Г. Линде_ Бреттшнейдер - Из глубины веков и вод Страница 25

Рыбаки хранили молчание о столь богатом источнике дохода. Но вот в этой провинции Италии, к югу от нижнего течений По, было решено провести мелиоративные работы. Началось осушение болот и рытье сточных каналов. Во время этих работ в долине реки Треббия – старинного рыболовного района Комаккьо – была раскрыта тайна рыбаков. Обнажилось огромное поле древних захоронений, которое раньше было залито водой. Конечно, «браконьеры» уже успели основательно «обработать» это поле, но все же наконец-то к нему получили доступ и ученые.

В иле и под самым зеркалом воды находилось больше тысячи этрусских могил. В захоронениях лежали точно такие же краснофигурные вазы, какие вот уже много лет подряд совершают свой путь из Комаккьо на черный рынок. Среди них были шедевры неповторимой красоты.

Но там, где имеется такое огромное и богатое кладбище, обязательно должен был находиться и город, который в течение многих столетий погребал здесь своих умерших граждан. Старые хроники сообщают, что когда-то, в далекие времена, стоял в дельте реки По этрусский город по имени Спина. В середине 1-го тысячелетия до н. э. Спина – «Королева Адриатики», как называли ее в те времена, – переживала пору своего расцвета. Это был богатый город-республика – предшественник Венеции.

«Спина, видимо, во многом напоминала свою соседку Венецию, выросшую неподалеку от нее на тысячу лет позднее. Вместо венецианского Дворца дожей здесь возвышалась городская крепость…, а вместо собора св. Марка и других роскошных церквей Венеции – храмы этрусских богов, на возведение и украшение которых Спина, как позднее Венеция, не жалела никаких средств… Пышно украшена была агора – рыночная и одновременно главная городская площадь, на которой проходила вся общественная жизнь города. На агоре возвышались колонны из мрамора и бронзы, воздвигнутые в честь особо заслуженных граждан, стояли статуи богов и доски с надписями; по утрам здесь собиралась пестрая толпа: торговцы и менялы, бездельники и любопытные, чиновники и философы, а также отцы семейства, закупающие продукты для семьи (этрусская женщина почти не показывалась на люди); эта площадь видела народные собрания и праздничные шествия, публичные пиршества и торжественные процессии. Здесь продавались и покупались всевозможные товары: янтарь с севера, оливковое масло и вино, вазы и мед из Греции, металлическая утварь из Этрурии; здесь торговали рабами и нанимали ремесленников. К именитым купцам то и дело являлись бродячие торговцы, которые объезжали на своих мулах бесчисленные поселки между горами и морем, добираясь до самых отдаленных местечек в Апеннинских горах, а иногда и до Альп. Они путешествовали без всякой охраны, полагаясь исключительно на законы гостеприимства, их риск был велик, но не менее велики были и разрывы между рядами цен. Поэтому-то и стекались отовсюду в торговую столицу люди; среди проворных греков и дородных этрусков, кичащихся своим достатком, можно было встретить коренастых крестьян из Умбрии и гордых рыжеусых кельтов. Так богател этот город, и в священных Дельфах, куда отправляли в дар богам десятую долю прибыли, в одном ряду с сокровищницами знаменитых царей, таких, как Гигес и Крез, и прославленных городов, таких, как Сибарис и Афины, стояла сокровищница граждан города Спины». Так описывает древнюю Спину Г. Шрейбер в своей книге «Затонувшие города».

На рубеже нашей эры, когда греческий ученый Страбон писал свой большой географический труд, сокровищница Спины еще существовала и была одной из достопримечательностей города Дельфы. Но то, что Страбон писал о самой Спине, еще раз напоминает о бренности всякого богатства: «Спина теперь деревня, но когда-то это был знаменитый греческий город. В Дельфах, например, показывают сокровищницу спинян и сообщают между прочим, будто они покорили море. Судя по этим словам, город Спина лежал на море».

Побережье постепенно мелело, и город все больше и больше отдалялся от моря. Отторгнутый от своей родной стихии, он был обречен на гибель. Деревня, еще существовавшая при Страбоне, пала жертвой малярии и с течением времени погрузилась в ил и трясину. От Спины не осталось никаких следов, уже нельзя было найти и место, где она стояла, ибо все дальше и дальше в море уходила береговая линия, все больше менялись многочисленные рукава реки По в ее устье, а на месте болота образовалось озеро Валли-ди-Комаккьо.

Захоронения, в которых было найдено так много произведений искусства, несомненно, принадлежали городу Спине. Но где искать его стены, его улицы и площади? На дне озера? Или в вязкой трясине болота? Или, быть может, в земле, там, где теперь пустырь, поросший пучками сорной травы?

