Игорь Акимушкин - Проблемы этологии Страница 9

А встретятся сверчки близких рангов, сверчок номер один, например, и сверчок номер два, начинается драка уж не на шутку.

Чем сильнее и больше сверчок, тем он главнее. Ученые, которые изучали сверчков, делали с ними разные опыты. Замазывали, например, самому главному сверчку глаза лаком, чтобы ничего не видел. Обрезали усики, чтобы нечем было драться. Вешали на грудь маленькую картонку, чтобы его труднее было узнать.

Все равно все сверчки его боялись и уступали дорогу.

Но однажды случайно у сверчка-«генерала» обрубки усиков обломились до самого основания. Стал он совсем безусый. А видно, «генералы» у сверчков без усов не бывают. И сразу все сверчки перестали бояться безусого. Другой сверчок в этом округе стал самым главным.

Нечто подобное открыли и у оленей. Рога им даны не только для сражений: они также знаки отличия, указывающие, какой ранг занимает носящий их олень. Г. Бруин и Г. Хедигер в Базельском зоопарке обнаружили в поведении содержащихся там оленей три главных ранга, которые обозначали начальными буквами греческого алфавита: альфа, бета и гамма. Самец-альфа доминировал над всеми. Но когда у него срезали рога, он отошел на задний план, уступив все свои привилегии самцу-бета.

В другом зоопарке провели простой опыт. Высший в ранге самец лани по какой-то причине погиб. Его голову, отпрепарированную вместе с великолепными рогами, внесли в загон. Сейчас же низший в ранге олень отпрянул в сторону и прижался к противоположной сетке вольера. И не скоро он успокоился и решился приблизиться к мертвой голове.

Клыки у обезьяны гамадрила как у леопарда. Чем они острее и больше, тем выше в ранге самец. Демонстрация клыков — заявка на первенство, которая обычно удовлетворяется без боя.

Одному самцу, который был уже стар и зубы у него притупились, этолог Хайнеманн решил показать нарисованную в натуральную величину картину — оскаленную пасть гамадрила с огромными клыками. Как только старик через стекло увидел эти зубы, он сейчас же отпрянул назад и забился в самый дальний угол клетки, словно говоря: «Не тронь меня, с такими клыками первое место — твое по закону!»

У горилл в высшем ранге те самцы, у которых спина уже серебрится «сединой». Это не настоящая седина, а особый возрастной знак, который появляется у десятилетних самцов горилл. Второй ранг занимают самки и в первую очередь те, у которых есть дети, и чем меньше детеныш, тем выше в ранге самка. Самцы-подростки на третьем месте после самок, а в самом низу иерархии — юные гориллы обоих полов, которые уже не живут с матерью, но и подростками еще не стали.

Американский этолог Георг Шаллер, который двадцать месяцев жил бок о бок с дикими гориллами в лесах Африки, наблюдал сцену, которая хорошо иллюстрирует порядок соподчинения в семьях горилл.

Шел дождь, и один молодой самец, выбрав сухое место под деревом, уселся там, прижавшись к стволу. Как только к нему подошла самка, он тотчас встал, уступил ей место и ушел под дождь. Едва горилла устроилась на сухом месте, как явился самец с серебристой спиной и уселся с ней рядом. Потом лениво, не грубо, но настойчиво стал толкать ее рукой и вытолкнул из укрытия, заняв все сухое место.

Подобная субординация есть и у ежей. Но странно: строится она, кажется, не по плану подчинения слабого сильному, а по каким-то иным категориям. Профессор Конрад Гертер, написавший отличную книгу про ежей, думает, что яркая индивидуальность и психическая одаренность играют здесь главную роль.

Четыре ежа жили в одной клетке. Всеми командовала, кусала их безнаказанно и колола одна самка, отнюдь не самая большая и сильная. Вторая подчинялась только ей, но двух ежей, самцов, третировала как хотела. Из этих на последнем месте в иерархии был самый крупный и на вид сильный самец. Другой из четырех ежей, самый маленький, гонял его и кусал без страха, но двух самок боялся.

Малабарские данио, красивые полосатые рыбки, в игрушечной акватории, ограниченной стеклом или плексигласом, и у себя на родине (где-нибудь в небыстром ручье Шри Ланки или западного побережья Индии) строго соблюдают права сильного.

Их миниатюрные стайки, до десятка рыбок, подчинены вожаку. Этот мелкий властитель вынуждает самых слабых сородичей держаться на границах захваченной стаей территории и постоянно пребывать в очень странной позе подчинения.

