Константин Журавлев - Находки остатков верхнеюрских рептилий в Савельевском сланцевом руднике Страница 4

Я перечислил важнейшие находки остатков рептилий на Савельевском сланцевом руднике. За 9 лет — время существования рудника — здесь было более 20 известных мне случаев нахождения таких остатков. Конечно, на самом деле их было значительно больше, так как в условиях подземной добычи сланца далеко не все палеонтологические остатки привлекают к себе внимание рабочих, о чем говорят находки костей и их обломков, встречаемых на отвалах у шахт. Многие же остатки, вероятно, и совсем не попадают на поверхность, заваливаемые глиной в выработанных подземных пространствах шахт.

Из числа всех известных мне находок около трети принадлежит Sauropterygia и две трети Ichthyosauria. Довольно значительно количество комплектных находок, большинство которых также принадлежит ихтиозаврам: было встречено не менее четырех скелетов, отмеченных выше, и несколько серий позвонков.

Палеоэкологические замечания

Мне остается еще остановиться на вопросе об условиях обитания морских рептилий в нижневолжском бассейне во время отложения зоны Perisphinctes panderi и Virgatites scytncus. В знаменитных германских верхнелейасовых местонахождениях остатки ихтиозавров и других рептилий встречаются в битуминозных сланцах.

Богатство германских посидониевых сланцев остатками морских рептилий, главным образом ихтиозавров, объяснялось тем, что ихтиозавры в погоне за добычей попадали из открытого моря в бухты, заполнявшиеся гниющим илом, богатым сероводородом. Своим стремительным движением они взмучивали воду бухт и погибали, убиваемые поднимавшимся со дна сероводородом (Вальтер). Abel также считает, что баварские сланцы образовались в мелких, опресненных сверху, а в нижних слоях воды богатых сероводородом морских бухтах, отделенных от открытого моря барьерами. Abel обращает внимание на то, что среди исключительно большого количества находимых в гольцмаденских сланцевых ломках скелетов только единичные экземпляры имеют полную сохранность, большая же часть остатков позвоночных встречается там в виде распавшихся скелетов.

Основываясь на этом, он полагает, что в Гольцмаденскую бухту животные попадали большей частью в виде более или менее разложившихся трупов, приносимых течениями из открытого моря и приливными волнами переносившихся через барьер. Во время приливов туда проникали иногда и живые рептилии, но они быстро погибали там в смертоносных условиях бухты. Из их свежих трупов образовались идеально сохранившиеся экземпляры окаменелостей, так как существование трупоядных животных в таких бухтах не было возможно. Таким образом, по Abel, участки моря, где отлагались посидониевые сланцы, не были местом обитания морских рептилий, а лишь кладбищами их трупов.

В нашем случае, повидимому, дело обстояло иначе, и самый генезис нижневолжских горючих сланцев был совершенно иным, чем способ образования германских лейасовых сланцев.

Прежде всего мы вправе утвердительно решить вопрос о возможности обитания морских рептилий в нижневолжском бассейне и на тех его участках, где происходило накопление сапропелитовых отложений. За это говорит в первую очередь наличие и в горючих сланцах, и в залегающих между ними глинах, весьма обильных остатков как нектонных, так и бентальных организмов. Присутствие в фауне сланценосной толщи придонных форм, вероятно, червей, питавшихся гниющим илом, исключает предположение о сероводородном заражении дна в сапропелевой фации зоны Perisphinctes panderi, тогда как в Гольцмадене, по указанию Abel, нет никаких признаков донной жизни.

Жизнь морских организмов в нашем бассейне, таким образом, была не только возможной, но и имела, в противоположность Гольцмаденской бухте, пышное развитие. При наличии богатой фауны условия для жизни морских рептилий были здесь вполне благоприятны: пищи было достаточно, не было, как будет показано ниже, и неблагоприятных условий физической среды.

Вертикальное распространение остатков рептилий, встречающихся во всех трех горизонтах сланценосной толщи как в глинах, так и в сланцах, указывает на то, что рептилии населяли наш бассейн в течение всего времени отложения сланценосной толщи. Повидимому, жизнь для них была одинаково возможна как во время отложения глин, так и при накоплении сапропеля, точно так же как и для фауны беспозвоночных, состав которой в общем не дает резких изменений на всем разрезе сланцевой толщи.

О генезисе нижневолжских горючих сланцев, о физико-географических и диономических условиях бассейна, накопившего эти отложения, в литературе имеется ряд работ, из которых важнейшими являются исследования Розанова (а, b, с), Залесского и Страхова.

В истории вопроса были попытки распространить на нижневолжские сланцы гипотезы о лагунных условиях, подобных условиям Гольцмаденской бухты. Такие взгляды были высказаны, например, Кассиным, объяснявшим подобным образом происхождение вятских горючих сланцев.

