Отравители из Тиссо - Цветов Владимир Яковлевич Страница 13

Суд в Кумамото кончился. Но не кончилась борьба жителей Минамата против «Тиссо». Компенсации добивались «новые» больные, у кого «болезнь минамата» власти признали после 1959 года.

Борьба продолжается

— Суд — это не более чем торги, где власти, прикрываясь законом, сбивают цену за жизнь и здоровье людей, — сказал Тэруо Кавамото, руководитель так называемой «Группы прямых переговоров с «Тиссо», которая образовалась в Минамата в октябре 1971 года.

Вы помните, что «Комитет взаимопомощи больных» — в него входили жители Минамата, у кого отравление ртутью официально признали до декабря 1959 года, — распался в 1969 году. Часть его членов подала на «Тиссо» в суд, а остальные положились на обещание корпорации полюбовно разрешить вопрос о компенсации, прибегнув к посредничеству правительственной комиссии. В том, что правительство капиталистов — это организованный обман, доверчивые жители Минамата убедились довольно скоро. Комиссия из чиновников министерства здравоохранения не стала утруждать себя изучением дела. Она попросту предписала больным удовольствоваться суммами, назначенными «Тиссо»: от 3 до 4 миллионов иен в зависимости от степени заболевания. Предписание комиссии возмутило больных: денег корпорации хватало на жизнь в течение 2–3 лет при условии, что больные не будут лечиться. И они отрядили в Токио 16 представителей — искать правду.

Особенно долго заниматься заведомо пустыми поисками больным не позволили. Когда они расположились на тротуаре у входа в министерство здравоохранения — вовнутрь больных попросту не пустили, — явилась полиция и арестовала 13 человек. Троих полиция оставила на свободе: прибрать с тротуара обрывки плакатов, привезенных из Минамата и растоптанных полицейскими. «Тиссо» увеличила суммы компенсации на 500 тысяч иен, а правительственная комиссия предупредила, что если больные посмеют приехать в Токио еще раз, то предложенную корпорацией компенсацию им придется потратить на защитника в суде по делу о беспорядках, устроенных в министерстве здравоохранения.

Никаких посредников, самостоятельные прямые переговоры с «Тиссо» о полной расплате со всеми больными, независимо от времени, когда недуг поразил их, и открытая борьба с корпорацией в случае отказа от переговоров, провозгласила «Группа прямых переговоров с «Тиссо». Движение становилось все более организованным и зрелым.

После того, как в 1969 году правительство заявило, что «болезнь минамата» — результат отравления ртутью, сброшенной предприятиями вместе со сточной водой, жители поселка, у которых наблюдались симптомы болезни, стали обращаться в медицинскую комиссию префектуры с требованием официально признать наличие у них отравления. Сертификат, удостоверявший «болезнь минамата», позволял надеяться на денежную помощь.

«Тиссо» категорически отвергала любые денежные претензии. С пуском на заводе фильтровальной установки, то есть с декабря 1959 года, «болезнь минамата» перестала существовать, утверждала корпорация. Недуг «новых» больных вызван не ртутным отравлением, и пусть заботу о них берет на себя государство, стояла на своем «Тиссо». Поэтому медицинская комиссия крайне неохотно выдавала сертификаты: печься о больных государство совсем не хотело, не желало оно и давить на корпорацию. Среди тех, кому было отказано в официальном признании заболевания, находились Тэруо Кавамото и его отец.

В соответствии с соглашением о «денежных подарках» рыбаки, оставлявшие промысел, могли наняться на работу в «Тиссо». Тэруо Кавамото сделался учеником в карбидном цехе завода. До рабочего он так и не дорос. После первой же забастовки его уволили. Кавамото поступил в медицинское училище и в 1962 году был зачислен санитаром в больницу при заводе в поселке. Здесь-то он и познакомился с неприкрытым произволом в отношении жертв «болезни минамата». Врачи не только не признавали у пациентов эту болезнь, хотя симптомы были налицо. Поставив вымышленный диагноз, врачи и лечили согласно ему, то есть, по существу, убивали людей.

