Даглас Хофштадтер - Глаз разума Страница 14

Возможно, что в процессе игры лучшей стратегией машины вовсе не является рабская имитация человеческого поведения. Однако мне не кажется, что это окажет значительное влияние на исход игры. Так или иначе, мы не собираемся здесь изучать теорию данной игры; мы предполагаем, что наилучшей стратегией являются естественные ответы, которые дал бы человек.

Поставленный нами вопрос останется неопределенным, пока мы не поясним, что имеется в виду под “машиной”. Естественно, что мы допускаем в ней использование любой инженерной технологии. Мы допускаем и возможность того, что инженер или группа инженеров сконструируют машину, принцип действия которой они сами не смогут удовлетворительно объяснить, поскольку применяли в основном экспериментальный метод. Мы исключаем из класса машин людей, рожденных обычным способом. Трудно сформулировать определение, удовлетворяющее все три условия. Например, можно потребовать, чтобы все инженеры в команде были одного пола, но это условие не будет удовлетворительным, так как в принципе возможно создать полноценного индивида из единственной клетки кожи, взятой, скажем, у мужчины. Это было бы огромным достижением биологической техники, достойным наивысших похвал — но вряд ли это можно было бы назвать “конструированием думающей машины”. Следовательно, нам придется отказаться от того условия, что любая техника разрешена. Мы готовы на это еще и потому, что сегодняшний интерес к “думающим машинам” вызван определенным типом машины, обычно именуемым “электронным компьютером” или “цифровым компьютером”. В соответствии с этим предположением, мы допустим к нашей игре лишь цифровые компьютеры....

Цифровые компьютеры имеют особое свойство: они могут имитировать любую дискретную машину; поэтому они зовутся универсальными машинами. Существование машин с подобным свойством имеет важное следствие — чтобы выполнять разнообразные вычислительные операции, нет необходимости создавать множество новых машин (если, конечно, не принимать в расчет соображений скорости). Любая операция может быть выполнена одним и тем же компьютером, запрограммированным соответственно. Мы увидим, что вследствие этого все цифровые компьютеры в каком-то смысле эквивалентны.

Теперь, когда почва подготовлена, мы приступаем к обсуждению нашего основного вопроса: “Способны ли машины думать?”

…Мы не можем совсем отбросить первоначальную форму проблемы, поскольку мнения о правомочности замены могут разниться, и мы обязаны хотя бы выслушать то, что может быть сказано в связи с этим.

Для читателей будет проще, если я сначала изложу собственное мнение. Рассмотрим сначала наиболее аккуратную форму вопроса. Я считаю, что лет через пятьдесят удастся запрограммировать компьютеры с памятью примерно в 109 так, что они смогут играть в игру-имитацию настолько успешно, что обычный экзаменатор после пяти минут опроса будет иметь не более чем 70% шансов на верную идентификацию. Первоначальный вопрос — “способны ли машины мыслить?” — я считаю слишком бессмысленным, чтобы его обсуждать. Тем не менее, я верю, что к концу столетия словоупотребление и общественное мнение среди образованных людей изменятся настолько, что разговоры о мыслящих машинах не вызовут протеста. Далее, я считаю, что сокрытие подобных взглядов не может принести никакой пользы. Многие ошибочно полагают, что ученые движутся от одного проверенного факта к следующему и никогда не попадают под влияние непроверенных гипотез. Если четко разграничивать установленные факты и гипотезы, никакого вреда от последних нет. Гипотезы чрезвычайно важны, так как они указывают на новые пути исследований.

Далее я рассмотрю мнения, противоположные моему.

1. Теологический аргумент. Мышление есть функция бессмертной души человека. Бог дал бессмертную душу всем мужчинам и женщинам, но не животным и не машинам, и посему ни одно животное и ни одна машина не способна думать.

Я не могу согласиться ни с чем из вышесказанного, но попытаюсь ответить в терминах теологии.

