Шарман Рассел - Роман с бабочками Страница 27

Взрослый эвфилот выводится из куколки, когда мелкоцветная гречиха вновь раскрывает бутоны. Эта бабочка умещается на десятицентовой монетке. У самца верхняя поверхность крыльев серебристо-голубая, с мерцающим отливом. Контур крыльев подчеркнут черно-оранжевой каймой с белой оторочкой. У самки верхняя сторона крыльев коричневая с оранжевой каймой. Самка немедленно летит к цветку и ждет там самца, совершающего рутинный облет местности. Не проходит и нескольких часов, как он находит самку и приступает к спариванию. Самцы эвфилота надежны, как рейсовые автобусы в стране, где ценится пунктуальность. На воле самка эвфилота живет от двух до семи дней, почти беспрерывно питаясь нектаром, откладывая яйца и пытаясь при этом увернуться от пауков-крабов и пауков-рысей, живущих в каждой двухсотой цветочной головке. В лаборатории, где за ней нежно ухаживает энтомолог Руди Маттони, она проживет в среднем шестнадцать дней.

Самке эвфилота приходится делить свои цветочные головки с хвостаткой, голубянкой акмон и, как минимум, восемью видами ночных бабочек. В результате — прямо-таки орда разных гусениц. Они дерутся из-за еды. Иногда пожирают и друг друга. Тем временем самими гусеницами кормятся паразиты, не знающие отдыха, — круглый год только и делают, что плодятся и перепрыгивают с одного хозяина на другого.

С гречихой заводят близкие отношения и другие насекомые: жуки, мухи, сверчки, долгоносики, мошки. Растение, в свою очередь, неразрывно связано с почвой и подвижными песками, а также встроено в замысловатую систему дружбы и вражды с соседями — энотерой, лядвенцом, подсолнечником, люпином и везикарией. Все вместе они помогают жить ящерицам, жабам, мышам, землеройкам, лисам и совам.

Никто не может сказать, сколько уже веков эвфилот и гречиха мелкоцветная живут вот так, по-семейному, среди всех этих бесконечных союзов и войн. Можно лишь предположить, что в дюнах Эль-Сегундо на побережье легендарной Южной Калифорнии их жизненный цикл повторяется, точно полюбившаяся зрителям «мыльная опера» — тысячелетие за тысячелетием.

В XV веке, пробираясь вдоль побережья в поисках пищи, индейцы задевали гречишные кустики, вспугивая крохотных голубых бабочек. После того как местные племена были покорены испанцами, на эти дюны взбирались конкистадоры и священники; затем, после революции, местные жители стали гражданами независимой Мексики, а когда США победили в Мексиканской войне, здесь появились американские колонисты: настоящий парад двуногих, череда все новых завоевателей. И всех их эта земля должна была прокормить.

К 80-м годам XIX века прибрежная прерия к востоку от дюн уже много лет использовалась для выпаса крупного рогатого скота, лошадей и овец. Фермеры принялись расчищать участки от местной растительности и сажать бобы и кукурузу. Поселки Редондо-Бич и Венис выплеснулись на пески. В 1911 году на берегу построили нефтеперерабатывающий завод.

В 1927 году в Венисе родился Руди Маттони. Почти все его детство прошло в нескольких милях севернее, в Беверли-Хиллз, где он рано стал «маленьким натуралистом» — совсем как Ричард Уэйн-Райт, Владимир Набоков и многие другие. Для него это был спорт сродни охоте и рыбалке: найти, настичь и стать гордым обладателем красивого животного. В те времена Лос-Анджелес все еще изобиловал бабочками, и Руди мог, высунувшись из окна своей спальни, наловить на одном кусте шесть разных видов.

В том же 1927 году на грунтовом аэродроме к востоку от дюн Эль-Сегундо приземлился самолет, который пилотировали Чарльз Линдберг и знаменитый актер, журналист и общественный деятель Уилл Роджерс. Впоследствии на этом месте решили строить новый аэропорт Лос-Анджелеса, но разразился биржевой кризис 1929 года, повлекший за собой Великую депрессию. Застройка дюн застопорилась вплоть до окончания Второй мировой войны и послевоенного экономического бума, когда в Лос-Анджелес хлынули рабочие, которым надо было где-то жить.

К 50-м годам большую часть ареала эвфилота занял жилой микрорайон. Прямо над ним набирали высоту реактивные самолеты, взлетающие из аэропорта. Воздушное движение становилось все более оживленным. Жители жаловались на шум. Федеральное авиационное управление беспокоилось за безопасность обитателей района в случае авиакатастрофы. Тем временем городские власти Лос-Анджелеса скупали прилегающие к дюнам территории.

