Алекс и я - Айрин Пепперберг Страница 9

Я обнаружила, что использую те же формулировки, что и Диана, когда даю интервью в газетах, журналах, на радио, телевидении. В те дни интервью приходилось давать достаточно часто. Меня порой спрашивали: «Что это за шумиха вокруг смерти Алекса, что в нем было такого особенного?» Я отвечала: «Потому что птица, мозг которой был размером с грецкий орех, могла выполнять те же вещи, что и маленькие дети. Этот факт дает совершенно иное прочтение самого понятия “птичьи мозги”, что в свою очередь меняет наше отношение к феномену мышления животных». Такова была научно доказанная истина, которая была известна мне на протяжении вот уже многих лет. Теперь же эта идея получила более широкое признание. Однако всё это не могло помочь мне справиться с моей личной утратой.

В первые выходные дни после смерти Алекса ко мне приехали друзья из Вашингтона. Они не хотели оставлять меня одну, следили за тем, чтобы я что-нибудь съела и хоть немного отдохнула. В то время каждую минуту, каждый час, каждый день я жила на автопилоте, делала то, что следовало, не могла спать, совершенно поглощенная горем. И всё это на фоне публичного выражения мне соболезнований, которые нахлынули со всех сторон. Конечно же я не в полной мере осознавала себя. По крайней мере, тогда. Я принимала всё увеличивающееся количество соболезнований. Одновременно с этим поступали просьбы дать интервью. Такая ситуация была неизбежна, поток интервью был нескончаем. Но, казалось, что во всем этом участвует другой человек, не я. Обычно бывало так: звонит телефон, я перевожу его в режим «интервью», отвечаю на вопросы так же, как и отвечала по поводу успехов Алекса, которые требовали подобного блиц-интервью в средствах массовой информации. На все вопросы я отвечала с позиции профессионала. Однако всякий раз я «выпадала» из реальности до поступления следующего звонка.

Фотографии Алекса появлялись в CNN, журнале Time, их публиковало множество других изданий и каналов по всей стране. Национальное общественное радио выпустило передачу, посвященную Алексу. Она называлась «Нужно всё учесть». Эпиграфом передачи стало высказывание: «Попугай Алекс, блестящий ученик, покинул нас». Мелисса Блок (Melissa Block), гость передачи из АТС, высказала следующую мысль: «Алекс перевернул наше представление о попугаях как о существах, которые способны лишь к передразниванию, повторению услышанных ими звуков». Диана Сойер (Diana Sawyer) выпустила на канале АВС ролик длительностью две с половиной минуты. Он вошел в передачу «Доброе утро, Америка». Должна сказать, такая длительность ролика для утренней передачи впечатляет. Диана начала так: «Сейчас я должна объявить о случившемся, о смерти… смерти родственника, о потере в семье». Она отметила, что Алекс был своего рода гением в мире пернатых, открыл нам окно в мир новых возможностей, которыми обладают животные. Дальше Диана включила видео, показывающее, как Алекс отвечает на вопросы – о цвете, форме, количестве объектов и так далее. Видео было размещено на канале Youtube. Днем ранее ведущая канала CBS Кэти Курик (Katie Couric) уделила новости о смерти Алекса больше времени, нежели событиям в мире политики.

Два дня спустя влиятельная британская газета The Guardian написала: «Америка скорбит. Алекс, попугай жако, скончался в возрасте 31 года, в достаточно нежном для попугаев этого вида возрасте. Он был умнее среднестатистического президента США». Новость распространялась по миру стремительно, дошла она и до Австралии. Робин Уильямс (Robyn Williams) из австралийской компании телерадиовещания в эфире своего научного радиошоу взял у меня интервью об Алексе. С Робином мы встречались второй раз. В первый раз мы говорили об успехах Алекса и о том, чего мой питомец сможет достичь в будущем. Увы, на этот раз тема разговора была другой.

Мне сказали, что статья об Алексе в New York Times стала самой востребованной для отправки по электронной почте (с использованием специальной функции на сайте). И это несмотря на то, что в то же время в Вашингтоне проходило выступление Дэвида Петрэуса (David Petraeus) с докладом о ситуации в Ираке. Вторая статья, вышедшая в New York Times 12 сентября в разделе «Заметки редактора», называлась просто: «Попугай Алекс». Автором статьи была Берлин Клинкенборг (Verlyn Klinkenborg). Ее статья была более философской, нежели другие, посвященные Алексу. «Размышлять о животных, в особенности задаваться вопросом о том, способны ли они мыслить, – это всё равно что смотреть в двустороннее зеркало, где на одной стороне находится Алекс… Но, когда вы смотрите на него, на существо, которое может оперировать несколькими понятиями и имеет большой словарный запас, всегда возникает вопрос, чье отражение (его или ваше) превалирует (задает тон…) в этом зеркале». Статья заканчивалась следующими словами: «Ценность работы состоит в том, как она изумляет нас, заставляет нас с удивлением осознать, сколь мало мы знаем о животных, окружающих нас». Замечательный отзыв, еще одно признание талантов моего пернатого питомца. Но это по-прежнему казалось мне чем-то невероятным.

Даже Джей Лено (Jay Leno) не выдержал и подпал под общее настроение, прокомментировав смерть Алекса в своем авторском вечернем телешоу. (Мне рассказал об этом друг, у меня дома нет телевизора.) «Печальная новость: тридцатилетний попугай по имени Алекс, ставший объектом исследования ученых Гарвардского университета (ученые изучали способ коммуникации попугаев), скончался», – сообщил Лено. «Я полагаю, что последними его словами было: “Я хочу орех”», – продолжил ведущий. «Алекс был очень умным попугаем. Говорили, что он знал более ста слов и что уровень его интеллекта был чем-то средним между интеллектом собаки и победительницей конкурса красоты среди девушек-подростков Южной Каролины (Miss Teen South Carolina)». Лено вздохнул.

К этому моменту в каждой крупной газете появлялись заметки о смерти Алекса, в них говорилось о его исключительных когнитивных способностях и нашей самоотверженной совместной работе. Даже в уважаемом британском научном журнале Nature вышла заметка «Прощай, знаменитый попугай». «Пепперберг издала десятки научных работ, посвященных вербальным, математическим и когнитивным способностям Алекса», – отмечал Дэвид Чандлер (David Chandler). «Пепперберг и ее подопечный принимали участие в различных телешоу, о них писали в газетах». Чандлер продолжал: «В процессе совместной работы Пепперберг и ее питомец коренным образом изменили представление людей об умственных способностях животных-неприматов». (В этом высказывании есть некоторая горькая ирония: когда я только начала работать с Алексом тридцать лет назад, моя работа, которую я отправила в журнал Nature, была возвращена мне без какого-либо комментария, как и другая, которую я направляла туда ранее.)

Если возникает ощущение, что я как бы отсутствую при рассказе обо всех этих мемориальных