Заболел и в мучениях умер отец. Кавамото сам доставил тело отца в городскую больницу Кумамото для вскрытия. Акта патологоанатомического анализа Кавамото не получил. Он обратился к руководству больницы, к мэрам Кумамото и Минамата. Тщетно. Кавамото написал в Японскую ассоциацию защиты прав человека. «Обладаю ли я правом знать, отчего умер мой отец? — спрашивал ассоциацию Кавамото. — Я полагаю, что такое элементарное и непременное право у меня есть. Так почему больница не извещает о причине смерти отца?»

Ассоциация на письмо не откликнулась. Видно, там вдоволь посмеялись над наивным Кавамото. Сообщить о том, что «болезнь минамата» повлекла смерть отца, значило обвинить власти во лжи и в холуйстве перед «Тиссо». Ведь медицинская комиссия префектуры не нашла оснований для выдачи отцу сертификата, удостоверяющего «болезнь минамата». В это время Тэруо Кавамото почувствовал, что заболел сам. «Бороться с «Тиссо» и послушными ей властями — единственный путь добиться справедливости и продлить себе жизнь», — пришел к выводу Кавамото.

Кавамото проработал на заводе недолго, и весь его опыт антимонополистической борьбы исчерпывался участием в одной забастовке, однако Кавамото успел понять: только объединенными усилиями можно сломить сопротивление предпринимателей. Возвращаясь с дежурства в больнице, Кавамото садился на мотоцикл и отправлялся к больным — в Минамата, в окрестные поселки и деревни, Не везде открывали ему двери, не в каждой семье соглашались примкнуть к нему — извечный страх перед властью и неверие в собственные силы сковывали рыбаков и крестьян.

Но Кавамото не отчаивался. Он приходил еще и еще. «Страшась одной беды — кары властей, мы впадаем в худшую беду — умираем заживо», объяснял Кавамото боязливым. «Никто не знает, каковы его силы, пока их не испробует», — убеждал он нерешительных. И Кавамото создал наконец организацию, которая назвала себя «Группой прямых переговоров с «Тиссо».

Декабрь 1971 года выдался холодным и ветреным. Стыли грудь и спина под рыбацкими куртками и под хаори — короткими накидками. Коченели руки. Деревянные гэта не защищали ноги от зимней слякоти. Тэруо Кавамото и его друзья, казалось, не ощущали стужи. Стройной колонной двигались они по токийским улицам в самый центр города, в деловой квартал Маруноути к зданию корпорации «Тиссо». Ветер тяжело хлопал рогожным полотнищем флага, что нес Кавамото. Такой флаг был в старину знаком крестьянского восстания.

Охранники «Тиссо» попытались было задержать колонну в вестибюле, но остановились в нерешительности: отчаянная решимость читалась на лицах рыбаков и крестьян, непоколебимая твердость чувствовалась в их шаге. На четвертом этаже здания корпорации, где находится кабинет президента, члены «Группы прямых переговоров вывесили плакат: «Нас прислали мертвые поселка Минамата — и сели на пол. «Сидячая демонстрация будет длиться до тех пор, пока корпорация не вступит с нами в переговоры», — заявил Тэруо Кавамото.

На третий день корпорация бросила против демонстрантов всю охрану, какой располагала. Демонстранты крепко взялись под руки, и охранникам не удалось ни разорвать, ни сдвинуть живую стену. Президент Кэнити Симада согласился встретиться с Кавамото. Демонстрантов пригласили в конференц-зал.

Полностью обеспечить жизнь и лечение больных — и тех, кто уже получил сертификаты, и тех, у кого медицинская комиссия признает отравление ртутью в будущем. Такое требование предъявили демонстранты президенту.

Симада отклонил требование. Все споры, заявил он, должны разрешаться «Центральным советом по конфликтным проблемам, связанным с загрязнением среды» — правительственным органом, который сформировали в 1970 году. Кроме того, «новые» больные не имеют никакого отношения к «старым», подчеркнул Симада, поскольку после 1959 года «болезни минамата» не стало. Корпорация не позволит обобрать себя бездельникам, неизвестно отчего и как заболевшим. Цинизм и бесстыдство президента покоробили даже чиновников министерства здравоохранения, присутствовавших на переговорах.