Следы в пыли. Развитие судебной химии и биологии - Торвальд Юрген Страница 49

Одним из сенсационных промахов была ошибка, допущенная в апреле 1960 года во время составления протокола осмотра места происшествия. Было совершено двойное убийство. Убили врача доктора Прауна и его экономку Эльфриду Кло на даче в Пёкинге у Штарнбергского озера. Участок уголовной полиции в Фюрстенфельдбруке и работавший там криминаль-обермейстер Родатус приняли очевидное убийство обеих жертв за комбинацию убийства и самоубийства. По этой версии доктор Праун по необъяснимой причине будто бы убил свою экономку, а затем застрелился. Проведенный осмотр места преступления был более чем поверхностным. Лишь вскрытие завещания Прауна вызвало подозрения, и после эксгумации трупов 28 октября 1960 г. было установлено, что Праун и его экономка пали от руки неизвестного. Хотя Краус тотчас создал специальную комиссию в Мюнхене и два ее сотрудника, Шиллингер и Эккардт, во время повторного расследования дела проделали образцовую работу, все же ошибка в деле Прауна и невосполнимые пробелы в вещественных доказательствах против подозреваемых Веры Брюне и Иоганна Фербаха дали повод прокурорам для недоверия и побудили их при первых признаках ошибочности действий местного участка обращаться в ведомство земельной уголовной полиции, как это и сделал главный прокурор Рат в Ашаффенбурге 13 сентября 1963 г.

Президент земельной уголовной полиции Шнайдер поставил в известность начальника отдела уголовного розыска крими- нальрата Мицдорфа, а также начальника первого отделения криминальоберамтмана Райнгарда о совершенном преступлении, и утром 14 сентября в Каль прибыли главный инспектор по уголовным делам Мор, уравновешенный, спокойный тактик, инспектор Деген, молодой, активный, чрезвычайно интеллигентный человек, и крими- нальобермейстер Ватерлоо. Они понимали, что от их работы и успеха зависит престиж ведомства, но они были также достаточно хорошими дипломатами, чтобы не „сыпать понапрасну соль на раны", и предложили, прежде всего, создать совместную комиссию со служащими земельной полиции Роденом и Лангом. И после преодоления первых неувязок осуществили свое предложение.

Когда Мор и Деген приступили к работе, они нашли только первый протокол Родена и несколько фотографий места обнаружения трупа. В Ашаффенбурге находились платок и одежда Марии Флоски, а также пробы волос с ее головы, а в Вюрцбурге — обрезанные ногти погибшей (правда об этом комиссия узнала значительно позже). Марию Флоски уже перевезли во Франкфурт, где 16 сентября ее должны были похоронить. Мягкая почва места обнаружения трупа оказалась затоптанной, так что возможно имевшиеся там следы были полностью уничтожены.

Работая в ведомстве земельной уголовной полиции и повседневно соприкасаясь с осуществляемыми там лабораторными работами, Мор и Деген привыкли подмечать и консервировать каждый самый маленький след. Они владели методикой поисков микроследов и применения клейкой ленты. Поэтому Мор сразу же собрал с платка прилипшие к нему волосы и несколько похожих на мох частиц растений. Затем он положил платок в полиэтиленовый мешочек и заклеил его, чтобы (хотя и с опозданием) уберечь от соприкосновения с элементами, которые могут ввести следствие в заблуждение. На месте обнаружения пострадавшей он взял пробы почвы и растений и послал их вместе с частицами растений с платка на исследование в Мюнхен, чтобы узнать, идентичны ли они и, тем самым, является ли место обнаружения трупа также местом преступления. О том, чтобы с помощью клейкой ленты обеспечить сохранность микроследов на руках Марии Флоски, в Ашаффенбурге никто не подумал. Поэтому Мор связался 15 сентября с родственниками потерпевшей во Франкфурте, узнал, что Мария Флоски лежит уже в часовне кладбища, и попросил разрешения обследовать ее руки. Получив разрешение, он попросил уголовную полицию города Франкфурта помочь ему. Так, незадолго до похорон, 16 сентября, удалось получить ленты со следами с рук погибшей. Так как покойницу за прошедшее время несколько раз обмывали, то подобная запоздавшая мера, казалось, не обещает успеха. На всякий случай ленты отправили в Мюнхен, чтобы исследовать их на предмет обнаружения текстильных волокон и подготовить результаты исследования для последующего сравнения с одеждой подозреваемых.

