Вилейанур Рамачандран - Мозг рассказывает. Что делает нас людьми Страница 30

Как бы то ни было, важно заметить, что анатомическое перекрещивание между зонами мозга не может быть исчерпывающим объяснением синестезии. Если бы это было так, как бы вы объяснили часто упоминаемую синестезию во время приёма галлюциногенных наркотиков, наподобие ЛСД? Наркотик не может внезапно вызвать прорастание новых аксоновых связей между нейронами, и такие связи магически не исчезнут, когда действие наркотика закончилось. Таким образом, речь может идти о некоем усилении уже существующих связей, что не противоречит той возможности, что у синестетов таких связей может быть больше, чем у нас. Мы с Дэвидом Брэнгом имели дело с двумя синестетами, которые временно теряли свою синестезию, когда начинали принимать антидепрессанты, называемые СИОЗС (селективные ингибиторы обратного захвата серотонина), группу препаратов, в которую входит знаменитый прозак. Хотя на субъективные сообщения нельзя целиком полагаться, они все же дают ценные ключи для дальнейших исследований. Одна дама даже могла активизировать или подавлять у себя синестезию в зависимости от того, начинала она или прекращала приём препаратов. Она отказалась от антидепрессанта веллбутрин, потому что он лишал её магического восприятия, даваемого синестезией, без неё мир казался унылым.

Возможно, я говорил о перекрещивании путей слишком вольно, и до тех пор, пока мы точно не узнаем, что именно происходит на клеточном уровне, более нейтральный термин «перекрёстная активация» (кроссактивация), возможно, подойдёт лучше. Мы знаем, к примеру, что прилегающие друг к другу зоны мозга часто взаимоподавляют свою активность. Это подавление служит для уменьшения перекрёстных помех и изолирует зоны друг от друга. Что, если существует некий химический дисбаланс, который сводит такое подавление на нет, скажем блокирование подавляющего нейромедиатора или невозможность его произвести? В таком сценарии нет места для особых дополнительных «перемычек» в мозге, однако имеющиеся перемычки у синестетов уже не изолированы должным образом. Результат будет тот же: синестезия. Нам известно, что даже и в типичном мозге существуют весьма широкие нейронные связи между областями, лежащими далеко друг от друга. В чем заключаются их стандартные функции, неизвестно (как и для большинства связей в мозге), но простое усиление этих связей или ослабление их подавления может привести к предполагаемой мною перекрёстной активации. В свете гипотезы перекрёстной активации мы теперь можем предположить, почему у Франчески были такие мощные эмоциональные реакции на различные материалы. У всех у нас есть в мозге первичная карта тактильных ощущений, именуемая первичной соматосенсорной корой, или S1. Когда я касаюсь вашего плеча, рецепторы прикосновения в вашей коже обнаруживают давление и посылают сообщение в S1. Вы чувствуете прикосновение. Равным образом, когда вы трогаете разные материалы, активизируется соседняя карта прикосновений, S2. Вы ощущаете конкретный материал: сухую шероховатость деревянной доски, скользкую влажность куска мыла.

Такие тактильные ощущения в своей основе являются внешними, они идут из мира, находящегося вне вашего тела.

Другой отдел мозга, островок Рейля, составляет карту внутренних ощущений, исходящих от вашего тела. Ваш островок Рейля принимает непрерывный поток ощущений от рецепторов, находящихся в вашем сердце, лёгких, печени, внутренностях, костях, суставах, связках и мышцах, а вместе с тем и от специальных рецепторов вашей кожи, чувствующих тепло, холод, боль, прикосновение и, возможно, зуд и щекотку. Ваш островок Рейля использует эту информацию, чтобы составить общую картину, как вы чувствуете себя по отношению к внешнему миру и к вашему непосредственному окружению. Такие ощущения в своей основе являются внутренними и составляют первичные элементы вашего эмоционального состояния. Будучи центральным игроком вашей эмоциональной жизни, ваш островок Рейля посылает сигналы и принимает сигналы от других эмоциональных центров в вашем мозге, включая миндалевидное тело, вегетативную нервную систему (управляемую гипоталамусом) и орбитофронтальную кору, которая задействована в тонких эмоциональных суждениях. У обычных людей эти структуры активизируются при встрече с определёнными эмоционально заряженными объектами. Скажем, ласки любимого человека могут вызвать комплекс таких чувств, как страсть, близость, наслаждение. А если человек трогает фекалии, то это, напротив, приведёт к чувствам отвращения и тошноты. Теперь подумаем, что могло бы случиться, если бы произошло крайнее возбуждение тех самых связей, которые соединяют S2, островок Рейля, миндалевидное тело и орбитофронтальную кору? Наверное, как раз и проявится тот самый комплекс эмоций, вызываемый прикосновением, который испытывала Франческа, когда трогала джинсу, серебро, шёлк или бумагу все то, что большинство из нас оставило бы спокойными.