Исследователи, изучавшие горючие сланцы и палеогеографию нижневолжского бассейна на всей обширной площади распространения осадков зоны Perisphinctes panderi (Розанов, Страхов), показали, что эти отложения не являются прибрежными образованиями, но, наоборот, они представляют собой типичные морские сапропелиты и по своему распространению приурочены не к окраинным, а к центральным частям моря.

Розанов (а, b) считает важнейшим фактором образования сапропеля пониженное содержание кислорода в водах сапропелевой фации зоны P. panderi. Это было вызвано тем, что нижневолжский бассейн вследствие эпирогенических движений потерял связь с океаном, почему в море возникали спокойные участки с застойными водами. На этих участках получили пышное развитие растения и животные, планктонные и бентальные остатки которых и послужили исходным материалом для отложения сапропеля. Существованием колебаний в гидрологическом режиме Розанов объясняет чередование горючих сланцев с глинистыми прослойками: сапропелиты образовались в застойные периоды жизни бассейна при затрудненном доступе 02 к осадку на дне моря, а при более свободных условиях циркуляции воды и доступа кислорода — глинистые прослойки.

Залесский, изучавший микрофауну и микрофлору нижневолжских горючих сланцев, установил, что основной материал нижневолжского сапропеля составляли водоросли и в меньшей степени животные. Сапропель, по Залесскому, отлагался у самого морского побережья в лагунах или гафах, где существовали условия для развития обильного планктона. Однако сапропелевый ил, будучи легко подвижным, передвигался донными течениями, возникавшими под действием ветрового подпора, в более глубокие части моря, подобно тому, как это происходит в современном Балтийском море.

Гипотезы Кассина и Залесского были отвергнуты Страховым в обстоятельной работе, последней по времени из посвященных нижневолжским горючим сланцам. Страхов, изучив обширные материалы по петрографии горючих сланцев и вмещающих их пород, по их химизму и палеонтологическим остаткам (в том числе и микроскопическим) из многих сланцевых месторождений, пришел к выводу, что нижневолжское море во время отложения зоны Perisphinctes panderi представляло собой бассейн с нормальной соленостью и нормальным газовым режимом. Оно было достаточно мелководным и на его дне на обширных, но ограниченных участках развивалась богатая донная растительность из водорослей. За счет этой растительности в основном и возникли отложения горючих сланцев. Вследствие мелких пульсаций дна, море иногда углублялось, и тогда растительный покров сокращался, а процесс образования сланца прекращался и на дне отлагались глины. При новых поднятиях дна и обмелениях моря дно вновь покрывалось подводными лугами и образование сапропеля возобновлялось.

Облик биоценоза сапропелевой фации зоны Perisphinctes panderi, обрисованный Страховым, наши находки позволяют несколько пополнить. Нами найден гигантизированный растительный остаток, по всей видимости, представляющий часть крупной водоросли типа ламинарии. Эта водоросль была густо заселена устрицами, раковины которых усеивают поверхность найденного куска. Среди водорослей, кроме аммонитов и белемнитов, указываемых Страховым, плавали Teuthoidea, ракообразные, а также рыбы. В числе рыб существовали здесь Lepidotus и Gyrodus, своеобразный зубной аппарат которых был приспособлен, вероятно, для дробления раковин и панцирей беспозвоночных, обитателей лугов или водорослевых лесов.

К этому же биоценозу мы вправе причислить также ихтиозавров и длинноголовых плезиозавров (Pliosauridae).

Комплекс фауны пресмыкающихся, представленный в наших находках, также свидетельствует о том, что горючие сланцы нижневолжского яруса отлагались не в прибрежных участках моря, а вдали от берега, в открытом море. Нельзя не обратить внимания на то, что среди остатков морских рептилий, найденных на Савельевском руднике, мы имеем остатки, принадлежащие почти исключительно жителям открытого моря. Такими были прежде всего прекрасные пловцы, очень хорошо приспособленные к жизни вдали от берега, ихтиозавры, остатки которых представлены в большинстве савельевских находок. Из Sauropterygia почти все находки принадлежат Вгаchydira, которые, по общему мнению (Боголюбов), будучи также прекрасными пловцами, жили в открытом море. Мы имеем пока лишь один позвонок Colymbosaurus из Dolichodira, за которыми признается прибрежный образ жизни. Занос трупов этих прибрежных морских пресмыкающихся сюда был весьма возможным, подобно тому как сюда от берега приносились морскими течениями части наземных растений, остатки которых изредка встречаются в сланцевой толще в Савельевском руднике и в месторождениях волжского правобережья [Розанов (а)].