В тот же день Мор и Деген предприняли первое из целого ряда повторных обследований места преступления. Они осматривали слой мха метр за метром и в шестидесяти сантиметрах от того места, где лежала голова Марии Флоски, наткнулись на девять бусинок, втоптанных в слой земли подо мхом. Но эта находка не помогла им реконструировать картину преступления, тем более, что, согласно описаниям гробовщика, он проносил труп мимо этого места и бусинки могли упасть с разорванной нитки на шее потерпевшей. Обследование очков в поисках отпечатков пальцев тоже не дало результатов. Зато из Мюнхена по телефону сообщили нечто важное. Доктор Рем, биолог лаборатории земельного ведомства уголовной полиции, установил, что клейкой лентой с рук убитой собрано большое количество различных текстильных волокон, а именно волокна шерсти, хлопка и искусственного материала, не принадлежащих одежде Марии Флоски. Мтак, не все следы были смыты с рук, их удалось в последний момент сохранить и создать базу для последующего сравнения с одеждой подозреваемого.

Теперь комиссия приступила к систематическим поискам возможных преступников, а изучение следов временно отступило на второй план. Прежде всего комиссия установила время преступления. Как свидетельствует контрольная карта в проходной завода, Елена Рют ушла с работы в 16 часов 01 минуту. Учитывая показания всех прочих свидетелей и то, что к моменту обнаружения Мария Флоски была еще жива, можно предположить, что преступление совершили в 16 часов 15 минут. Вторым важным моментом расследования являлся вопрос о мотиве преступления. Тот факт, что украшения и ценные вещи остались на пострадавшей, не исключал убийства с целью ограбления. Может быть, преступника спугнула Елена Рют? С другой стороны, два обстоятельства указывали на возможность убийства на сексуальной почве: задранное платье и удушение.

Под третьим пунктом расследования стоял вопрос, все ли обнаруженные на месте преступления вещи принадлежат Марии Флоски, не оставил ли там что-нибудь преступник. Деген поехал во Франкфурт, чтобы представить родственникам каждый из найденных предметов, и прежде всего платок. Все они без исключения заявили, что никогда не видели у погибшей этого красно-желтого платка. Да и в самом Кале нашлась свидетельница, Магдалена Дибольд, которая 11 сентября находилась в кемпинге и, будучи модисткой, привыкла обращать внимание на одежду окружающих ее людей. Она видела Марию Флоски, когда та пошла гулять в лес, и заверила, что на потерпевшей не было никакого платка. Таким образом, комиссия пришла к выводу, что платок принадлежал убийце.

Дальнейший план действий Мора и Дегена преследовал много целей. Как принято, они поставили в известность о расследуемом деле все полицейские участки в Баварии и Гессене и обратились к ним с обычной просьбой — сообщить данные по делу. Но они знали, что из-за перегруженности в работе такие запросы часто просто подшивали, не удосужившись прочитать их. В потоке бумаг терялись порой запросы по важным делам.

В Байрейте 10 сентября шелковым платком была задушена домашняя хозяйка Мария Будин. Применение платка наводило на мысль о связи событий в Кале и Байрейте. Может быть, за этими событиями скрывается один и тот же преступник? Впервые за всю свою службу президент земельного ведомства уголовной полиции обратился к бургомистру такого города с местной полицией, как Байрейт, и предложил совместными усилиями организовать расследование обоих убийств. Бургомистр согласился. Мор поехал в Байрейт, а Деген возглавил комиссию в Кале.

Деген полагался на целенаправленный опрос населения больше, чем на соответствующие данные полицейских участков. Он поместил платок в специальный ящик для обозрения и обратился по радио к населению с просьбой сообщить ему, чей это платок, если кому-либо это известно. Он попросил также явиться к нему всех, кто 11 сентября между 16 и 17 часами находился в лесу восточнее Кальского озера. В конференц-зале ратуши он разложил большую карту, на которой были обозначены все пути и дороги в районе леса. Так как во второй половине того дня, вскоре после окончания работы в Кале и других мелких промышленных поселках, много людей, должно быть, проходило в разных направлениях, то Деген надеялся что-нибудь узнать о подозрительных лицах или, по крайней мере, установить, какой путь вообще не использовался или использовался меньше других. Если убийца скрылся незамеченным, то, вероятно, именно этим путем. Одновременно Деген приказал просмотреть все картотеки, имеющиеся в участках уголовной полиции Ашаффенбурга, в земельной полиции в Альценау, у районных врачей и в общине Каль, надеясь обнаружить лиц, которые замешаны в сексуальных преступлениях, подозреваются в таковых или отбывали за них наказания. И наконец, Деген предпринял попытку установить всех лиц, которые посетили кемпинг 9 сентября, чтобы проверить их образ жизни.