Я посчитал бы этот аргумент более убедительным, если бы животные были классифицированы вместе с людьми, ибо мне кажется, что между живой и неживой материей разница гораздо больше, нежели между человеком и животным. Произвольный характер ортодоксальных взглядов становится яснее, если взглянуть на них с точки зрения представителя иной религии. Что думают христиане о мусульманском убеждении, что женщины лишены души? Но давайте оставим это в стороне и вернемся к основному возражению. Мне кажется, что из приведенного выше аргумента вытекает серьезное ограничение всемогущества Господа. Мы признаем, что существуют некие вещи, на которые неспособен даже Всемогущий — например, сделать единицу равной двум — но должны ли мы верить, что Господь не волен дать душу слону, если Он этого пожелает? Мы могли бы ожидать, что вместе с душой Бог дарует слону и улучшенный мозг, способный соответствовать нуждам этой души. Точно такой же аргумент приложим и к машинам. Он может казаться иным, так как его труднее “переварить”. Но это всего лишь означает, что нам кажется менее вероятным, что Бог посчитает обстоятельства подходящими, чтобы даровать душу. Остаток этой статьи посвящен обсуждению данных обстоятельств. Пытаясь сконструировать подобные машины, мы не должны бесцеремонно узурпировать Его власть даровать души, подобно тому, как мы не делаем этого, производя на свет детей. В обоих случаях мы являемся скорее Его инструментами, создавая вместилища для созданных Им душ.

Тем не менее, все это не более чем домыслы. Меня не впечатляют теологические аргументы, какую бы гипотезу они ни поддерживали. В прошлом подобные аргументы были не раз сочтены неудовлетворительными. Во времена Галилея теологи говорили, что тексты “И солнце застыло на небе… и не торопилось спускаться в протяжение целого дня” (Иисус х. 13) и “Он заложил основы земли, и не шелохнутся они во веки веков” (Псалмы, 5) являются адекватным опровержением теории Коперника. С точки зрения современных знаний подобная аргументация выглядит несерьезной. Когда достаточных знаний у людей еще не было, эти аргументы производили совершенно иное впечатление.

2. Аргумент “голова в песке”. “Последствия машинного мышления были бы слишком ужасны. Давайте же надеяться, что машины ни на что подобное не способны.”

Этот аргумент редко высказывается в такой прямой форме. Но он влияет на каждого, кто хоть раз задумывался об этой проблеме. Нам нравится считать, что в той или иной форме человек превыше всех остальных созданий. Лучше всего, если будет доказано, что он выше всех по определению — ведь тогда он никак не сможет утерять своей главенствующей позиции. Очевидно, что популярность теологического аргумента напрямую связана с этим чувством. Вероятно, сильнее всего подобное чувство развито у интеллектуалов, так как они ценят способность мыслить превыше всего и более склонны считать человека выше остальных созданий именно по этому признаку. Я не считаю этот аргумент достаточно обоснованным, чтобы заслуживать опровержения. Здесь более уместно говорить об утешении; его можно попытаться найти в теории о переселении душ.

3. Математическое возражение. Некоторые результаты математической логики могут быть использованы для доказательства того, что мощь дискретных машин ограничена. Самый известный из этих результатов — теорема Гёделя. Она показывает, что в любой достаточно сложной непротиворечивой логической системе можно сформулировать высказывания, относительно которых нельзя средствами этой системы доказать, истинны они или ложны. Существуют и другие похожие результаты, полученные Чёрчем, Клини, Россером и Тьюрингом. Мы рассмотрим здесь последний из этих результатов, поскольку он прямо относится к машинам, тогда как остальные могут быть использованы только в косвенных аргументах. Так, чтобы использовать теорему Гёделя, мы должны найти способ описывать логические системы в терминах машин, а машины — в терминах логических систем. Результат, о котором мы говорим, относится к цифровому компьютеру с бесконечной памятью и утверждает, что существуют некие операции, которые этот компьютер не может выполнить. Если заставить такой компьютер играть в игру-имитацию, на некоторые вопросы он ответит неверно или же вообще не сможет дать ответа, сколько бы времени он ни затратил на поиски. Таких вопросов множество, и те из них, на которые не сможет ответить определенная машина, смогут быть благополучно решены другими машинами. Мы предполагаем, что на все вопросы можно ответить “да” или “нет” и пока не рассматриваем вопросы вроде: “Что вы думаете о Пикассо?” Машины не смогут ответить на вопросы следующего типа: “Представьте себе машину со следующими спецификациями… Сможет ли эта машина когда-нибудь ответить “да” на любой вопрос?” Точки должны быть заменены описанием некой машины, данным в стандартной форме. Когда описываемая машина в какой-то мере схожа с экзаменуемой машиной, можно доказать, что ответ будет либо неверным, либо мы его вообще не получим. Это математический результат, и многие утверждают, что он доказывает ограниченность возможностей машин по сравнению с человеческими возможностями.