что наговорила.

Но теперь Наташа пристально смотрела на нее.

– Ты ошибаешься насчет него.

– Этого я никогда не узнаю.

– Ты могла бы поговорить с ним, позволить ему объяснить тебе. Ты могла бы, по крайней мере, предоставить ему такую возможность.

Изабелла лишь покачала головой.

– Ничто не длится вечно. Ни плохое, ни хорошее. Корбет сказал мне это в самом начале. Он был прав.

– Он все еще любит тебя, – тихо сказала Наташа.

– Значит, ты видела его? – Изабелла внимательно посмотрела в глаза подруги, и Наташа кивнула.

– Он понимает, что произошло. Может быть, даже лучше, чем ты. Он с самого начала боялся, что так случится. Он совершил только одну ошибку, не рассказав тебе все в самом начале.

– Теперь это не имеет значения. Все кончено.