Виктор Ильин - Инсайдер. Биржевой триллер Страница 6

Кроме того, в спешке перенесенные на отечественную почву западные методики подбора кадров либо вовсе не учитывали российский менталитет соискателей, либо были адаптированы к отечественным реалиям весьма странным образом, основываясь чаще всего на субъективном мнении адаптеров.

Так, на одном из состоявшихся на следующей неделе интервью Петя был заподозрен в нечестности при ответах на вопросы анкеты, поскольку он якобы засыпался на «вопросе-ловушке». «Каверзный» вопрос звучал следующим образом: «Что Вы сделаете с бумажкой от съеденной на улице конфеты, если поблизости нет ни урн, ни людей, которые могут стать свидетелями Ваших действий?» Петя в своем «неправильном» ответе предложил положить бумажку в карман.

В другом случае ему, не задав ни одного профессионального вопроса, предложили решить ряд логических задач – определить направление движения автобуса по фрагменту рисунка его салона, перевезти через реку на маленькой лодке трех овец и трех волков так, чтобы они не съели друг друга, и т. п. Сохранить в этой задаче экологическое равновесие Пете удалось.

В третьем банке, не мудрствуя лукаво, Пете предложили стандартный тест на измерение уровня IQ. При этом было совершенно непонятно, какой показатель устроит комиссию.

Четвертое место, найденное по наводке одного из бывших однокурсников, которых Петя планомерно обзвонил по совету все той же инструкции о правильном поиске работы, заинтересовало его больше всего. Интервью там проводил довольно молодой человек, который явно имел полномочия принимать окончательное решение и при этом не был кадровиком. Он задавал профессиональные и только профессиональные вопросы и, кажется, остался вполне доволен полученными ответами.

Без теста, который в данном случае был представлен в виде логической задачи, здесь тоже не обошлось, но зато ее формулировка весьма позабавила Петю. Скорее всего, столь необычная подача задания преследовала цель попутно проверить, насколько испытуемый способен абстрагироваться от броского, отвлекающего внимание антуража и, следуя классическому принципу «зрить в корень», сосредоточиться и выделить из текста суть вопроса. Задача выглядела следующим образом.

Как-то в ночь первого появления на небе нового месяца мудрец Салих взял сослепу вместо философского камня обыкновенный голыш для чесания пяток и стал с его помощью лепить из свинца золотые динары. Даже под утро, когда он, весело напевая свою любимую песню, в которой невозможно сфальшивить, даже не имея ни малейшего слуха, бережно перевязывал тесьмой холщовый мешочек, плотно набитый свежеиспеченными монетами, ничто, кроме первых солнечных лучей, не тревожило чело этого мудрого, но рассеянного старца. «Черные глаза, вспоминаю, умираю, черные глаза…» – в очередной раз проблеял Салих и, не глядя, отточенным движением метнул мешочек в находящийся за его спиной угол комнаты. В этот самый миг яркие солнечные лучи, наконец, сонно переползли с почтенного чела мудреца на лежащий на столе голыш, и сознание старца озарилось страшным открытием. Ведь любой мальчишка на базаре Басры скажет, что золотой динар, сделанный при помощи голыша для чесания пяток, хотя по виду ничем не отличается от настоящего, по весу уступает ему целый драхм[1]. Салих молодецки метнулся было вслед за мешочком, но тщетно. Тот уже надежно замаскировался среди точно таких же холщовых близнецов с полновесными монетами, произведенными более щедрыми на удачу ночами.

Неизвестно, упомянутая ли яркая вспышка сознания Салиха или рвущиеся из его груди звуки, более всего похожие на песнь пьяного муэдзина, были тому причиной, но уже через несколько секунд в комнату быстро вбежали двое заклятых друзей Салиха, не менее уважаемые в Басре мудрецы Баатнур и ад Тахирх по прозвищу «Черный колпак».

Мудр не тот, кто смотрит, а тот, кто видит. Один беглый взгляд на грызущего голыш для чесания пяток Салиха представил их светлым разумам всю ужасную картину происшедшего.

– Надо найти последний мешок, – быстро оценил ситуацию Баатнур.

– Вы правы, уважаемый, и я зауважаю вас еще больше, если вы скажете, как же мы отличим в плодах труда этого не знающего меры жадности стахановца неликвидные монеты? – усмехнулся ад Тахирх и указал на добрый десяток сваленных в углу мешочков.

