Женщина. Эволюционный взгляд на то, как и почему появилась женская форма - Дина Эмера Страница 45

Завершая главу о беременности, давайте вернемся от микроскопического аспекта к макроскопическому: к матери и плоду. Все мы точно слышали, как люди называют человеческий эмбрион паразитом (часто это можно услышать от очень уставшей женщины в третьем триместре беременности). Плод живет в матери и забирает ее питательные вещества – как паразит в теле хозяина. Хотя это совсем несентиментальный взгляд на беременность, меня восхищает тот факт, что эту паразитическую связь обеспечивают транспозоны, которые сами являются паразитами, эксплуатирующими наши клетки в своих корыстных целях. Но плод и мать тоже используют этих паразитов в своих целях – для своего собственного взаимодействия (конфликта и сотрудничества) в утробе матери. Феномен «паразита внутри паразита» напоминает о «странных петлях», обсуждаемых в книге Дагласа Хофштадтера «Гедель, Эшер, Бах»[95], феномене, при котором вы перемещаетесь по уровням системы, но каким-то образом возвращаетесь к тому, с чего начали. Подобно литографии Эшера[96] «Рисующие руки», или матрешке, или сну, в котором вам снятся сны (как в фильме «Начало»), мысль о том, что конфликт на одном уровне (транспозон против генома хозяина) привел к конфликту на другом уровне (гены матери и плода), ошеломляет.

Продолжая тему конфликтов, в следующей главе мы обсудим, что генетические конфликты во время беременности не заканчиваются при рождении, а переходят в детство и даже дальше.

Глава 7

Конфликтная мать

После рождения первого сына меня охватили два противоречивых чувства, ни одно из которых не было тем приливом материнского восторга, который я ожидала. Первым ощущением была легкость: четырехкилограммовый груз в буквальном смысле покинул мое тело. Но через несколько часов на мои плечи свалился новый груз. Я почувствовала себя древнегреческим героем Гераклом, держащим небо, пока Атлант собирает яблоки в божественном саду. В первую ночь жизни сына на меня свалилась огромная ответственность, тяжесть которой, как по мне, вполне сравнима с тяжестью небес, упавших на плечи Геракла. Пока мой муж мирно дремал в больничном кресле неподалеку от меня (смотреть, как кто-то рожает, должно быть, очень утомительно!), мне пришлось разбираться, как держать сына, как успокаивать его и, самое страшное, как его кормить.

Когда в древнегреческом мифе Атлант вернулся к Гераклу с яблоками, каждый попытался обманом заставить другого остаться держать небо, но Геракл оказался хитрее и отправился в следующее приключение. Я же, хотя и была придавлена тяжестью ответственности за нового человека, продолжила нести свое бремя. За следующие несколько недель я научилась успокаивать сына, мыть и кормить его, и все это в условиях сильного недосыпания. Вы можете сказать, что это – мой добровольный выбор, и я просто поддалась на уловки сына, которых (как вы узнаете из этой главы, если еще не знаете) у детей предостаточно. А поскольку мы уже обсудили, что разрушительное поведение ребенка берет начало у отца, справедливо сказать, что я поддалась на уловки своего дремлющего беззаботного мужа!

Противоречивые чувства, появившееся после рождения сына, больше никогда меня не покидали. Роды сделали меня легче и тяжелее одновременно. За годы грудного вскармливания я часто чувствовала эйфорию, но порой казалось, что я в рабстве. Когда по утрам я отводила детей в детский сад, я разрывалась между чувством освобождения и страдания. И тогда, и сейчас меня то охватывает навязчивая любовь к моим детям, то появляется непреодолимое желание сбежать на необитаемый остров, где меня никто не найдет. Если бы меня попросили описать материнство одним словом, я бы сказала, что оно двойственное или противоречивое. Это признание похоже на святотатство: хорошие матери должны жертвовать собой ради своих детей и любить их каждую минуту – такая общепринятая установка. Но в этой главе я расскажу вам, что есть древняя биологическая основа, повлиявшая на материнские эмоции и принятие решений. Она объясняет чувство противоречия, которое испытывают все человеческие матери, даже если они не хотят его признавать.

Эволюция столь тесных отношений, как отношения между матерью и ребенком (будь то эмбрион, младенец или подросток), представляет собой коэволюционный процесс. Черты и поведение, возникающие у одной стороны, не развиваются сами по себе, обычно это результат взаимного воздействия друг на друга. В предыдущих главах мы уже говорили, что, когда люди взаимодействуют для достижения общей цели (например, успешной передачи спермы от мужчины к женщине или успешной беременности для матери и плода), часто гены обеих сторон принимают эту цель, но расходятся в путях ее достижения. Оба – и мужчина, и женщина – хотят оплодотворения, оба – и мать, и ребенок – хотят успешного завершения беременности, оба – и мать, и новорожденный – хотят использовать грудное вскармливание. Но в частных вопросах – касаемо того, с кем, когда и как долго – могут быть расхождения, ведь эволюционные интересы сторон не идентичны.

В этой главе мы рассмотрим, что стоит на повестке дня у ребенка, а что у мамы (и других влиятельных сторон) с точки зрения эволюции. Вы увидите, что пересекаются они лишь частично. Переговоры между матерями и детьми на генетическом уровне – у предков млекопитающих, приматов и человека – помогли сформировать диапазон эмоций и поведения, которые матери и их дети демонстрируют сегодня. В мире животных люди уникальны, благодаря интеллектуальным и техническим способностям они могут преодолевать материнские «инстинкты» (множество женщин предпочитают вообще не иметь детей). Но эти инстинкты (удивительно гибкие для животного мира) все равно остаются с нами, влияя на эмоции и переживания в период материнства.

Чего ребенок хочет и что ему нужно

Есть одна тема, которая очень волнует молодых мам, – это сон. Мне нравится спать по восемь часов, и пока я была беременна первым сыном, очень переживала, что не смогу спать, что мой несчастный новорожденный будет будить по ночам, и из-за этих мыслей я на самом деле не могла уснуть. После рождения ребенка я стойко переносила первые несколько месяцев, но спать хотелось невероятно. Все разговоры мамочек в детском саду по утрам были только о сне. Я могла рассказать другой маме, что мой четырехмесячный ребенок спал 5 часов прошлой ночью, или, если ночь была спокойной, постараться не распространяться об этом, чтобы не сглазить. Меня мучил вопрос, как приучать ребенка ко сну, чтобы высыпаться самой. История продолжилась с появлением остальных детей и продолжается до сих пор, потому что подросшие дети тоже будят своих родителей. Почему детям постоянно что-то нужно (не только ночью, но двадцать четыре на семь)? И что именно им нужно?

В своей потрясающей книге «Мать-природа»[97] приматолог Сара Блаффер Хрди рассматривает потребности человеческого ребенка в точки зрения