«Самая сильная рыба плавает почти горизонтально — под углом 2 градуса к поверхности воды, следующая — 20 градусов, третья — 32 градуса, четвертая — 38 градусов, пятая и шестая — 41–43 градуса…» (профессор В. Д. Лебедев и В. Д. Спановская).

Возможно, самым крайним и слабым эта утомительная поза не нравится (пугают и опасности, поджидающие на границах владений). Рады бы пробиться поближе к центру, да нельзя! Если кто-нибудь по забывчивости или из-за несогласия изменит предписанную ритуалом позу либо прошмыгнет пред грозные очи данио № 1, ему несдобровать. Не успеет и оглянуться, как тот его либо рылом стукнет, либо надает пощечин хлесткими хвостовыми плавниками.

Сам-то полосатый предводитель плавает в нормальном горизонтальном положении и поэтому первым замечает падающую на поверхность воды аппетитную снедь. Он ее живо подхватывает и таким образом извлекает реальную выгоду из своего «деспотизма». «Верхогляды» из его ближайшей свиты тоже успевают урвать кое-что, ведь они не совсем вниз смотрят.

Но стоит выловить тирана (или хотя бы отсадить его за стекло), как все обитатели аквариума примут обычные для рыб горизонтальные позы.

Это иерархия, так сказать, простая, но бывает и запутанная. Например, животное № 5 номера третьего не боится и третирует его как может, но от номеров 1, 2 и 4 держится подальше. Номера шестые, седьмые и так дальше (и четвертый, как ни странно!) номеру третьему подчиняются, как и всем другим выше его стоящим. По-видимому, № 3 всех, кроме двух первых, победил, но с № 5 почему-то не совладал, хотя № 4 с ним справился. Вот почему № 5 номера третьего не боится.

Замечали в стадах и стаях и еще более сложную иерархию, о которой я здесь говорить не буду. Например, коллективную, когда несколько самцов дерутся всегда вместе против одного более сильного. Или когда самка и ее детеныш сразу из номера последнего или предпоследнего переходят в первый разряд, лишь только ее полюбит вожак и сделает своей первой, или второй, или третьей любимой женой. Или когда детеныши перворазрядных самок усваивают их надменные манеры и копируют воинственные позы вожаков, с которыми живут бок о бок, ближе всех сверстников в стаде, и как бы по наследству, без драки попадают в большие забияки, то есть в высокий ранг, ими не заслуженный.

Бывает иерархия внутривидовая и межвидовая (например, в смешанных стаях синиц все большие синицы рангом выше лазоревок, а лазоревки выше черноголовых гаичек), относительная и абсолютная, временная и постоянная, линейная и прерывистая, деспотическая и «демократическая» и т. д. Это уже детали, и часто спорные. Важен сам факт, который теперь твердо установлен: у животных есть ранги.

А зачем они им? В них большой смысл. В природе все время идет борьба за существование. Больные гибнут, здоровые выживают. Так совершенствует мир эволюция.

Так вот, чтобы лишних драк не было, чтобы не было лишнего кровопролития и грызни, у животных и образовались ранги. Один раз передрались, и все знают, кто кого сильнее. Без драки знают и уступают сильному первое место. Соблюдают дисциплину, и мир царит, насколько это возможно, в курином и мышином царстве.

Ну а если сильный вожак заболел, плох стал или слишком стар, тогда его место занимает второй по рангу зверь. А первый идет на второе место. Там тоже командует, там его опыт тоже может пригодиться. А первое место зря не занимает. Разве не разумно?

Позы подчинения и ритуальные бои

Чтобы там, где силы уже измерены и ранги установлены, не случались лишние недоразумения и драки, животные, выясняя отношения, улаживают конфликты мирными демонстрациями. Стоит вожаку принять угрожающую позу, как подчиненные сейчас же успокаивают его, демонстрируя «позы подчинения». Они разные у разных видов. Колюшка, например, угрожая, встает в воде вниз головой, а подчиняясь — вверх! Карп, капитулируя, прижимает плавники. Волки, которые драться не хотят, приседают, поджав хвост, перед сильнейшим и подставляют ему свое горло. И если это сделано, он в него никогда не вцепится. Таков закон природы, нарушить который даже волк не смеет.

Мыши, мы уже знаем, сдаются, встав на задние лапки и открыв для укусов, которых обычно тоже не бывает, незищищенный живот: самое уязвимое место. Галки и вороны поворачивают к сородичу высокого ранга, признавая его силу без боя, затылок. Чайки приседают и трепещут крыльями, копируя молодых чаек. Иногда раскрывают клюв, словно просят их покормить, тоже как птенцы.