Сергей Воронин - Теория и практика расследования преступлений, связанных с незаконной добычей водных биоресурсов Страница 2

ГЛАВА 1. ОТДЕЛЬНЫЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОЛОЖЕНИЯ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ МЕТОДИКИ РАССЛЕДОВАНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СВЯЗАННЫХ С НЕЗАКОННОЙ ДОБЫЧЕЙ ВОДНЫХ БИОЛОГИЧЕСКИХ РЕСУРСОВ

•

Общая характеристика преступлений, связанных с незаконной добычей водных биологических ресурсов: проблемы и перспективы решения

В последние годы в криминалистике выработался универсальный методологический подход к раскрытию природы преступления отдельного вида через общую характеристику преступления. По мнению отдельных авторов, с которым вполне можно согласиться, общая характеристика преступления в обязательном порядке должна включать в себя уголовно-правовую и криминалистическую характеристики преступления.

Уголовно-правовая характеристика (далее по тексту - УПХ), безусловно, является "направляющим" элементом общей характеристики преступлений; она раскрывает критерии, которые относят то или иное действие (бездействие) к конкретному виду преступления, тем самым определяет направление и порядок расследования, выбор определенной частной методики.

Ответственность за незаконную добычу водных биологических ресурсов (далее по тексту - ВБР) предусмотрена тремя нормами Уголовного кодекса РФ. Схожие по составу ч. 2 ст. 253 и ст. 256 УК РФ способствуют двойственной квалификации данного вида преступления, совершенного в исключительной экономической зоне РФ (далее по тексту - ИЭЗ РФ) или на континентальном шельфе РФ (далее по тексту - КШ РФ).

Так, из обвинительного акта, вынесенного дознавателем Сахалинского пограничного управления береговой охраны ФСБ РФ, следует, что действия капитана судна "М." гражданина К., незаконно добывшего в ИЭЗ РФ юго-восточнее м. Терпения о. Сахалин краба стригуна опилио и краба синего, квалифицированны по ч. 3 ст. 256 УК РФ, то есть незаконная добыча водных биологических ресурсов, совершенная с применением самоходного транспортного плавающего средства, лицом с использованием своего служебного положения.

По обвинительному акту, вынесенному дознавателем Пограничного управления ФСБ России по Приморскому краю, незаконная добыча в ИЭЗ (район мыса Маячный) краба стригуна опилио и краба камчатского капитаном судна "В." гражданином К. квалифицирована по ч. 2 ст. 253 УК РФ, то есть исследование, разведка и разработка природных ресурсов КШ РФ без разрешения.

В этом, на наш взгляд, и состоит основная проблема уголовно-правовой характеристики данного вида преступления, так как в различных регионах страны по-разному квалифицируют схожие по составу противоправные деяния.

Статья 258.1, внесенная законодателем в УК РФ в июне 2013 года, еще не имеет практической реализации, что не позволяет объективно оценить её положительные и отрицательные стороны. Несмотря на это, данная норма, на наш взгляд, обладает несколькими позитивными особенностями, отличающими её от других статей данного вида преступления.

Во-первых, предмет преступного посягательства охватывает как морских животных, так и животных, обитающих на суши, относящихся к специальной категории (вторую группу животных мы не рассматриваем, так как она выходит за рамки предмета исследования). К морским животным относятся водные биоресурсы, принадлежащие к видам, занесенным в Красную книгу Российской Федерации и (или) охраняемые международными договорами Российской Федерации. Во-вторых, диспозиция ч. 1 данной статьи охватывает собой помимо незаконной добычи достаточно определенный (по сравнению с диспозицией ч. 2 ст. 253 УК РФ) широкий спектр действий, носящих общественную опасность, к ним относятся: содержание, приобретение, хранение, перевозка, пересылка и продажа предмета преступного посягательства. Все эти действия в нередких случаях являются звеньями одной цепи, поэтому придание им общественно-опасной степени, на наш взгляд, будет играть предупреждающую роль и способствовать восстановлению популяций редких и исчезающих видов животных.

