Александр Цингер - Занимательная ботаника Страница 25

Рис. 89. Аморфофаллюс титанический.

Вот любопытное растение, заслуживающее внимания юных ботаников! Кстати сказать, выяснено, что этот аройник, хоть родом и с юга, но очень неплохо может жить у нас, перезимовывая без всякой защиты. По крайней мере, у профессора В. И. Талиева[70] в Сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева он отлично жил 14 лет. Теперь его разводят и в других наших ботанических садах.

С аморфофаллюсом этот аройник схож, во-первых, своим отвратительным запахом; во-вторых, тем, что у него над ярусами цветов есть бесплодный стержень с мизинец толщиной и в 10 с лишком сантиметров длиной. Чехол с внутренней стороны черно-лилового цвета, внизу раздут в камеру, где помещаются цветы. Нижний ярус составляют женские цветы, из которых после получается початок красных ягод. Повыше расположено кольцо бесполых цветов, превратившихся в мясистые щетинки. Еще выше идет ярус мужских цветов, а над ними второе кольцо щетинок. Мухи и другие насекомые, залезающие в камеры, попадают между щетинками в ловушку вроде мышеловки и копошатся сперва около пыльников, а потом около пестиков, производя опыление.

Рис. 90. Аройник восточный (Arum orientale).

Рис. 91. Расположение цветов у аройника восточного.

Любопытно, что привлеченные запахом насекомые решительно ничего для себя съедобного в цветах не находят: никакого меда там нет. Чего же ради они лезут? Может быть, иногда их привлекает теплый уголок. С другой стороны, нетрудно подметить, что мухи от запаха аройника точно пьянеют, возбуждаются, начинают гоняться друг за другом и в таком состоянии влетают в чехол.

10. Самые крупные семена

Говоря о раффлезии, мы упоминали, что этот самый большой в свете цветок дает крохотные семена, — если не самые мелкие в свете, то во всяком случае одни из самых мелких. Ну а какое растение дает самые крупные в свете семена? На этот вопрос ботаники дают совершенно определенный ответ. Самые крупные семена дает лодоицея, или сейшельская пальма (Lodoicea seychellarum), родом с Сейшельских островов, лежащих в Индийском океане к востоку от Африки. Огромные — до 35 сантиметров в поперечнике — «орехи» этой пальмы можно теперь встретить во всяком большом ботаническом музее. Подобно кокосовым орехам, они представляют собою косточки плодов[71]. Чтобы получить орех, надо содрать с плода наружную губчатую, волокнистую оболочку. Эта легкая оболочка как у кокоса, так и у лодоицеи служит для того, чтобы плоды могли плавать и распространяться морскими течениями. С кокосами это приспособление удалось великолепно. Как часто на картинках тропических побережий видны группы высоких кокосовых пальм с изогнутыми стволами, склонившимися над водой! Спелые плоды сваливаются в море и уносятся течением. Отнесенные водой куда-нибудь к новым берегам, они выбрасываются на отмели, прорастают и образуют новые прибрежные рощи. Таким образом, еще в очень отдаленные времена кокосы расселились по берегам материков и островов — повсюду, где им достаточно тепло. Ботаникам приходилось немало ломать голову над вопросом, где находится настоящая родина кокосовой пальмы.

Рис. 92. Сейшельская пальма (Lodoicea seychellarum).

Другое дело с лодоицеей: ее огромные плоды отлично приспособлены для плавания по морю, но они не могут, подобно кокосу, давать всходы на песчаных берегах, пропитанных соленой водой. Тут хитроумная затея природы не удалась, и лодоицеи, не сумевшие найти для себя новых мест поселения, так и остались только на своей родине — Сейшельских островах.

До середины восемнадцатого века, до открытия Сейшельских островов, европейские мореплаватели лишь изредка встречали гигантские орехи либо плавающими среди океана, либо прибитыми к берегам островов. Находили их, между прочим, у западных берегов Суматры, т. е. примерно за 4000 километров от их родины. Первые найденные орехи поражали воображение. Их считали какими-то волшебными созданиями океана. Огромный орех-двояшка суеверно считался талисманом, приносящим всяческое счастье За орехи платили фантастические суммы. Один орех можно было обменять на целый корабль, нагруженный товарами. Император Рудольф за первый привезенный ему орех заплатил столько золота, сколько орех этот мог вместить. (А ведь в порядочный орех легко могло войти больше ста килограммов золота!) Когда Сейшельские острова были обследованы и выяснилось настоящее происхождение орехов, цена на них, разумеется, упала, и суеверное отношение к ним стало исчезать.

