Алекс и я - Айрин Пепперберг Страница 12

Одно из писем выделяется в этом отношении. Приведу небольшие выдержки из него.

«Эта история произошла на самом деле. В конце 1980-х годов женщина, которой было уже около сорока, заболела. Диагноз врачей – сердечная аритмия. Ее невозможно было вылечить. Можно лишь немного контролировать. Аритмия

была столь сильна, что каждый приступ мог стать последним. Конечно же, женщина не могла делать многого. Она утратила всякую надежду исполнить свои мечты: мечту иметь ребенка, мечту о карьере, да и саму возможность заниматься самыми простыми вещами. Муж этой женщины часто уезжал в командировки, а она оставалась одна достаточно долгое время. Для того, чья жизнь была активной, деятельной, полной целей, вдруг навалившаяся пустота стала невыносимой. Она часто бросала взгляд на лекарство, которое помогало поддерживать жизнь, думая о том, стоит ли принимать его дальше».

«И вот этой женщине попала на глаза статья о необыкновенном попугае по имени Алекс и не менее выдающемся его наставнике – докторе Айрин Пепперберг. Для больной женщины, которая так сильно любила животных, работа, что делали Айрин и Алекс, была крайне важна и заинтересовала ее настолько, что женщине захотелось узнать об этом как можно больше. Подумать только – попугай может не только говорить, но знать и полностью понимать те слова, что произносит! Это было настоящим чудом для человека, переставшего верить в чудеса. И вот впервые за время болезни она поставила перед собой цель: на собственном опыте ощутить то чудо, которое совершили Алекс совместно с Айрин, преобразив научный мир».

«Я могу подтвердить подлинность этой истории, поскольку она произошла со мной. Двадцать лет назад я перенесла хирургическое вмешательство и по-прежнему ощущаю его последствия – у меня совсем немного сил, но все же я до сих пор жива, с интересом наблюдаю за работой Фонда Алекса. Мои собственные попугаи (среди них конечно же есть и серый попугай жако) до сих пор не перестают поражать меня, для меня каждое слово, произнесенное ими, чудо. Они по-прежнему всё для меня.

Но именно Алекс совместно с Айрин вдохнул в меня жизнь столько лет назад.

Мои самые глубокие сердечные соболезнования Айрин и всей команде “Проекта Алекс”. Будьте уверены: Алекс не будет забыт теми из нас, чьи сердца затронуло это поразительное маленькое существо». Письмо было подписано – Карен «Врен» Грехем (Karen “Wren” Grahame). Немного позже я поняла, что мне написала та самая Врен, которая каждый месяц направляет в Фонд Алекса чек на 10 долларов, вот уже на протяжении многих лет. Я совсем не знала ее истории.

«Мне так и не удалось познакомиться с Алексом или доктором Пепперберг лично, но у меня ощущение, что я знакома с ними уже давно, – пишет Дениз Рейвен (Denise Raven) из Белтона, штат Миссури. – Мое сердце разбито, ком в горле, ужасное чувство пустоты и одиночества внутри. Поразительно, как это маленькое существо затронуло наши души, жизнь многих людей. Я благодарю Бога за то, что Алекс, доктор Пепперберг и Фонд Алекса стали частью моей жизни. Я потеряла единственного ребенка 4 года назад и должна сказать, что боль от потери Алекса также сильно ощущается мной, как будто я снова потеряла ребенка. Я не могу совладать с болью. Единственные слова, которые хочется произнести: Алекс, ты сделал этот мир лучше, миру не хватает тебя».

«Сегодня мое сердце разбито, – говорит Патти Алексакис (Patti Alexakis). – Алекс завладел моим сердцем много лет назад. Он был маленьким принцем, яркой звездочкой, наш любимый серый попугай. Ты надолго останешься в моем сердце, как и в сердцах других людей. В сети Интернет я зажег виртуальную поминальную свечу. Если вы хотите, то тоже можете присоединиться к “свече для Алекса”, от всех любящих его людей. Пожалуйста, тоже зажгите свечу, если у Вас есть подобное желание».

Письмо, пришедшее от Билла Коллара (Bill Kollar), было, пожалуй, одним из самых необычных и наполненных любовью. Таких писем об Алексе еще не приходило ко мне. Коллар – инженер из штата Северная Виргиния, староста церковных звонарей. «16 сентября 2007 года колокола церкви “Часовня на Голгофе” в Мэриленде звонили в память об Алексе», – написал Билл в своем письме. Коллар – сам владелец попугая жако, он знал об Алексе, и, очевидным образом, знали и его звонари. «Одно из моих профессиональных правил – обращаться к людям с просьбой выполнить то, что они умеют делать хорошо, – сказал Билл позднее. – Вот так и звонари – когда происходит какое-либо значительное событие, как, например, смерть Алекса, мы звоним в колокола». Именно так и поступила «команда» Билла: около часа звонили шесть новеньких, только что установленных колоколов, разнося над городком звук неземной красоты. Я обеспокоена тем, что, вероятнее всего, не поблагодарила Билла: я совершенно не помню, на чьи письма отвечала в те скорбные дни.

«Мне трудно выразить, сколь глубоко я сопереживаю Вашей утрате, – пишет мать Долорес Харт (Mother Dolores Hart), аббатиса женского монастыря «Регина Лаудис» из Вифлеема, штат Коннектикут. – У нас живет попугай жако, которого мы очень любим, он помогает нам понять Вас, Вашу работу и научные достижения. Ваша потеря разбивает наши сердца. В своих молитвах мы будем поминать Вас; нашу любовь к этим замечательным существам, которые свидетельствуют, что возможности Господа несколько больше, чем мы могли представить». Мать Долорес – аббатиса, бывшая голливудская актриса, имела честь играть в одном фильме с Элвисом Пресли. Также она играла в фильме 1960 года «Там, где ребята», ставшем классикой. И вот она оставила блестящий мир кино и поступила в аббатство. Это произошло сорок лет назад, семнадцать из которых компанию ей составлял попугай жако.

Я старалась прочитать как можно больше писем из той огромной лавины соболезнований, обрушившейся на мой электронный адрес. Но по большей части я не могла прочитать эти письма: порой я была занята другими делами или же мне было слишком трудно читать сообщения с выражением соболезнования. Как-то моя потрясающая лаборантка Арлин Левин-Роуэ (АгНи Levin-Rowe) собрала в лаборатории группу тренеров Алекса, тех, кто заботился о нем, и устроила чтение писем, выражавших соболезнования в связи со смертью нашего питомца. Это очень взволновало нас. Как такое возможно? Осталась эта крохотная комнатка в Брандейсе, в которой размещалось три клетки – Гриффина, Варта и одна пустая, в ней лежали игрушки для попугаев, дверца открыта.

Следующее электронное письмо я приведу полностью: мы читали его вместе, всей нашей группой. Оно вызвало слезы у всех нас, больше, нежели другие письма, полученные нами –