Александр Стрижев - Календарь русской природы Страница 27

Дружно – не грузно, а один и у каши загинет.

Прошумели долгожданные дожди. Изнуренная зноем земля жадно напилась влаги. И сколько б ни лило сверху, мокроты нет. Цветущему картофелю, овощам вода сейчас крайне нужна. Набежавшие дождички поправили угнетенные растения, взбодрили. Прохлада сменила утомительную жару.

10 июля оракулы погоды утверждали: "На Самсона-сеногноя дождь – до бабьего лета мокро будет". Разумеется, мокрое лихолетье бывает не от дождя в тот или иной день, а случается как исключение, когда июль подвержен обложным циклоническим осадкам. Не более убедительна и другая примета, связанная с тем же числом: "На Самсона дождь – через семь недель то ж". Кстати, истоки суеверия кроются тут в самом имени: Самсон в переводе с греческого- "солнечный". А раз в день, положенный быть солнечным, дождь набежал, то, полагали суеверы, идти ему до конца лета. Успенские дожди в конце августа идут своим чередом и никак не предопределены погодой какого-то одного дня.

Любимым, неповторимым временем русские люди считали Петровки – 12-е число.

В Петровки сухо, и день велик.

Петр-Павел жару прибавил.

Солнышко играет, набрав полную силу. Жара прибывает, а птичкам не в радость. Вечерами уже не слыхать клы-канья соловья, замолк певун голосистый: "Соловей поет до Петрова-дни". Примолкла и кукушка, краснословы уверяли, будто она ячменным колоском подавилась. Заколосились яровые – кукушкина песенка спета. Так и говорили: "Недалече кукушечке до Петрова-дни".

Зато не смолкают другие пташки. "Пить-подать, пить-подать",- почти выговаривает во ржи перепелка. В лугах поскрипывает коростель-дергач, на деревенских улицах щебечут белогрудые ласточки, рюмят зяблики.

"К Петрову-дню вода в реках умеженится". Обмелели не только поверхностные, но и подземные реки. Вода перестает выклиниваться наружу – пересыхает ключ-студенец. В Петровки начинают сваливаться первые желтые листочки: "Придет Петрок – сорвет листок…"

С Петрова-дня – красное лето, зеленый покос; самый его разгар.

Одна пора в году сено косить.

В цвету трава – косить пора.

Не хвались травой, хвались сеном.

Не хвались, баба, что зелено, а гляди, каков день Петров.

Хотя:

Погоды дома не выберешь.

С косой в руках погоды не ждать.

В дождь косить, в вёдро грести.

Роса косу точит.

На травах роса – легче ходит коса.

Не то сено, что на лугу, а то, что в стогу.

С плохими косцами плох и укос.

Большой лужок, а сена накосил мешок.

Перестоялась трава – ни сено, ни труха.

К Петрову-дню заканчивали взмет озимого клина. "До Петрова вспахать, до Ильина (2 августа) заборонить, до Спаса (28 августа) посеять",- подгонял крестьянский численник.

Какова пашня, таково и брашно (еда.- А. С).

Пахать да боронить – денечка не обронить.

14 июля: "В огородах гряды полют, вырывают корневые овощи".

17-го: "На Андрея озими в наливах дошли, а батюшка-овес до половины дорос"; "Овес в кафтане, а на грече и рубашки нет".

Народный численник день за днем отмечает состояние посевов: "Зерно в колоске, не валяйся в холодке". Жнитво подступает! Зажин ржи делали встарь на Казанскую (21 июля). Вместо косы не выпускали из рук серп. С ним, с сутулым, все поле обрыскать надобно, по горсточке соломинки перебрать не на одной десятине, наставить снопов тугих в бабки, суслоны, крестцы, в копны. Копну составляли из четырех крестцов, по тринадцать снопов в каждом.

Сей хлеб – не спи; будешь жать – не станешь дремать.

Сбил сенозарник спесь, что некогда на полати лезть.

Жнут порою – жуют зимою (то есть в короткий срок запасают на весь год.-А.С.).

Жатва – время дорогое, никому тут нет покоя.

Пот ключом бьет, а жнец свое берет.

Пока колос в поле, трудись подоле.

В жатву лентяй женится, а зуда замуж идет.

Долог, тревожен путь зерна от посева до уборки. Когда оно взошло, радовались зеленям, оберегали их от потравы. И ранней весной, и ранним летом сколько о тебе, урожай, дум передумал крестьянствующий люд! И не потому ль так ревностно берется он за страдный труд, за сбор хлеба насущного. Пусть жаром пышет полдень, пусть обдает теплом накаленное ржанище – работать не разгибаясь, работать дочерна, пока не смеркнется совсем, вот чему учил отец сына, дед внука. Крестьянин кормился из своих рук сам, на его трудах покоилось благополучие остальных сословий. Недаром в былинном эпосе крестьянин наделен силой богатырской, ибо только ему, богатырю, по плечу носить земную тяготу. Заметим, что в прошлом в деревне главенствовал ручной труд, который держал при земле почти все население государства.