– Я бы применил здесь скорее слово «нелегитимные», – поморщился Баатнур.

И, не вполне довольные собственными версиями подходящего к случаю слова, оба мудреца насупленно задумались.

– Что вы там себе думаете? – выплевывая застрявшие в зубах голышные крошки, вопросил несколько успокоившийся в результате монотонного пережевывания Салих.

– Для начала нам нужно найти правильный термин, – не обращая внимания на явно вызывающий еврейский акцент Салиха, пробормотал Баатнур.

– А я думаю, что для начала нам надо найти весы, показывающие точный вес в драхмах! – улыбнулся своей неожиданной для столь раннего утра догадке ад Тахирх, – тогда мы сможем узнать, сколько весит каждый мешок. У нас десять мешочков, в каждом мешочке по двадцать монет, каждая нелега… э-э-э… неправильная монета вместо пяти драхм весит ровно четыре.

– Значит, правильный мешочек весит 100, а нелепый плод моей ошибки, будь он бен ладен, всего 80 драхм. Значит, самый легкий мешочек и будет предметом наших поисков! Мы их всех перевешаем! – с внушающей опасения кровожадной радостью захлопал в ладоши Салих.

– У меня где-то здесь как раз завалялись подходящие весы! – донесся его голос уже из-под лежанки.

Некоторое время друзья довольствовались изучением обтянутого длинной ночной рубахой костлявого зада хозяина дома. Затем из-под лежанки к ногам друзей-мудрецов последовательно вылетели: старые башмаки, треснувший кувшин, костяная фигурка коня, таинственно исчезнувшего с шахматной доски в доме Баатнура еще в прошлом году в самый разгар поединка с Салихом, затем почему-то кружевной черный лифчик внушающего уважение размера… и, наконец, задом наперед показался счастливый Салих, с грохотом выволакивающий на середину комнаты старинные одночашечные весы, столь большие, что они могли бы уместить на себе разом и указать точный вес всех десяти мешочков с монетами.

– Любой, кто заявит, что знает вес слона, лукавит, ибо максимум того, что он может знать, – это сумма весов каждой части этого слона, – ни к селу ни к городу брякнул Баатнур, не найдя по причине необычности ситуации более подходящего афоризма.

– Похоже, однако, что эти весы перевешали за свою жизнь всех слонов армии Ганнибала в их полной боевой экипировке и давно уже надорвались на своей неблагодарной работе, – после критического осмотра заключил ад Тахирх.

– Что-то мне подсказывает, что еще твой дед, Салих, обвешивал на этих весах моего деда, когда тот покупал у него хорезмские пряники для внука… – поддержал приятеля Баатнур. – Впрочем, если ты не будешь по примеру деда придерживать чашу пальцем, то на одно точное взвешивание их, пожалуй, что хватит.

– Вот именно, что только на одно. Осталось лишь придумать, как отличить нужный мешочек с первого раза, за одно-единственное взвешивание, – медленно поглаживая жидкую бородку, закончил постановку задачи Салих.

Мудрецы насупились пуще прежнего и засопели, что всегда показывало высшую степень накала их соревновательной задумчивости…

К обоюдному удовольствию и экзаменатора, и Пети последний попыхтел, но справился с необычной задачкой. Однако оставалось невыполненным одно условие, о котором интервьюер по-честному предупредил Петю еще в начале беседы. Их банку требовался не просто служащий, а специалист в отдел ценных бумаг с опытом работы.

За исключением последнего случая, когда единственным препятствием оказалось отсутствие у Пети опыта работы с ценными бумагами, результатом испытаний каждый раз становилось молчание, несмотря на то, что интервьюеры в один голос уверяли Петю в том, что они незамедлительно сообщат ему о своем решении. Приходилось звонить самому по контактным телефонам. И всякий раз на звонок отвечал человек, не имевший отношения к процедуре отбора, уполномоченный лишь сообщить о том, что претенденту отказано. Выяснить причины и подробности при этом не представлялось возможным из-за хронической занятости компетентных лиц. Впрочем, однажды Петя таки получил объяснение отказа:

– В данный момент в банке нет ни одной вакансии, – сказал строгий голос кадровика.

– Но зачем в таком случае вы рассматривали мое резюме и приглашали меня на собеседование?