Рис. 93. Слева — орех сейшельской пальмы, справа — кокосовый орех, в середине — грецкий орех (сильно уменьшено).

Если растение не умеет расселяться широко, если оно ютится только на одном каком-нибудь участке земли, это — плохой признак. Не говоря уже о более давних временах, за последние столетия вымерло и безвозвратно исчезло немалое количество интереснейших видов и растений и животных. Вспомним для примера плачевную историю своеобразной флоры острова святой Елены. Когда в 1501 году англичане открыли этот маленький скалистый островок, одиноко возвышающийся среди океана, там найдены были растения в количестве 61 вида, из которых 59 видов нигде больше на земле не существовали. С течением времени вся эта оргинальная флора безвозвратно погибла. Кое-что уничтожили поселившиеся на островке люди; многое уничтожили привезенные людьми козы; еще больше заглушили появившиеся с людьми пришлые растения, оказавшиеся более стойкими в борьбе за существование. В 1815 году (когда на островке поселили свергнутого с престола Наполеона) от первоначальной флоры не оставалось уже никаких следов.

Ботаники имеют понятие об этой флоре только по засушенным растениям, уцелевшим в одном английском гербарии.

Подобная гибель грозила и сейшельской пальме. Но она была так заметна, так интересна своими огромными орехами, что люди ее «пожалели». С давних пор и до настоящего времени особые законы оберегают пальму от истребления.

Вообще много тропических растений погибло во время колонизации этих мест европейцами. Начали усиленно вырубаться пальмы и другие ценные породы деревьев. Так что исчезновение многих растений объясняется не столько распространением растений-эмигрантов, сколько «цивилизаторской» деятельностью капиталистов-колонизаторов.

Несмотря на долголетие, сейшельская пальма — дерево не из очень высоких. Ее рост не превышает 25 метров. Другие сорта пальм бывают вдвое выше, а рост самых высоких деревьев с лишком в 6 раз больше. Сейшельская пальма по росту примерно равняется с хорошей нашей березой. Но какая разница в размерах семян! Сейшельский орех даже без кожуры обычно весит более 15 килограммов (вес всего плода доходит до 25 килограммов), а крылатых березовых семечек на 1 килограмм приходится круглым счетом до двух миллионов, так что при одинаковой высоте деревьев у одного вес семени в 30 миллионов раз тяжелее, чем у другого.

Живой якорь

Чилим

Однажды в студенческие годы зашел я к своему товарищу, впоследствии близкому моему приятелю. Разговор зашел о гимназических воспоминаниях.

— Вы в какой гимназии учились? — спросил я Р.

— Я — в Астраханской, — отвечал он. — Я чистокровный астраханец, настоящий «чилимник».

— Что это значит — «чилимник»?

— Это так нас, астраханцев, прозывают за то, что мы чилим, водяной орех, едим.

— Какой такой «чилим»? — спросил я.

— Трава такая есть, водяная. Очень много ее растет у нас под Астраханью, по заводям Волги. У этой травы под водой растут не то корни, не то плоды, такие рогатые орехи (мой товарищ был тогда слаб по части ботаники). Скорлупа твердая, а внутри мякоть, которую едят. Погодите, я вам покажу.

Р. поискал в столе и дал мне три штуки странных, довольно крупных (сантиметра в 3) орехов, каких я никогда раньше не видывал. Они были очень причудливой формы, с кривыми острыми рожками.

— У нас в Астрахани, — продолжал Р., — их очень много продают либо просто сырыми, как они есть, либо сваренными в соленой воде с обрезанными рожками. Наша астраханская детвора очень их любит.

Рис. 94. Плоды чилима.

Подаренные мне орехи я принес домой и показал брату-ботанику, полагая, что и для него они будут невиданной диковинкой; но оказалось, что ему водяные орехи, хотя и интересны, но давно знакомы; у него нашелся даже гербарный экземпляр растения, впрочем, без орехов; был только тонкий ломтик, дававший понятие о разрезе плода.

— Вот тебе чилим, — говорил брат. — По-латыни он называется — Trapa natans[72] (рогульник плавающий). Растение весьма курьезное. Его плавучие листья похожи, пожалуй, на березовые…