Свету убавилось, но по-прежнему велик день от зари до зари – свыше шестнадцати с половиной часов. Так что многое можно успеть засветло.

Не топор кормит мужика, а июльская работа.

В борах воздух пахнет смолкой. Теплые стволы слезками точат терпкую живицу, отливая янтарные кулончики. Сосновую живицу издавна употребляют для выработки смычковой канифоли, сердцекрепительной камфоры и скипидара. А еловая живица – серка нашла производственное применение лишь теперь: ее добавляют в подводный бетон – не размывается. Промыслом смол занимаются вздымщики, их угодья – северные и таежные леса.

В разогретых травах несмолкаем стрекот кузнечиков. К ясной погоде он слышен до глубокой ночи; самый заметный звук в июльской мелодии.

Вопреки рыболовному календарю, поклонники удочки выуживают не только ершей да карасей. На крючке то плотвица трепыхнется, то лещик. В цвёлой воде немало тайн для удильщика.

Из июльских самоцветов, пожалуй, всех краше луговой цикорий, по-старинному – петровы батоги. Жесткие побеги-прутики сплошь унизаны голубенькими цветочками. На выгонах распустились чертополохи: неприступная колючка завлекает пунцовыми шарами соцветий. Строгая красота.

Поспели вишни. Плоды потемнели от переизбытка сока, набрались сладости. С черемух свисают черные кисти.

…Забрезжилось. Покров ночи разогнан. Еще мерцают бледнеющие звезды-ясочки и луна не истаяла в пробивающихся лучах, из-за горизонта еще не выкатилось огненное светило, но предвестники утра давно тешат взор раннего путника.

Пламенеет протянутое на востоке облачко. В сторону от него приподнятый небосвод светится лазоревыми тонами. Но вот восток заалел и местами подернулся пеплом, светлая полоса перекинулась до середины неба. Уплыли ночные видения, отпрянула вселенская темь, и уже лиловые тучки на западе проступили круто очерченными верхушками; приоткрылся ландшафт окрест, засияло золотисто-зеленое овсяное поле. Из-за бугра показался огнисто-багровый край солнца в пылающем пурпуре лучей. Рассвет, рассвет! Ранний, росный.

Настало время длинных рос: "На Прокла (25-е число) поле от росы промокло". Особенно сильно осаждается роса в ясные ночи, при легком ветре. "Роса мочит по зорям…" – подмечает примета.

Утренняя роса – добрая слеза: ею лес умывается, с ночкой прощается.

Не тягаться росе с солнцем.

Роса да туман живут по утрам.

Правильно подмечено народом:

Утром сильная роса и туман – к хорошей погоде.

Сильная роса – к вёдру, сухорос – к дождю.

Ночью нет росы, а в низинах не видно тумана – к ненастью.

На Афиногена (29 июля) замолкают птицы, задумываются. Лето перешагнуло свой знойный возраст.

Расщедрилось златокудрое солнце, сверх нормы одаряя летние месяцы благодатным теплом. Ни крутых ненастных перемен, ни иссушающей жарыни – ровная, сухая погода.

В голубом, высоком небосводе мазки светлых облаков. А у далекого горизонта все чаще теперь увидишь черные сетки грачиных стай: облеты пробные делают. Налетаются, зададут молодежи урок и рассядутся на свежем жнивье – будто головешками закидают прибранное поле. В лугах скворцы ватажатся, вихрем срываясь от малейшей опасности.

Август кудесничает и в растительном царстве. Пока отъедались черникой да смородиной, он втихомолку к рябинам подкрался: вон как тяжелые кисти нарумянены. Зажглось, зарделось в обновах прелестное деревце, сразу преобразив поселковую улицу. Глядя на рябину, не сплоховала и дурнушка-акация – стручки потемнели, того и гляди, лущиться начнут. В уборочную акация всегда отстреливается затверделыми плодами.

К вечеру сомлевшие бурьяны пышут пахучим зноем. Горчат полыни, чадят осоты, терпкий дух источают зверобои. В низинных угодьях теперь запах таволг и дягилей перебивает спелая черемуха. Мякоть черных плодов набралась сахару, налилась с избытком вяжущего сока.

Ну а кто по грибам горазд, тому в бор надо спешить. Там на просеках, в траве, маслят можно крепких нарезать. Не живется под пологом знойным, сухота донимает, вот и выскочили мокроголовые в сень трав. Авось и обмочливых дождиков дождутся. "Коли грибовно, так и хлебовно".