Александр Корольков - Педагогическая антропология в зеркале философии Страница 3

В диалоге «Государство» Платон выделяет три сословия и, соответственно, три способности человеческой души: 1) разумная (идеально-умственная) – это философы; 2) целесообразно-волевая – это воины, стражи; 3) инстинктивно-чувственная – это крестьяне и ремесленники. В идеальном государстве правители должны быть философами, они обязаны быть разумными кормчими. Добродетелью воинства должно быть мужество, а у третьего сословия – основными добродетелями Платон считал трудолюбие, умеренность, почитание правителей и воинства.

Все сословия требуют соответствующего воспитания, поскольку у каждого человека свое предназначение. Особое воспитание требуется для монарха: монарх должен служить не отдельным группам людей, а государству и всем его гражданам. Монархия может быть наилучшей формой правления, если строится на мудрости правителя и разумных законах, но монархия становится наихудшей формой правления, если превращается в тиранию. Когда же ослабевает сила власти монарха, то приходят энергичные честолюбцы и стяжатели – наступает демократия, которая приводит к охлократии – власти толпы, после чего не находится иного варианта, кроме тирании.

Масштабность взглядов Платона на формирование человека выразилась в том, что воспитание отдельного человека неразрывно связано с политикой, правом, этикой, педагогикой, со всей совокупностью задач государства. Государство – это большой человек. Спастись от вырождения, по Платону, можно только через систему воспитания. Особым образом следует воспитывать правителей, чтобы их не увлекал частный, своекорыстный, честолюбивый интерес, а заботила идея общего блага.

Высшие ступени образования Платон связывал с глубоким постижением философии и самостоятельным включением в философские споры. Оспорить своего учителя можно лишь на стадиях изучения диалектики, философии, а это происходит лишь после тридцати лет, то есть в зрелом возрасте. Напомним, что образование для Платона – дело всей жизни. Высшее образование должно начинаться после воинской службы юношей, около десяти лет нужно постигать различные науки. Пятьдесят лет уходит на то, чтобы вырастить человека, – считал Платон. Хотя и принято считать, что античность не знала понятия «личность», но в воспитании личностный подход к ученику проявился и в платоновской академии, и в аристотелевском ликее (лицее). Марру даже пришел к выводу, что Платон заложил «основы персоналистического образования философа классического типа»[13].

Не менее значима для понимания пайдейи Платона не только работа «Государство», но его позднее сочинение «Законы», хотя многие комментаторы великого философа считали, что он изменил в «Законах» прежним своим сократовским симпатиям. В самом деле, в ранних диалогах – «вечное творчество», в «Законах» – вечное повиновение законам[14]. При внимательно отношении к текстам Платона обнаруживается, что и своими «Законами» он творчески превосходил своих современников, хотя внешне ушел от бесконечных сомнений и стал утверждать необходимость устойчивости жизни общества, то есть стал консерватором. Своими «Законами» он тоже противостоял стереотипам эпохи, то есть парадоксально показывал, что творчество и консерватизм – не антиподы, если они разумны.

До сих пор в учебниках по истории философии и педагогики встречаются отрицательные оценки позднего Платона, который будто бы утверждал, что человек – это кукла в руках богов. Но в «Законах» о куклах на самом деле говорит Афинянин, причем не утверждая, а лишь предполагая: «Представим себе, что мы – живые существа – это чудесные куклы богов, сделанные ими либо для забавы, либо с какой-то серьезной целью: ведь это нам неизвестно»[15]. Кроме того, следует обратить внимание на то, что приведенное высказывание сам Платон называет мифом: «Этот миф о том, что мы куклы, способствовал бы сохранению добродетели; как-то яснее стало бы выражение «быть сильнее или слабее самого себя». Таким образом порок и добродетель будут у нас яснее разграничены»[16].

Платон, таким образом, и в «Законах» не изменяет идеалам Сократа, по-прежнему размышляет о задачах воспитания мудро и дальновидно. И все его диалоги значимы для педагогической антропологии. Верно заметил русский философ начала XX века B. Ф. Эрн: «Мы должны обозреть творения Платона в поисках основной записи его духовного опыта»[17].