Между прочим, мать Франчески тоже обладает синестезией. Но вдобавок к эмоциям она отмечает, что прикосновение вызывает у неё вкусовые ощущения. Например, поглаживание сетчатой железной ограды вызывает у неё во рту сильный солоноватый привкус. Это тоже объяснимо: островок Рейля получает сильный вкусовой сигнал от языка.

Используя идею кроссактивации, мы сосредоточились в основном на неврологическом объяснении синестезии цветов, чисел и материалов[12]. Но когда в моем кабинете появились другие синестеты, мы поняли, что существует множество других форм этого состояния. У многих людей дни недели или месяцы ассоциировались с определёнными цветами: понедельник с зелёным, среда с розовым, а декабрь с жёлтым. Ничего удивительного, что многие учёные полагали, что синестеты сумасшедшие! Но, как я уже говорил ранее, я годами изучал то, что говорят люди. В данном конкретном случае я осознал, что дни недели, месяцы объединены концепцией числовой последовательности или порядка. Таким образом, у этих людей, в отличие от Бекки и Сьюзен, именно абстрактное понятие числовой последовательности провоцирует цвет, а не внешний вид числа. Почему так не похожи эти два типа синестетов? Чтобы ответить на этот вопрос, нам необходимо вернуться к анатомии мозга.

После того как числовая форма распознается в фузиформных клетках, сообщение направляется в угловые извилины, участок мозга в теменной доле, больше других участвующий в обработке восприятия цвета (на высшем уровне). Идея, что некоторые виды синестезии могут затрагивать угловые извилины, соответствует давнему клиническому наблюдению, что эта структура участвует в межмодальном синтезе. Другими словами, считается, что это большой узел, в котором собирается информация от органов слуха, зрения и осязания для создания умственных образов на самом высоком уровне. Например, кошка пушистая (осязание), она мурлычет и мяукает (слух), она имеет определённый внешний вид (зрение) и пахнет рыбой (обоняние) все это вызывается в памяти видом кошки или при слове «кошка». Неудивительно, что пациенты с повреждениями угловых извилин теряют способность называть вещи (аномия), хотя могут распознавать их. Они испытывают трудности с арифметикой, которая, если задуматься, также включает в себя межмодальную интеграцию: в конце концов, в детском саду вы учитесь считать на пальцах. (В действительности, если вы коснётесь пальца пациента и спросите, как он называется, зачастую он не сможет вам ответить.) Все эти части клинических данных убедительно доказывают, что угловые извилины являются крупным центром в мозге для сенсорной конвергенции и интеграции. Возможно, именно поэтому и неудивительно, что ошибка в схеме приводит к тому, что определённые цвета могут быть в буквальном смысле вызваны определёнными звуками.

По данным клинических неврологов, левая угловая извилина, в частности, может одновременно отвечать за оперирование численной величиной, последовательностью и счётом. Когда данная область мозга повреждена инсультом, пациент может распознавать цифры и все ещё достаточно ясно мыслить, но у него возникают трудности даже с простейшей арифметикой. Он не может вычесть 7 из 12. Я видел пациентов, которые не могут сказать вам, какое из чисел больше 3 или 5.

У нас есть превосходные основания для того, чтобы объяснить и другой вид перекрещивания. Угловые извилины участвуют в обработке цвета и числовых последовательностей. Может ли быть так, что у некоторых синестетов возникают перекрёстные помехи между этими двумя высшими участками возле угловых извилин, а не ниже в фузиформных клетках? Если так, то это объясняет, почему даже абстрактные образы чисел или идея числа, навеянная днями недели или месяца, чётко проявляются в цвете. Другими словами, в зависимости от того, в какой части мозга выражен аномальный ген синестезии, получаются два разных типа синестетов: «верхние» синестеты, направляемые понятием числа, и «нижние», направляемые только видимым образом. А так как двусторонних связей в мозге много, то вполне возможно, что числовые представления о последовательности посылаются обратно в фузиформные извилины, чтобы спровоцировать цвет.