Микроб редко приходит один. Как микроорганизмы влияют на нашу жизнь - Эгерт Маркус Страница 22

Таким коммуникативным средством является так называемая ось «кишечный микробиом — мозг». Кишечный микробиом, то есть совокупность микроорганизмов, обитающих в этом органе пищеварения, считается чувствительным вторым мозгом нашего организма. Биологи полагают, что микрофлора в кишечнике может посылать тревожные сигналы в форме молекул или гормонов о том, что она нарушена.

Такие заболевания, как депрессия или аутизм, предполагают некоторые ученые, могут быть следствием тяжело нарушенной кишечной микрофлоры. Конечно, у подобных исследований огромный потенциал. Поняв, как функционирует кишечный микробиом, мы сможем излечить некоторые заболевания. Но встает и еще один тревожный вопрос: могут ли микроорганизмы в кишечнике отдавать приказы нашему мозгу, которые лишают нас свободы действовать по своему усмотрению?

Если на минуточку допустить мысль, что микробы могут принуждать нас к рискованному для здоровья поведению в целях достижения своего эволюционного преимущества, то сразу вспоминается: существует поразительно много религиозных обрядов и ритуалов, которые могут привести к инфекционному заражению. При этом дела обстоят так, будто к католикам микробы относятся еще хорошо. Окропление святой водой — сравнительно безболезненный способ подхватить инфекцию. Есть и более жестокие способы.

В ультраортодоксальных иудейских общинах применяется спорная практика обрезания: «мецица бэ пэ». При этом очень древнем ритуале моэль — специально обученный человек с медицинской подготовкой — после удаления крайней плоти высасывает кровь из разреза. Так он может заразить новорожденного простым герпесом первого типа. В таком случае возможны повреждения мозга и даже смертельный исход.

Шииты во время поминовения мучеников занимаются ритуальным самобичеванием. Причем действуют они не чисто символически. Верующие используют цепи, утыканные иглами или лезвиями, и бьют себя ими по спине.

Индуистский праздник Тайпусам отмечается в основном тамильцами в Индии, Малайзии и Сингапуре. Во время торжеств без крови тоже не обходится. Участники вдавливают себе в спину железные крюки или протыкают щеки и язык острыми предметами.

Люди, которые совершенно добровольно участвуют в подобных процедурах, разве они полностью владеют своей волей и находятся в полном сознании? Или гипотеза российских ученых имеет под собой основание? Мне приходит в голову только одна возможность ее проверить: нужно сравнить микробиом таких убежденных участников подобных обрядов с микробиомом нерелигиозных людей, не принимающих участия в таких обрядах. Хотя здесь мы все равно искали бы пресловутую иголку в стоге сена. Кто знает, какие микроорганизмы управляют религиозным помешательством? Если вообще управляют…

Российские авторы предполагают, что с улучшением гигиены снижается религиозность. Их расчеты просты: меньше микробов — они меньше управляют мыслями — меньше ритуалов. Я не уверен, что создатели этой теории получат Нобелевскую премию. Но, будучи ученым, я достаточно любопытен, чтобы принять участие в эксперименте.

Когда мы проводили исследование святой воды, я подумал, что неплохо было бы разработать для нее антибактериальный состав, который бы надежно убивал микробов и соответствовал католическому обряду. Может быть, что-то на основе ладана? Можно создать целую бизнес-модель. Ввиду гипотезы, что чрезмерная гигиена приведет к исчезновению веры, я лично, тем не менее, должен держаться подальше от этой бизнес-идеи.

Рис. 6. Даже чаши для святой воды предлагают убежище многим микроорганизмам. Они содержатся в самой воде и попадают в нее с рук прихожан

Естественное сопротивление: когда микробы становятся резистентными

Пещера Легучилья в штате Нью-Мексико (США) относится к самым впечатляющим сталактическим пещерам мира. Ее длина составляет 200 километров. Так как огромный лабиринт пещер закрыт толстым слоем осадочных пород, в нее не проникает вода. Рай для микробиологов, ведь благодаря этому под землей Нью-Мексико сохранились древнейшие штаммы бактерий.

Вход в подземелье забран железной решеткой. Лишь изредка делается исключение и внутрь пускают ученых. Одним из таких счастливцев стал канадский биохимик Джерри Райт. Он соскоблил с горной породы 93 микробные пробы и унес их с собой.

В своей лаборатории в Гамильтоне, провинция Онтарио, Райт угостил бактерии, возраст которых 4 миллиона лет, самыми распространенными антибиотиками, их было 26. Результаты шокируют: почти все штаммы бактерий были резистентны минимум к одному, а большинство ко многим антибиотикам. Три штамма были резистентны к 14 действующим веществам.

И еще один факт, от которого становится не по себе: некоторым из древних микробов удалось найти слабое место у относительно нового антибиотика. Таким образом Райт доказал, что бактерии уже очень давно могли эффективно бороться с антибиотиками.

Минуточку, 4 миллиона лет назад никаких антибиотиков еще не существовало!

По крайней мере, искусственно синтезированных. Природные антимикробные вещества в наличии имелись. Предположительно, они обязаны своим появлением самим микроорганизмам. Некоторые одноклеточные организмы беззастенчиво пользовались этим боевым веществом для ослабления своих противников. Однако конкуренция не дремлет, и эти противники развили в себе сопротивляемость к природным антибиотикам.

Итак, резистентность к антибиотикам — вполне естественное явление, а не примета нового времени. Для людей это поистине удручающая новость. Потому что в забеге наперегонки с антибиотиками мы как в известной сказке про зайца и ежа: первый бегает без роздыху, а второй и шагу не сделает, но оказывается первым. И победить у нас шансов мало.

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) считает, что мы находимся на пути к постантибиотической эпохе. Мы в таком же положении, как с нефтью: ресурсы когда-то закончатся и нам уже сейчас надо искать другие варианты. По данным Института Роберта Коха, сегодня в Германии 1000–4000 человек ежегодно умирают из-за инфекций, вызванных мультирезистентными возбудителями. В Европе таких смертей насчитывается 25 тысяч, в США каждый год жертвами так называемых супербактерий становятся 23 тысячи человек.

В марте 2018 года на первые строчки новостей попала история британца, подцепившего гонорею в Юго-Восточной Азии. Инфекция, называемая в народе «триппер», обычно хорошо лечится антибиотиками. Но этот ее вариант не отвечал на лечение. Только резервный антибиотик, применяемый в самых экстренных случаях, помог заболевшему встать на ноги. Европейский центр контроля и профилактики заболеваний (ECDC) предупредил, что лечение в будущем этой половой болезни находится под угрозой.

Но стать мишенью мультирезистентной бактерии можно и без сексуальных приключений. Например, из-за безделицы, скажем укуса осы, можно попасть в больницу, а там заразиться супербактерией. Когда-то подобная ситуация в больницах была бы немыслимой, но не сегодня.

«Антибиотиками последней надежды» называются антибиотики стратегического запаса. Нельзя придумать более удачное название. После них останется только молиться. Но даже после того, как было применено запасное средство, перспективы пациента не слишком радужны: экстренные антибиотики действуют не так эффективно, как обычные, поэтому лечение затягивается, а побочные эффекты довольно тяжелые.

Но люди пока еще не осознали реальную опасность. На лекциях я постоянно спрашиваю слушателей, боятся ли они инфекционных заболеваний. Большинство отрицательно качает головой. Люди удивительно расслаблены и несведущи в этом отношении. Это заметно и по многим деталям. Например, один студент в протоколе эксперимента все время писал «антибио-тигр» вместо «антибиотик». К сожалению, он не шутил.