Потребность в ст. 258.1 УК РФ существовала уже давно, так как "краснокнижные" животные были слабо защищены в уголовно-правовом поле, несмотря на то, что статьи 253 и 256 УК РФ позволяли привлекать виновных лиц к уголовной ответственности за такой вид браконьерства. Суд, ограниченный санкциями последних норм, не мог объективно назначить более строгое наказание за незаконную добычу морских животных и растений, занесенных в Красную книгу России, чем за добычу видов, численность которых находится на стабильном уровне, хоть и степень общественной опасности первого деяния выше, чем последнего, что в настоящий момент уже устранено законодателем.

Учитывая, что статья 258.1 УК РФ имеет свои особенности, не влияющие на проблему квалификации преступлений, связанных с незаконной добычей ВБР других категорий, а в её диспозиции нет дополнительных квалифицирующих признаков, мы не рассматриваем данную норму в своей монографии.

Возвращаясь к исследуемой проблеме, отметим, что вышеуказанная "конкуренция" норм возможна в связи с распространением действия, как ч. 2 ст. 253 УК РФ, так и ст. 256 УК РФ (в соответствии со ст. 11 УК РФ) на континентальный шельф и исключительную экономическую зону Российской Федерации. Такая правовая коллизия свойственна регионам России, территориальные границы которых проходят вдоль морского побережья. К ним также относится и Дальний Восток.

Для устранения существующих противоречий Верховный Суд РФ дал подробные рекомендации по квалификации преступлений, связанных с незаконной добычей ВБР в целях промышленного и прибрежного рыболовства в исключительной экономической зоне и на континентальном шельфе, по соответствующим частям ст. 256 УК РФ. А вылов биоресурсов, совершенный в целях научно-исследовательских работ, поиска и разработки природных ресурсов континентального шельфа Российской Федерации или исключительной экономической зоны Российской Федерации без специального разрешения, следует квалифицировать по ч. 2 ст. 253 УК РФ.

На наш взгляд, предложенные рекомендации также не решат существующую проблему, так как объемы вылова при поиске и разработке природных ресурсов в научно-исследовательских целях могут быть велики (по сути, неважно при каком виде рыболовства незаконно добыты ВБР). Законодатель, как мы понимаем, разрабатывал ч. 2 ст. 253 УК РФ для регулирования общественных отношений в области рационального использования неживых ресурсов, но существующие на практике проблемы криминалистического характера по установлению некоторых признаков ч. 1 ст. 256 УК РФ сделали её более "удобной" для квалификации преступлений, связанных с незаконной добычей ВБР на КШ и в ИЭЗ.

При сложившейся на сегодняшний день ситуации, В.В. Дорошков совершенно справедливо уточняет соотношение данных норм: ч. 2 ст. 253 УК РФ является специальной нормой по отношению к общей норме, содержащейся в ст. 256 УК РФ, чего в принципе не должно быть.

На наш взгляд, проблема квалификации данного вида преступления и её влияние на расследование, раскрытие преступлений, принятие объективного и справедливого решения по уголовному делу явно недооценивается учеными и практиками.

Для наглядности и в обоснование данного тезиса приведем следующий пример. Гражданин А., являясь капитаном судна СДСУ "К. Б.", незаконно добыл в территориальных водах Охотского моря 1381 особей камчатского краба. Так как место совершения преступления по каким-то причинам не было установлено сразу, дознаватель выдвинул версию о незаконной добыче ВБР при нахождении судна в исключительной экономической зоне РФ, возбудил уголовное дело по ч. 2 ст. 253 УК РФ и по окончании расследования вынес обвинительный акт. При осуществлении надзорных функций прокурор Камчатской межрайонной природоохранной прокуратуры, выявив факты незаконной добычи краба во внутренних морских водах РФ, возвратил дознавателю материалы уголовного дела для пересоставления обвинительного акта. В течение двух дней итоговый документ расследования был исправлен и действия капитана судна А. были квалифицированы по ч. 3 ст. 256 УК РФ, то есть незаконная добыча водных биологических ресурсов с причинением крупного ущерба, с применением самоходного плавающего транспортного средства, совершенная лицом с использованием своего служебного положения. При этом в обвинительном акте не раскрыты критерии, по которым установлена категория ущерба (п. "а" ч. 1 ст. 256 УК РФ), а также не проверена версия о возможной добыче камчатского краба в период и в местах его нереста (п. "в" ч. 1 ст. 256 УК РФ).