Борис Поршнев - Борьба за троглодитов Страница 10

5. ВЗМАХ И ПЕРЕЛОМ КРЫЛА.

Ничего, рассказанного выше, как и чего-либо иного, сюда относящегося, явно не знал автор фантастической повести "Человек, который его видел". Там был изображен одиночка-исследователь, который где-то на Памире несколько дней пешком преследует последнего на Земле снежного человека. Преимущество преследователя подавляющее: рюкзак... У него с собой запас еды, тогда как преследуемый должен временами пастись. Это - жалкое существо. В конце повести оба упали в бурную речку, но человек, конечно, выплыл, хилый же снежный человек утонул.

Пусть это всего лишь беллетристическая забава. Но написал ее начальник памирской экспедиции Академии наук по поискам снежного человека Кирилл Владимирович Станюкович. Написал перед экспедицией, следовательно, не понимая, что будет искать, опубликовал же по возврещении ("Вокруг света", 1958, N 12), следовательно, ничего не забыв и ничему не научившись. Позже печатал столь же неправдоподоб- ные занимательные очерки об этой экспедиции.

Дело началось в январе 1958 года.

Я вошел в кабинет президента Академии наук СССР академика А.Н.Несмеянова. Это был необыкновенный день в моей жизни. Еще за три дня до того в Институте антропологии были всего лишь разноголосые прикидки вероятности. Мной двигало, очевидно, большое вдохновение - в той незабываемой беседе я убедил президента. А.Н.Несмеянов внес мой доклад в повестку дня Президиума Академии наук на запослезавтра. Мне была дана одна ночь на списки приглашаемых, на проект постановления, на персональный состав будущей комиссии "по изучению вопроса о снежном человеке" при Президиуме Академии наук. Мягко и застенчиво А.Н.Несмеянов просил наз- вать на роль председателя кого-либо из академиков или членов-корреспондентов. Я ответил, что единственный, опубликовавший об этом две статьи в "Известиях Географического общества", - член-корреспондент Сергей Владимирович Обручев, геолог.

С.В.Обручеву первому удалось одолеть смущение редакции. Раньше потерпели неудачи математик А.Д.Александров, географ А.В.Королев в попытках пересказать что-нибудь из западной печати. С.В.Обручев перенял и шоры английской струи исследований, касавшихся Гималаев, не подозревая об отечественной. "Двуногий антропоид", но не "первочеловек азиатский". Впрочем, его влекла не зоология, а острая несомненность чего-то непознанного, отомкнутого альпинистами в Гималаях.

Так как А.Н.Несмеянов предложил мне составить два списка приглашаемых на заседание - сторонников и противников, - по списку противников, исходя из опубликованной заметки, был приглашен профессор геоботаники и знаток Памира К.В.Станюкович. С учетом коньюнктуры он в прениях сказал пламенную речь "за". Президент уверовал и в Станюковича. Кроме меня оказалось еще двое заместителей председателя: К.В.Станюкович и действительно убежденный сторонник, профессор зоологии С.Е.Клейненберг.

Чудесную моральную поддержку оказал академик И.Е.Тамм, вошедший в комиссию наряду с биологами и географами. Ученым секретарем комиссии стал антрополог А.Шмаков, не заслуживший тем похвал своих коллег.

Сто и одна ночь - поистине, ибо днем каждый был занят иными служебными обязанностями, и потому, что все было сказочно, включая аладиновы богатства, отпущенные на памирскую экспецию. У комиссии определились две цели: собрать для анализа всю доступную мировую первичную информацию по этой свежей, как выпавший снег, научной проблеме и стать научным советом для экспедиции по сигналу Пронина - на крышу мира.

Первая задача была куда важнее, так как для практических рекомендаций нужны были монбланы конкретных знаний. Однако все были отравлены экспедицией: протянуть руку и сцапать. Как лучше других знакомый с Памиром, К.В.Станюкович подхо- дил для роль начальника; как поглощенный задачей довершить геоботаническую карту Восточного Памира, он настоял на том, чтобы сама экспедиция считалась комплексной, - снежный человек стал как-то оттираться.

Но экспедиция сооружалась с размахом, как строят подчас видимость города на кинофабрике. Моторный плот и катер для плавания по Сарезскому озеру, и сверхмощные телеобъективы для просмотра долин и гор, и сети для снежного человека, и служебные собаки для его преследования в скалах, не беда, что недоступных подчас и скалолазу, зато специально натасканные в зоопарке на запах мочи шимпанзе. Но странновато было с кадрами. Уже приближались сроки выезда экспедиции, а все не было зоологов: рекомендуемых начальник одного за другим отводил; под конец в огромной экспедиции оказалось их четверо - два специалиста по птицам, один - по тюленям, один - по летучим мышам. Был еще и энтомолог - специалист по насекомым. Это бы полбеды, да слишком поздно узнал я от них на ночевках, что никто о снежном человеке не читал, начальник с ними о нем не беседовал и даже с составленной нами инструкцией не познакомил, а приехали они подсобрать коллекции птичек, грызунов и насекомых. Так точ- но под бирку экспедиции за снежным человеком подстроились и начальник археологическиги отряда, которому никак не давали средств на раскопки, и начальник опросно- этнографического отряда, ответившая на предложение без жеманства: поеду искать хоть черта, лишь бы доставили в долину Ванча с ее интересным наречием. Поехали и альпинисты и кинематографисты - кто зачем. Во все отряды подмешал начальник незатейливых собирательниц гербариев - и это было главное.