В ранних работах Платон считал, что Идея и реальная жизнь несопоставимы, потому философ не должен заниматься общественными делами. Позднее он пытался приблизить мир идей к их земной реализации: в видимом мире есть восприимчивость к идеальному – к добру, истине, земное стремление возвыситься к божественному Платон называл любовью. Любовь – это стремление смертного и конечного приблизиться к бессмертному, бесконечному, это стремление к красоте, к идеальному, это Эрос в его возвышенных формах. «Эрос – не бог, но нечто божественное, посредник между вечною и смертною природой, могучий демон, связывающий небо и землю… Высшее явление Эроса в душах добродетельных и истинно философских побуждает их к рождению, но не в смертном «бывании», а в красоте и бессмертии»[18], а это возможно только в творчестве.

Платон всегда был близок русской культуре, и о нем у нас писали несравнимо больше, чем об Аристотеле. Платон своей поэтичностью, стремлением к идеальному приближал культуру к новому историческому этапу развития в лоне христианской религии. Он даже по-своему писал о внутреннем и внешнем человеке, предвосхищая учения патристики.

1.2. Этический антропологизм софистов

Софистика, будучи продуктом демократической ситуации, сложившейся в Древней Греции, явилась результатом вовлечения политико-правовой проблематики в сферу философской рефлексии. Подъем софистики приходится на V в. до н. э., период расцвета рабовладельческой демократии в Афинах. Софистами называли странствующих, платных учителей мудрости, которые (порой за совершенно умеренную плату) брали на себя ответственность по подготовке юношей к занятию политической деятельностью. В центре внимания софистов находятся политико-правовые вопросы. Но также обратим внимание на то, что понятием «sophistes» в древнегреческой традиции именовали тех, кто достиг совершенства в какой-нибудь области. Но со временем значение этого слова обесценивается и даже становится бранным, софистика понимается как подражание мудрости, искусство мудрости, а следовательно, искушение.

Не смотря на разнообразие тех проблем, которые поднимали софисты, все же объединяет их осознание принадлежности к общей профессии – быть «платными учителями мудрости». Мудрость в данном контексте означает знание, опытность, смекалку в конкретном деле. Каким вещам учили софисты? – Весьма разнообразным… Будучи очень пестрой по интересам и располагаемым знаниям публикой, они были знатоками политики, закона, права, натурфилософии, астрономии, медицины, дипломатии, поэзии, риторики, грамматики, генеалогии, моральных правил, эристики и т. п.

Выдающийся российский антиковед А. Ф. Лосев отмечает то обстоятельство, что данный исторический период характеризуется растущим индивидуализмом и анархизмом, вызванным становлением демократии, пришедшей на смену аристократическому способу правления. Уравнивание прав свободных граждан постепенно приводило к атомизации общественной жизни со всеми вытекающими последствиями. Греческую софистику он очень удачно определяет как «греческое Просвещение», поясняя при этом, что «если вся досократическая философия есть греческое Возрождение (понимая древнюю мифологию как греческую архаику и Средневековье) с переходом в антитезу рационализма и эмпиризма (антитеза элеатства и гераклитизма), то софисты – это типичнейшие просветители, т. е. скептики, рационалисты, индивидуалисты и анархисты»[19].

Для софистов существенным был поиск учеников, приводивший к многочисленным странствиям, т. к. их материальный и жизненный успех во многом зависел от тех гонораров, которые они получали за обучение. Софисты придерживались представления о том, что добродетель человеку не дается от рождения и не зависит от благородства крови, но основывается только на знании. Распространение знания было для них профессиональным делом, требующим платы. Софисты действительно были первыми просветителями, открыв доступ к «высшему образованию» для широких слоев населения (в то время как прежде подобное образование было доступно лишь для аристократии).

Деятельность софистов была нацелена на поиск знания, которое было бы не врожденным от природы или богооткровенным, а приобретенным в процессе человеческого воспитания и обучения. Их основной род деятельности заключался в педагогике, которую они профессионализировали и внутренне структурировали. Следствием этому было использование искусственных приемов преподавания. Преподавательской задачей было функциональное упражнение в общении, погружение в стихию языка и создание напряженности человеческого общения. В этой словесной игре софисты действительно достигли высокого искусства. Но расплатой за такую игру стал отрыв слова от бытия и мышления, что естественно привело к релятивизации этики, формализации знания и утрате его сути, возникновению логических и лингвистических ловушек в виде софизмов и парадоксов.