Борис Поршнев - Борьба за троглодитов Страница 3

Кстати, по случайности именно в том же году точно такое же открытие сделал в Тибете английский натуралист Генри Элуис. Он тоже видел живой экземпляр. И тождественна судьба открытия. Рукопись Элуиса, где описывается эта встреча и сообщались подробные сведения о внешнем виде этого человекоподобного существа, так же, как об оставленых им следах и местах его обитания, в последний раз держали в руках некоторые английские ученые, а также родственники Элуиса перед первой мировой войной. Потом она была затеряна.

Вывод:

В начале ХХ века человечество было готово к революции в физике, но еще не к революции в антропологии. Сигнальные лампочки вспыхивали ни для кого. Но и то важно, что начали вспыхивать, - что люди, как Барадийн и Элуис, в то время уже могли это невозможное увидеть взглядом естествоиспы- тателя. Мы убедимся ниже, что Пржевальский в 80-х годах еще не мог.

Все-таки семя не пропало. Б.Б.Барадийн рассказал о случае своему другу Ц.Ж.Жамцарано, как и о том, что его спутники-монголы встречу с алмасом приравнивали по редкости встрече с дикой лошадью или диким яком. Годы и годы готовился Жамцарано к экспедиции. Где и что? По словам академика Ринчена, Жамцарано опросил множество монголов. Каждое показание о встрече с аламасом с конца XIX века по 1928 год отмечалось на особой карте. "Причем, - пишет Ринчен, - мы помечали на полях имена информаторов - большей частью караванщиков и бродячих монахов, проходивших эти места и слышавших или видевших эти странные существа или их следы". Отмечалась дата наблюдения. Жамцарано придумал и такую методику: каждый свидетель описывал внешность алмаса, а присутсвовавший при опросе сотрудник Комитета наук МНР художник Соелтай набрасывал в красках изображение. Получилась большая стопка, своего рода сводный портрет. Увы, ни рисунки, ни карта не дошли до нас. Соучастник исследования, монгольский академик Дорджи Мейрен так резюминировал главный итог изучения ареала: "Еще в начале четырнадцатого шестидесятилетия (по монгольскому календарю 1807-1867 гг.) алмасы обитали в южных пределах Халхи в Голбин Гоби, Дзах суджин Гоби, а во Внутренней Монголии их было много в кочевьях среднеуратского хожуна Уланчабского сейма, в Грбан Бугтин Гоби, в Шардзын Гоби Алашаньского хожуна, в Бадын джаране и других местах". Затем, говорит Дорджи Мейрен, число их уменьшилось, и указывает немногие места, где они еще имелись к концу пятнадцатого шестидесятилетия (1867-1927 гг.); в начале шестнадцатого шестидесятилетия (1927 г.) их было уже очень мало; встречи происходят лишь в пустыне Гоби и в области Кобдо. Монгольские исследователи сделали заключение: ареал алмасов быстро сокращается - они вымирают.

В свою очередь академик Ринчен так резюминировал опросы о внешности алмасов, или хун-гуресу. "Алмасы очень похожи на людей, но тело их покрыто рыжевато-черными волосами, совсем не густыми - кожа просвечивает между волосами, чего никогда не бывает у диких животных в степи. Рост такой же, как у монголов, но алмасы сутуловаты и ходят с полусогнутыми коленями. Могучие челюсти и низкий лоб. Надбровные дуги выступают по сравнению с монголами. У женщин длиные груди, так что, сидя на земле, она может перебросить грудь на плечо и кормить стоящего за спиной алмасенка (значит, и кормить на ходу, неся его на спине. - Б.П.)". К этим чертам далее добавляется еще указание на косолапость, на быстрый бег, на неумение разводить огонь, описание некоторых характерных повадок. Сходное резюме дает и Дорджи Мейрен. Он добавляет, что в некоторых монастырях Монголии хранились шкуры алмасов, одну из них он видел. "Волосы на коже были рыжеваты, курчавы и длиннее, чем могут быть у человека. Кожа алмаса была снята посредством разреза на спине, так что грудь и лицо сохранились. Лицо было безволосым и имело брови и длинные всколоченные волосы на коже головы. На польцах рук и ног сохранились ногти, которые били похожи на человеческие".

Скудные строки, за ними долгий, утомительный труд рождавшейся, еще не расчлененной на отрасли школы научного монголоведения.

