Юрий Новиков - Беседы о животноводстве Страница 37

Недостаток железа в почве приводит к развитию у животных микроцитарной гипохромной анемии, а также нормообластной гиперплазии костного мозга. Не знаю, как вы, а я считаю эти болезни очень серьезными — одни названия чего стоят!

Примерно к тому же приводит недостаток в растительном корме меди. А вот если животные получают меньше, чем им нужно, кобальта, то у них развивается сухотка. Симптомы ее весьма многозначительны: потеря аппетита, истощение с последующим крепким летаргическим сном. Впрочем, кобальтовая недостаточность ничем не лучше ее избыточности. Если там — сухотка, то здесь — все та же гиперплазия костного мозга и заметный (!) ретикулоцитоз. Неприятен и избыток меди. Посмертные вскрытия животных, которые явно переели меди, обнаруживают ненормально латунного цвета почки.

Но оранжевые почки просто пустяк по сравнению с тем, что бывает после того, как животное слишком много скушает таких элементов, как фтор, мышьяк, ртуть или свинец. В почве все они присутствуют в малых количествах, а вот в отходах промышленности их вполне достаточно не только для того, чтобы отравить почву, растения и животных, но и чтобы привести в больницу человека. Ну а в общем для того, чтобы «обеспечить племенному крупному рогатому скоту и овцам продолжительную продуктивную жизнь, необходимо держать их вдали от источников загрязнения среды типа металлургических и алюминиевых заводов» (цитировано по книге «Новое в физиологии домашних животных»).

Все перечисленные и многие неперечисленные элементы периодической системы Менделеева в малых дозах полезны, а в больших вредны. Беда одна — оптимальная рекомендуемая доза их на сутки может быть очень узка (не выше — не ниже) и очень мала по абсолютному весу, например, доли грамма на центнер корма. Это означает, что многие из микроэлементов должны вноситься в кормовые смеси в сотых, тысячных и даже миллионных долях процента к общей массе. Конечно, если вносить их искусственно, то надо учитывать и то количество элементов, которое попадает в корм естественным путем вместе с растениями. Очень сложна, конечно, и сама техника дозирования микроэлементов: она должна быть исключительно точна. Помимо всего прочего, попробуйте-ка равномерно перемешать несколько граммов какой-нибудь кобальтовой соли с тоннами комбикорма! Не обойдешься здесь и без сложного оборудования, и без биохимической лаборатории, позволяющей выполнить экспресс-анализы.

Итак, подобно тому, как мы уже давно вынуждены удобрять свои нивы химическими удобрениями, нам приходится удобрять ими же и свои фермы. И притом считать и считать!

Сами понимаете, решение тяжелейшей проблемы составления оптимального меню для коров и свиней «вручную» практически невозможно. Таковы сложные проблемы нашего сложного века! Что же после этого удивительного в том, что электронно-вычислительные машины поселяются на свиноферме?

— Итак, меню для свиней и коров теперь составляет электронный повар. Может быть, это и хорошо, но только для людей. Что же касается животных, то меня не оставляет в покое одна мысль. Мы ведь с вами привыкли к свежей пище, не правда ли? А что же домашние животные? Чем теперь вы их кормите круглый год?

— Консервами…

— Корову — консервами?!

— А что вы хотите от современной коровы?

Приходилось ли вам задумываться, что бы стало с нашей цивилизацией, если бы люди «забыли» изобрести… консервы? Вы полагаете, ничего страшного? Ошибаетесь! Скорее всего цивилизация началась именно в тот момент, когда человеку пришла в голову плодотворная идея делать запасы впрок. Ну а изобретение консервной банки — дело, конечно, несколько более позднее. Хотя и достаточно значительное: недаром ее изобретателю — парижскому повару Никола Франсуа Апперу в 1809 году присвоили специально изобретенный по этому случаю титул «Благодетель человечества».

