Сверкающая бездна. Какие тайны скрывает океан и что угрожает его глубоководным обитателям - Хелен Скейлс Страница 12

* * *

Большинство китов никогда не узнают, каково это – покинуть водное царство, чтобы рухнуть на песчаный пляж, распластавшись под тяжестью собственного веса, ибо они умирают в океане, далеко от берега. Как правило, киты гибнут от болезней или голода. Когда в их телах истощаются запасы жира, они тонут. На глубине около 100 метров под давлением сжимаются все газы, выделяемые трупными бактериями, поэтому туши не всплывают. Мертвый кит последний раз погружается на глубину, где сам становится добычей. «Никто никогда не даст вам денег на поиски мертвого кита на дне океана», – говорит Боб Вриенхук, эволюционный биолог в отставке из Научно-исследовательского института океанариума залива Монтерей (MBARI[23]) в Калифорнии. Но иногда останки кита находят случайно.

В 2002 году ученый возглавлял группу исследователей, сделавших неожиданное открытие в глубоком каньоне залива Монтерей. Они искали скопления моллюсков с помощью гидролокатора на телеуправляемом подводном аппарате. На глубине около 3000 метров камеры выхватили из мрака нечто совсем не похожее на лежбище моллюсков – то был скелет большого кита, лежащего на морском дне. Ученые пристально рассматривали кости, которые, казалось, были покрыты красным ворсистым ковром. Оператор субмарины протянул роботизированную руку и взял кусок пушистого красного позвонка, чтобы поднять его на корабль. Позже команда назвала этого кита Руби.

«У нас на вооружении был столетний опыт наблюдения за морским дном», – говорит Шана Гоффреди, работавшая в то время научным сотрудником в MBARI. Однако никто из глубоководных экспертов команды не смог идентифицировать существ, с величайшей осторожностью извлеченных из кости Руби. Они напоминали червей с розовым тельцем длиной в дюйм, заключенным в трубку из слизи. С одного конца этой трубки торчала корона из красных перистых щупалец, отчего и создавался эффект ворсистого ковра. На другом конце трубки, уже внутри кости, находилось нечто гораздо более странное – пучок ярко-зеленых ветвящихся корней. При ближайшем рассмотрении оказалось, что у этих существ нет ни рта, ни кишечника, ни ануса. Если это и были черви, то они не были похожи на тех, которых ученые когда-либо видели.

Вернувшись в лабораторию, Гоффреди взяла образцы их тканей. ДНК-анализ позволил классифицировать этих животных как многощетинковых червей, или полихет, представителей большого класса морских червей, включающего такие распространенные на пляжах и побережьях виды, как песчаные черви, или пескожилы. Генетический код совпал безошибочно. Затем команда MBARI упаковала несколько законсервированных червей Руби и отправила их Грегу Раусу, ведущему эксперту по полихетам, работавшему в то время в Музее Южной Австралии в Аделаиде. Поначалу Раус не обнаружил ничего, что могло бы убедить его в том, что эти животные действительно полихеты. Все они были самками с капсулами, набитыми яйцами, и у всех отсутствовали типичные признаки полихет, включая разделенное на отдельные сегменты тельце.

В конце концов Раус заметил, что самки хранят большой секрет. Этот секрет выдал их истинную сущность и сделал историю о червях с зелеными корнями еще более странной. Заглянув внутрь трубок самок, Раус обнаружил то, что сначала принял за мешки со спермой, но потом разглядел в них крошечных самцов, которые никогда не вырастают. У них были малюсенькие крючки, называемые щетинками, – отличительный признак полихет (многощетинковых). Внутри трубки у каждой самки имеется собственный гарем миниатюрных самцов, коих насчитываются десятки или сотни; они цепляются к трубке щетинками в ожидании момента, когда смогут оплодотворить яйца самки.

Спустя два года после открытия Рауса биологи Гоффреди и Вриенхук опубликовали в журнале Science статью, в которой описали новый вид глубоководных червей-полихет с карликовыми самцами, красными перьями и зелеными корнями. Они назвали этот род оседаксами (osedax) – от латинских слов os, что значит «кость», и edax, то есть «пожиратель», поскольку были уверены, что черви не просто так сидят на скелете Руби, и зеленые корни каким-то образом помогают им поедать кости.

Новый вид сразу прозвали червем-зомби, что, по мнению Рауса, было бессмыслицей. «Я понимаю, название броское, – говорит он, – но зомби едят мозги, кости их не интересуют». И все-таки название прижилось. Вскоре новость об оседаксах была подхвачена СМИ, и вид приобрел печальную известность как пожирающий кости червь-зомби.

* * *

К тому времени, когда о новом виде червей узнал весь мир, биологам уже было известно, что тела умерших китов порождают собственные уникальные экосистемы, похожие на иллюзорные островки на морском дне. В 1990-е годы это явление стали называть китопадом, хотя с падения туши кита на дно все только начинается. Когда мертвые киты опускаются на глубину, вместе с ними туда поступает огромный источник пищи. На протяжении веков китобои знали, что большая часть китовой туши состоит из энергетически насыщенных жиров, находящихся в подкожной жировой ткани и костях. Чтобы добыть столько питательных веществ, сколько содержится в сорокатонном ките (а они бывают и гораздо крупнее), обитателям глубин пришлось бы пару столетий ползать по нескольким тысячам квадратных метров морского дна. Несмотря на столь щедрый дар, на останки кита не набрасываются все сразу в надежде урвать кусок пожирнее. В этом банкете по очереди участвуют разные группы из сотен видов, каждый из которых поедает предназначенное для него блюдо.

Первым делом к обеду приступают падальщики – в основном рыбы и ракообразные с обостренным обонянием, позволяющим учуять пищу издалека. Метровые миксины кажутся маленькими, словно пиявки, когда они извиваются, присосавшись к гигантской туше кита. Полярные акулы отрывают большие куски подкожного жира. Крабы также присоединяются к первой волне падальщиков, которые совместно за день могут на полцентнера уменьшить массу жира и мышц кита. Когда от плоти ничего не остается и скелет оголяется, прибывает вторая группа животных. Улитки, крабы и черви питаются объедками, неряшливо разбросанными по морскому дну падальщиками. Костоядные черви селятся на голых костях, и через несколько лет скелет кита превращается в оживленную экосистему, где обитают десятки тысяч животных.

Многое из того, что известно об этих экосистемах и группах животных, пиршествующих на останках, получено при изучении китопадов, которые ученые устраивают сами. Вместо того чтобы искать тушу кита в глубоководных зонах, гораздо проще стащить на воду и затопить животное, которое погибло, выбросившись на берег. Так ученые создают искусственный китопад[24]. А чтобы легче было найти затонувшую тушу, к ней крепят гидролокационный маяк, который откликается на сигнал гидролокатора с корабля, посылая ответный сигнал. «Это как игра в „горячо-холодно“», – говорит Вриенхук. Как только цель обнаружена, ученые отправляют к ней спускаемый аппарат и наблюдают за разворачивающимся на их глазах пиршеством.

* * *

Благодаря созданию искусственных