Кроме перечисленных, в исследовании участвовал еще один - Андрей Дмитриевич Симуков. Сотрудник последних экспедиций прославленного исследователя Азии П.К.Козлова, затем сам - выдающийся исследователь Монголии. Именно он и Ринчен, как молодые, были намечены профессором Жамцарано для экспедиции за алмасами в монгольские пустыни, которая планировалась на 1929 год. Комитет наук отменил эту экспедицию. А.Д.Симуков, конечно, знал всю толщу подготовительных данных не хуже, чем другие. Позже, во время самостоятельных путешествий, он продолжал сбор материала, в частности о следах алмасов. И снова все летит в пропасть. А.Д.Симуков погиб, его научные бумаги утилизированы без упоминания имени для докторской диссертации другим географом, однако впоследствие громко предающем анафеме тему об алмасах.

В 1937 г. затухли последние язычки этого преждевремен- ного маленького костра в Монголии. Действующие лица один за другим исчезли.

Впрочем, мое письмо разбудило воспоминания и великую энергию Ринчена. Покинув хронологию, вознесу ему тут же хвалу. С 1958 года по сегодня этот старый красивый человек, с огромными висящими монгольскими усами и в национальном халате, впитавший и западную, и русскую, и монгольскую культуру, ориенталист первого ранга, в своих обширных занятиях находит для алмаса особые часы и силы. Взрыв повсеместного интереса к снежному человеку вывел монгольскую диковину из изоляции. "Монгольский родич снежного человека", - написал Ринчен в журнале "Современная Монголия". С другой стороны, мысль заработала в биогеогра- фическом духе; ареал алмаса в Монголии явно совпадал прежде с ареалом вымирающих видов: лошади Пржевальского, дикого верблюда, дикого яка.

За последние годы академиком Ринченом и его сотрудниками положено много усилий на сбор новых показаний населения о встречах с алмасами. В Гоби видели многократно детенышей, "алмасенков", с матерями или отдельно. Это для биогеографа важно: район размножения. Один волосатый подросток оказался в капкане и был отпущен. Охотники неместного происхождения начали было стрелять по уходящему алмасу, который внимательно взглядывал на места падения пуль, но были остановлены спутниками-монголами. Есть и самцы, и самки, есть и местность, называемая "Холмы Алмасов" с их заброшенными норами. Серия записей о встречах, собранная краеведами Цоодолом и Дамдином и самим Ринченом, могла бы составить книгу. Скотоводы, охотники, служащие, школьники, люди, нередко образованные и занимающие ответственные посты, сообщили, описали. Сущность сходится, детали бесконечно многообразны, жизненны, хоть и удивительны. Вот слова из письма ко мне президента Монгольской Академии наук академика Б.Ширендыба: "...Хотел бы информировать Вас, что Академия наук МНР, придавая проблеме "алмасов" важное значение, уже третий год собирает самые различные сведения, фотоснимки и другие материалы, выделив для этого необходимые средства".

Большой биолог-дарвинист, давно занимающий место на пьедестале почета среди советских зоологов, профессор Г.П.Дементьев совместно с монгольским зоологом профессором Д.Цэвэнгмидом дают следующее предположительное описание морфологии "снежного человека": "Это - сильные животные с широкими плечами и длинными руками; на пальцах рук и ног они имеют не когти, вопреки тому, что говорит Пржевальский, а скорее ногти. Вот почему, по словам монголов, следы алмасов весьма отличаются от медвежьих: нет отпечатков когтей, а расположение и пропорции пальцев такие же, как у антропоидов, - что вполне соответствует данным английских исследователей в Гималаях. Волосяной покров коричневый или серый (вопреки тому, что говорит об этом Пржевальский), довольно разреженный, особенно редкий на животе; волосы на голове животного - обильные, более темной окраски, чем на остальной части тела. Самки обладают чрезвычайно длинными грудными железами. Общие размеры этих животных трудно уточнить, - приблизительно такие же, как у человека. Локомоция преимущественно двуногая, хотя подчас также и четвероногая. Образ жизни ночной (что напоминает Homo nocturnus Линнея). Пугливый, подозрительный, не агрессивный, алмас представляется малообщительным. Его пища одновременно и мясная, состоящая преимущественно из мелких млекопитающих, и растительная. Алмас не имеет речи, он не мог бы артикулировать ни одного слова; не способен ни к какому производству (употреблению огня или каких-либо орудий). Взятые вместе, все эти черты нам представляются весьма интересными, хотя и подразумевающими еще необходимость проверки".

Да, тут есть что проверить, есть что оспорить, уточнить, пополнить. Но я убежал вперед. Рассказ-то шел лишь о том, как в 1958 году в мое поле зрения попала вторая линия, независимая от гималайского снежного человека и безусловно параллельная.

Только тогда возникла твердая уверенность, что нечто такое действительно существует вне нас, само по себе. Еще не приходило в голотву, что снежный человек и алмас - это не такие же существа, а те же самые, т.е., имеющие сплошной центральноазиатский ареал и, может быть, мигрирующие от края до края. Но и параллельности было достаточно, чтобы научная догадка стала научным убеждением.