Консервированная пища для домашних животных давно не в новинку. Катон еще за 200 лет до нашей эры поучал: «Сухой корм, который ты спрятал на зиму, храни пуще всего и помни, как длительна зима…»

Самое древнее консервированное блюдо — это сено. Правила его заготовки столь же стары, как и само животноводство. Еще в трактате Альберта Великого «О растениях» говорится: «После косьбы необходимо, чтобы сено высохло на месте раньше, чем будет сложено в стога, ибо зеленая трава, будучи собранной, загнивает и, испаряя естественную теплоту вместе с влагой, обращает в гниение и ту траву, которую сгребли вместе. Когда же ее разбрасывают на солнце, она поглощает столько же тепла солнца, сколько испаряет, и, высушенная, может служить кормом животным. Однако известно, что если сено высохло сверх меры, оно не годится как корм, ибо все, что питает, питательно благодаря находящейся в нем влаге; поэтому лишь только высохла излишняя влага, испаряющаяся из травы, сено надо сразу же убрать с солнца, чтобы сильное солнечное тепло не вытянуло из него естественную влажность». Все изложенное в принципе вполне соответствует современным требованиям к заготовке сена. Правда, написано теперь на эту тему куда больше, чем в отсталом XIII веке. Зато увеличилось и количество убираемого сена. Но только абсолютно. Относительно других видов кормов «сенной вал» падает. Объясняется это следующими обстоятельствами.

Самой питательной частью травянистого растения являются листья. Листья люцерны, например, содержат 70 процентов усвояемого белка и 90 процентов от всего комплекса содержащихся в растении витаминов — так называемого каротина. В них в три раза больше, чем в стебле, кальция и в полтора — фосфора. К сожалению, листья очень непрочно прикреплены к стеблю. В процессе сушки эта связь еще больше ослабевает, и стебли облетают, как деревья осенью. Поэтому в ходе сеноуборки траву рекомендуется не слишком сильно трясти; трясти же приходится.

Пока уборка трав на сено ведется вручную, листьев теряется не очень много. Механизмы сеноуборочных машин менее чувствительны, чем грабли да коса. А механизмов много. Вначале траву косят косилкой, затем, подвяленную, тракторными граблями собирают в валки. Здесь она доходит «до кондиции» по влажности и как раз в это время начинается… дождь. Собирать мокрое сено в стог запрещал еще Альберт Великий. А значит, валок после дождя следует просушить, перевернуть, разбросать, снова его собрать. Для этого имеются специальные машины…

Но вот трава высохла. Теперь на поле выходит подборщик, и… снова по траве бьют железными зубьями, вновь ее подхватывают пальцы транспортеров, а мощный воздушный поток от вентилятора бросает в кузов автомашины… Наконец сено попадает в стог (опять с помощью машин), а вокруг него и по дороге, и по полю разбросан еще такой же стог из листочков.

Описанный листопад в конце весны и в разгар лета обходится животноводу совсем не дешево. Но понесенные при этом убытки еще далеко не все. Пока сено сушится на прокосе и в валках под действием солнца, воздуха и атмосферной влаги из него улетучивается немало белка — протеина и каротина — комплекса витаминов. Далее следуют убытки, связанные с хранением сена. Прямое воздействие солнца и дождя нежелательно: от этого портятся, по крайней мере, наружные слои открыто стоящего стога. Поэтому лучше убрать сено в сарай. Но и в этом случае потери все же велики: в сумме они равны 25–30 процентам, а иногда и больше.

Но нельзя ли избежать некоторых полевых операций и сразу же свезти относительно влажное сено куда-то к месту хранения и сушить там? Можно! Ведь сено сохнет благодаря соприкосновению с более сухим воздухом. Значит, его можно продувать сквозь сено искусственно с помощью вентилятора. В этом случае удается избежать полного просушивания в поле и ограничиться предварительным провяливанием. После него трава подбирается подборщиком и свозится в стог. Стог выкладывается на специальном решетчатом основании, а по мере его образования в нем оставляют вертикальные каналы — «продухи». Сквозь решетку и упомянутые каналы подается воздух от вентилятора (хорошо, если воздух предварительно подогревают).

Хранить такой искусственно просушенный стог можно и на открытом воздухе, но лучше в помещении — высокой башне или сарае. Однако это дополнительные расходы, а когда сена много, то существенно дополнительные. И все же на это идут, поскольку суммарные потери «биологического урожая» при таком способе примерно на треть меньше, чем при способе Альберта Великого. Хотя еще достаточно велики.

Но со всем этим можно было бы мириться, если бы не то немаловажное обстоятельство, что сено — всего лишь сухие консервы. А сухая ложка, как известно, рот дерет. Нельзя ли сделать консервы более сочными?

Оказывается, можно. Изучение исторических источников убеждает, что попытки получения таких консервов, названных в XIX столетии силосом, делались очень давно.