Профессор Альфиери из Феррары – археолог не только по специальности, но и по страсти – долгие годы с самозабвением подлинного ученого тщательно осматривал каждую полоску земли между водой, трясиной и пустошью, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь след города Спины. Но ему не удалось найти, ни единого камня городской стены или здания, ни одного свидетельства существования этого города. И вдруг совершенно неожиданно на помощь пришли «небеса».

В 1952 году по распоряжению итальянских властей к северу от Равенны производились аэрофотосъемки с целью найти русло давно исчезнувшей реки; сведения о нем имели немаловажное значение для составления аграрных и индустриальных планов. Были сделаны тысячи фотографий, при расшифровке которых исследователи обнаружили нечто весьма примечательное: на северо-восточном побережье Валли-ди-Комаккьо виднелась непонятная сетка из каких-то темных линий и квадратов. Взяв в руки аэроснимки, Альфиери узнал Спину с первого взгляда. Так нежданно-негаданно была разрешена многовековая загадка этого города и обнаружено место, где он стоял.

Когда начались раскопки, догадка сменилась полной уверенностью: ученые обнаружили фундаменты древних зданий, камни городской стены, улицы, остатки мостов и каналов.

Находки следовали одна за другой, они быстро заполнили специально созданный музей в Ферраре. Альфиери собрал здесь самую крупную коллекцию красно-фигурных ваз, рисунки которых воскрешают перед нами жизнь давно исчезнувших с лица земли этрусков. Наука стала полновластной хозяйкой в районе находки, где наполовину в земле, наполовину в воде покоится целый город. До настоящего времени ученые успели обследовать четыре тысячи захоронений и лишь незначительную часть древнего города.

Счастье не изменило археологам. Правда, оно не совсем безоблачно: хотя пограничная служба постоянно охраняет район раскопок, высокие цены на античную керамику то и дело соблазняют любителей наживы выходить на «лов» с помощью fiocina. «Я непрерывно состязаюсь с грабителями в бегe, – говорит феррарский ученый. – Когда они меня обгоняют, я нахожу пустое место, прихожу первым я – им ничего не остается. Но в большинстве случаев первым прихожу я».

Родина Медеи

На Черноморском побережье Кавказа, близ Сухуми, есть тихая бухта, которая глубоко вдается в сушу. К этой бухте несколько лет назад отправился в сопровождении местных рыбаков Джеймс Олдридж – известный английский писатель и не менее известный спортсмен-подводник, чтобы на месте проверить слух, в справедливости которого он сначала сильно сомневался.

Сияло солнце, вода была чистая и прозрачная. Отойдя от берега на сто метров, Олдридж собственными глазами убедился, что рыбаки нe ошиблись. Сквозь зеленоватую дымку глубины можно было явственно различить изваяние человека. Олдридж быстро натянул водолазное снаряжение и скользнул за борт.

На дне, окруженная целым роем мелких рыбешек, возвышалась статуя. Удивительная это была встреча. Как мог этот каменный вестник ушедших времен попасть на такую глубину? Олдридж обследовал дно и вскоре обнаружил, что скульптура стоит на коньке здания. Само же здание было почти целиком погребено в иле.

Как разрешить эту загадку?

Если сохранилась статуя, то, значит, сохранилось и здание, на котором она была установлена и стоит по сей день. В таком случае здесь должны находиться и другие здания, быть может, даже целый город скрыт под водной гладью этой бухты; быть может, это вторые Помпеи, которые ждут своего открытия.

Вернувшись в отель, Олдридж взволнованно сказал: «Я считаю эту находку одной из самых ценных в нашем столетии!»

В настоящее время советские археологи уже основательно изучили затонувший город. В древности он был крупным торговым центром. Но на дне бухты покоится не только этот город. Неподалеку от его развалин, занимающих площадь в пятнадцать гектаров, были обнаружены остатки еще одного античного города.

В VIII веке до н. э. на берегах Черного моря появились первые греки, которые начали строить здесь свои поселения. Их первой колонией был Трапезунд. В VII веке были основаны Истрия и Одесс – современная Констанца. Еще столетие спустя греческие поселенцы пришли в Крым, где основали город Пантикапей; позднее в устье Дона был построен Танаис. В устье Днепра вырос город Ольвия, который в скором времени занял не менее важное место, чем расположенная в устье Роны Массилия. В это же самое время возникли и такие города, как Тира в устье Днестра, Херсонес, Феодосия, Нимфей, Фанагория и Горгиппия.