В 1957 году Руди Маттони получил докторскую степень в области зоологии и генетики в Калифорнийском университете. Он заинтересовался тем, как сказались первые испытания атомной бомбы на популяции насекомых в штате Нью-Мексико. Позднее он проводил исследования в рамках космической программы США — анализировал микроэкологию долгих полетов, генетические особенности и динамику популяций у бактерий в условиях невесомости и повышенной радиации. Он преподавал. Изучал сонорскую голубянку — бабочку, обитающую в пустыне Сонора. Разработал новые методы промышленного выращивания грибов и создал единый стандарт для сотен тестов сельскохозяйственной продукции. Боролся с розовыми коробочными червями — вредителями хлопчатника: участвовал в проекте по лабораторному разведению стерилизованных особей этого вида. Всего на свет появилось три миллиона бесплодных червей.

В 1965 году произошли расовые волнения в Уоттсе: этот район Лос-Анджелеса к югу от центра города населен преимущественно афроамериканцами. Тридцать четыре человека погибли, более тысячи были ранены. Пепелища на месте выгоревших кварталов так и не были застроены вновь.

В период с 1966 по 1972 год конфликт между жителями Эль-Сегундо и администрацией аэропорта был урегулирован. Более восьми сотен домов выкупили у владельцев или объявили бесхозными, а затем снесли бульдозером.

В 1971 году во Флориде в семье Боннер родился третий ребенок — Артур. Всего детей будет пятеро. Вскоре семья переберется из Флориды в Лос-Анджелес, в Уоттс, где в самом разгаре будет война между двумя афроамериканскими уличными бандами — «Заморышами» и «Кровавыми».

В 1973 году президент США Ричард Никсон подписал Акт об исчезающих видах — единственный в мире юридический документ, запрещающий человеку уничтожать другие биологические виды, даже такие малочисленные и локальные, как бабочка эвфилот.

В 1975 году в Эль-Сегундо начались работы по выпрямлению крупной автострады. При этом большая часть доселе нетронутых дюн была вскопана и с целью их стабилизации засеяна семенами местных растений. К сожалению, «местными» они были для сообщества растений типа «мягкий чапараль», но не для дюнного кустарникового сообщества. При этом на территорию Эль-Сегундо была переселена выносливая и неприхотливая гречиха обыкновенная.

Однако для гусениц эвфилота это растение — яд. Более того, гречиха обыкновенная расцветает на месяц раньше мелкоцветной, а значит, снабжает пищей конкурентов эвфилота — два вида дневных бабочек и восемь видов ночных. Все они могут произвести на свет несколько поколений в год. Но чем больше бабочек, тем больше паразитов…

В том же 1975 году благодаря усилиям экологической организации «Ксеркс-сосайети» нефтяная компания «Стандард Ойл» согласилась огородить и охранять принадлежащий ей маленький участок дюн. Так в Калифорнии появился первый официальный заповедник бабочек.

В 1976 году эвфилот был включен в список видов, охраняемых в соответствии с Актом об исчезающих видах. В начале 80-х годов около полутора тысяч особей эвфилота обитали на участке площадью в 1,75 акра[18], выгороженном на территории нефтеперерабатывающего завода. Еще примерно четыре сотни жили на островках дюнной кустарниковой растительности, которые сохранились прямо среди развалин на месте снесенного жилого района. Общая площадь этой территории, примыкавшей к аэропорту с юга, составляла триста акров. Экологи предложили объявить ее особо важным ареалом распространения эвфилота.

Но нашлись люди, у которых возникла более удачная идея — устроить на этом месте поле для гольфа на двадцать семь лунок.

В 1982 году шестиклассник Артур Боннер выручил в драке одного из «Заморышей», пальнув в воздух из пистолета и отогнав избивавших парня «Кровавых». «Заморыши» удостоили Артура клички «Малыш».

В 1983 году проект поля для гольфа был передан из отдела городского планирования мэрии Лос-Анджелеса в Комиссию по делам побережья — этот орган курирует градостроительство и освоение земель в береговой зоне штата Калифорния. К тому времени прошло уже восемь общественных дискуссий, на которых были представлены все возможные точки зрения. Одни ратовали за полное освоение уцелевших дюн, другие — за частичное. Третьи настаивали на том, что эти дюны вообще нельзя трогать.

По замечанию одного наблюдателя, эвфилот превратился в «удобный аргумент в споре». Отношение к этой бабочке стало критерием степени гражданской ответственности человека. Случай эвфилота — один из тех невольных «контрольных экспериментов», которые должны показать, не погибнет ли в итоге человечество от собственной бездумной, хищнической, не находящей покоя алчности и достойно ли оно вообще выживания. Эвфилот символизировал отношения рода человеческого с миром природы.