Тайны творческого мозга - Мария Григорьевна Старченко Страница 14

А вот что иронично пишет по этому поводу Вадим Борисович Чурбанов: «Несколько сот афинских торговцев и матросов разбирали дело Сократа и приговорили его к смерти за неправильные философские воззрения – им, надо полагать, было лучше известно, какие воззрения правильные. Джордано Бруно не то что за гения не признали, а сожгли на костре за "ересь" – церковникам, следует вообразить, было виднее, как устроена Вселенная».

Если же говорить о креативной личности, то можно считать, что творческие задатки в разной степени присущи любому человеку, и лично мое мнение таково, что лишь реализация творческого потенциала, каковы бы ни были его масштабы, делает человека счастливым.

Отечественная исследовательница Виктория Соломоновна Юркевич отмечает возрастные особенности творческой личности, выделяя наивную (в детстве) и культурную (во взрослом возрасте) креативности.

Творчество она рассматривает как преодоление стереотипов и указывает на то, что для ребенка – это естественное, нормальное состояние, так как стереотипов у него пока еще просто нет. А во взрослом возрасте развивается культурная креативность, уже предполагающая преодоление стереотипов, когда личностные особенности субъекта сплетаются с некоторыми характеристиками его когнитивной сферы.

А американский поэт и ученый Брюстер Гизелин выделял два типа творческих личностей – людей с первичной креативностью, которые осуществляют прорыв в какой-либо области знания, меняют видение окружающего нас мира, и вторичной, которые разрабатывают уже известные концепции для приложения в новой области.

Среди особенностей, традиционно присущих творческим личностям, выделяют готовность к риску, склонность к игре, оригинальность, чувствительность, спонтанность, развитое эстетическое чувство, высокую толерантность (устойчивость) к неопределенным и неразрешимым ситуациям, открытость ума и независимость.

Наш выдающийся физиолог Иван Петрович Павлов говорил о том, что одна из особенностей творческой личности – огромное трудолюбие в той области, которая ее интересует.

И наконец, при рассмотрении последнего аспекта, креативной ситуации, нам необходимо разделить тестовую (экспериментальную) ситуацию и реальную жизнь.

Когда мы с вами говорили о креативном процессе, я приводила примеры тестовых заданий, по результатам которых психологи делают заключения об уровне развития творческой способности личности.

И здесь возникает ряд вопросов.

Во-первых, часть тестов креативности имеет временной лимит (то есть тестовые задания должны быть выполнены за определенное количество времени). Насколько такой временной лимит является обоснованным при определении уровня креативности?

Если мы вспомним результаты исследований М. Волаха и Н. Когана, то они доказали, что для того, чтобы у испытуемых была возможность в полной мере проявить свою креативность, время выполнения заданий не должно быть ограничено.

Однако такого мы не наблюдаем в большинстве тестов на креативность. Насколько мы можем тогда доверять их результатам?

Во-вторых, при измерении креативности в экспериментальных (тестовых) условиях закономерно возникает вопрос, что же на самом деле мы меряем этими тестами (в частности, тестами на дивергентное мышление и на отдаленные ассоциации)?

Например, возьмем оценку оригинальности. Поскольку она всегда оценивается в группе, то один и тот же ответ у одной группы людей будет подсчитан как оригинальный и внесет баллы в оценку креативности, а в другой группе этот же ответ будет оценен как неоригинальный, и значит, баллы за креативность этот человек не получит (и я иллюстрировала это примером). А где же в итоге будет правда?

Или давайте возьмем показатель гибкости – мы определяем ее через классификацию ответов испытуемого на разные категории, но ведь эти категории, получается, определяются экспериментатором, что неизбежно создает некий волюнтаризм в оценке.

И насколько вообще то, что мы меряем в экспериментальных условиях, имеет отношение к действительности, к реальным жизненным творческим достижениям человека?

Ведь если человек не показывает высоких результатов по креативности в тестовой ситуации, значит ли это, что он действительно низкокреативный? Или это значит только то, что творчество не подчиняется приказам?

В-третьих, выявлено, что в тестовой ситуации большое влияние на ход креативного процесса оказывает, прежде всего, внешняя мотивация (задаваемая экспериментатором). То есть при положительной внешней стимуляции человек может показать гораздо более высокий результат в тесте, чем ему свойственно обычно.

Но опять-таки в жизни, при реальной проблемной ситуации, где гарантия, что с ним рядом снова окажется вдохновляющий его на творческие свершения экспериментатор?

Я специально обрисовала здесь перед вами далеко не полный круг проблем, касающихся не только тестирования творческой способности, а вообще любого тестирования, чтобы мы с вами помнили о том, что показатели любого теста – это не приговор, а скорее, информация к размышлению.

Что же касается реальной жизни, то здесь ученые выделили следующие условия окружающей среды, ведущие к инициации креативного процесса: это противоречия всех родов и видов; неожиданные подобия между двумя несвязанными фактами; странные, необычные феномены; трудности с распространенным объяснением; гипотезы, извлекаемые из теории; а также состояние ума, активно ищущее эти условия.

Заключая данную главу, нужно отметить, что психологическая основа творчества достаточно подробно изучена, несмотря на наличие дискуссионных вопросов о сущности этого процесса (о том, что лежит в основе творческого мышления), об особенностях творческой личности, о критериях креативного продукта, о возможности воспитания творческих способностей и связи их с интеллектом, воображением и другими психическими функциями.

Именно наличие достаточно разработанного методического и теоретического психологического базиса позволило развиваться исследованиям мозгового обеспечения творчества.

Тем не менее стоит отметить, что далеко не все теоретические представления психологии творчества используются в настоящий момент нейрофизиологами при построении адекватных моделей для изучения физиологии творческого мышления.

Глава 3. Что физиологи думают о креативности

Как отмечалось в предыдущей главе, именно психологические исследования обеспечили базу для организации нейрофизиологических исследований мозгового обеспечения творчества.

В первую очередь, для исследования мозговой организации творческого процесса в нейрофизиологии активно используются следующие парадигмы:

– дивергентное мышление (и как целостный конструкт, и как исследование его отдельных параметров – гибкости, беглости и оригинальности);

– отдаленные ассоциации;

– инсайтные состояния;

– имитация «реального» творческого процесса художественного творчества – рисование, сочинение музыки, даже танцы.

Также нейрофизиологи пытаются найти функциональные мозговые отличия у людей с разной креативностью (это исследования представителей разных творческих профессий) и у лиц с разным уровнем развития творческих способностей (высоко- и низкокреативные испытуемые).

Но прежде чем мы будем рассматривать нейрофизиологические данные, полученные учеными при исследовании мозговой организации творчества, нам необходимо составить самое общее представление о строении и принципах работы человеческого мозга в целом, о методах нейрофизиологии, которые используются при исследовании творческого мышления, а также об ограничениях и проблемах, которые мы должны учитывать при интерпретации этих данных.

Возможно, эта глава покажется вам более трудной для прочтения и не такой интересной, как предыдущие, но без понимания вещей, о которых речь пойдет в этой главе,