После лекции английского альпиниста Эванса ко мне подошла спортивная женщина, - вошла в кружок, как входит нос корабля, и, сверкнув золотой оправой, спросила: - "Это вы занимаетесь снежным человеком?" - "Да." - "Я хотела бы отдать этому свою жизнь". Я принял это за неумение выбирать слова. Она хотела с ходу убедить меня, что должна, должна участвовать в памирской экспедиции: она - врач, хирург, анатом, альпинист. Сколько же раз потом я думал о невольной правде этого преувеличения. Жанна Иосифовна Кофман неукротимо добилась того, что ее зачислили вторым врачем памирской экспедиции.

Но по пальцам одной руки перечтешь чудаков, принявших эту экспедицию по-правдашнему. Начальник экспедиции на зеленом сукне заседаний комиссии вел крупную игру, настораживавшую лишь немногих, близко знавших Памир. Искушенный путешественник профессор В.В.Немыцкий настаивал: экспедиция должна направиться на Южный и Западный Памир, особенно в верховья реки Язгулем. Его аргументы были поддержаны. Но К.В.Станюкович сдвинул эти маршруты в резерв, а на первое место поставил Восточный Памир: долину Пшарта, Балянд-Киик, Сарезское озеро. Да, из этих мест донеслись немногие отзвуки встреч азиатского бродяги - волосатого дикого человека. Но редчайшие. Зато здесь была недоработана готовившаяся геоботаническая карта Памира, здесь на ней были белые пятна. Начальник выбрал не весну, когда снег еще держится низко и на перевалах пишется летопись следов, а лето, когда снега взбираются высоко не только над зоной растительности, но и над поясом безжизненных скал. Но нищая флора Восточного Памира пробивается летом. Дорогонько стали гербарии.

Вот что тремя годами позже рассказал мне генерал в отставке Михаил Степанович Топильский, когда мне удалось наконец разыскать его, начинавшего уже казаться легендой. В 1925 г. в качестве комиссара он участвовал в операции военного отряда, преследовавшего отступавшую через Памир на Восток банду. В высокогорных кишлаках Ванчского района слышали рассказы о человеко-зверях, обитающих где-то еще выше, но знакомых по крикам и редким встречам. Двигаясь горной тропой по следу банды где-то в верхней части Ванчского и Язгулемского хребтов, отряд видел пересекшие тропу босые следы, кончавшиеся у подножья слишком для человека крутой скалы. Там же - кал, подобный человеческому, с остатками сухих ягод. Банда была настигнута в момент привала в пещере под языком ледника. Ее окружили, начали пулеметный и гранатный огонь, от которого возникла грозная подвижка льдов. Из пещеры, стреляя на ходу куда-то назад, вырвались сквозь лавину немногие. Раненый узбек рассказал, что из расщелины к ним проник с нечленораздельными криками волосатый дикий человек, что теперь он пал от выстрелов и лежит, засыпанный снегом, вот тут, вблизи. Действительно, труп был найден. На нем - три пулевых ранения. "На первый взгляд мне показалось, что передо мной труп обезьяны: он был покрыт шерстью. Однако я знал, что на Памире нет обезьян. Да и труп оказался вполне похожим на человека. Мы пробовали дергать за шерсть и убедились, что шкура не натянута для маскировки. Мы неоднакратно переворачивали труп на живот и на спину, измеряли. Тщательный и длительный осмотр трупа, произведенный нашим лекпомом, исключал допущение, что это был человек. Это было существо мужского пола, ростом 165-170 см. Судя по седому оттенку волос в некоторых местах, он был пожилой или даже старый. В целом цвет его шерсти можно определить как серовато-бурый. Но в верхней части тела, на груди, волосы были более бурые, на животе - более серые. На груди они были более длинные, но редкие, на животе короче, но гуще. В общем, шерсть весьма густая, хотя и без подшерстка. Меньше всего волос на ягодицах, из чего лекпом сделал заключение, что существо это сидит, как человек. Больше всего волос - на бедрах. На коленях волос совсем нет, заметны мозолистые образования. На голени волосатость меньше, чем на бедре, и к низу еще уменьшается. Вся стопа и подошва совершенно без волос, покрыта грубой коричневой кожей. Плечи и руки покрыты волосами, густота которых уменьшается к кисти, причем на тыльной стороне кисти волосы еще есть, а на ладони совершенно отсутствуют; кожа на ладони грубая, мозолистая. Волосы покрывают и шею. Но на лице их совсем нет; цвет лица темный; нет ни бороды, ни усов, и лишь немногие волоски по краям над верхней губой создают впечатление намека на усы. На передней части головы, надо лбом, волос тоже нет, как если бы тут были глубокие пролысины, зато на задней части головы - густые, свалявшиеся, как войлок, волосы. Убитый лежал с открытыми глазами, оскаленными зубами. Цвет глаз темный. Зубы очень крупные, ровные, по форме не отличаются от человеческих. Лоб покатый. Над глазами очень мощные брови. Сильно выступающие скулы, придающие всему лицу сходство с монгольским типом. Нос приплюснутый, с глубоко продавленной переносицей. Уши безволосые, кажется, несколько более заостренные наверху, чем у человека, и с более длинной мочкой. Нижняя челюсть очень массивная. убитый обладал мощной, широкой грудью, сильно развитой мускулатурой. В строении тела мы не заметили отличий от человека. В длине рук, в пальцах рук и ног особенностей не замечено, за исключением того, что кисть несколько шире человеческой, а стопа заметно шире и короче человеческой". Взять этот труп с собой было невозможно. Отряд зарыл его там же, где-то среди язгулемских скал.