Сергей Бавин - Зарубежный детектив XX века. Популярная библиографическая энциклопедия Страница 9

Нельзя не считаться с мнением автора о своем труде, и все же следует заметить, что произведения Беркеши, как и ряда других писателей, представляют собой определенное направление в детективной литературе, в котором на специфическом материале проявляются все компоненты лучших ее образцов — головоломные тайны, исключительная сила логического мышления героев, вынужденных пускаться в самые рискованные предприятия и в результате добиваться того, что ценилось всегда и во всем мире при любых классовых позициях, — торжества гуманизма и справедливости.

Произведения А. Беркеши жестко ориентированы в социально-политической (и даже военно-политической) ситуации. События каждого из них в большей или меньшей степени связаны со второй мировой войной, когда на территории Венгрии шла борьба за сферы влияния между немецкой и английской разведками, существенное воздействие на ход которой оказывали профашистски, провенгерски и прокоммунистически настроенные национальные силы. Это сложное сплетение интересов, вынужденное или осознанное участие в двойной, а то и тройной игре центральных героев — самая яркая черта произведений Беркеши.

Первая часть романа «Перстень с печаткой» целиком посвящена закручиванию интриги между представителями разведок в годы войны. Чрезвычайно запутанные роли и отношения героев вырисовываются на фоне борьбы за послевоенное будущее Венгрии; вторая часть продолжает эту игру разведок уже в пятидесятые годы, захватывая события лета 1956-го…

Сквозной герой этого и следующего («Агент № 13») романов — Оскар Шалго, который на протяжении десятилетий предстает перед читателем в четырех-пяти ипостасях разведчика и контрразведчика. Решить, кто он на самом деле, — самостоятельная детективная загадка для читателя, если учесть, что те, с кем он сотрудничает и с кем борется в разные годы, тоже не принадлежат к однозначно трактуемым фигурам. Показателен диалог между Шалго и представителем «Интеллидженс сервис»:

«— Я предлагаю вам один бизнес — величайшее дело вашей жизни, рядом с которым возня вокруг Кальмана Борши покажется вам просто жалкой суетой…

— А именно?

— Выдайте мне Генриха фон Шликкена. В обмен я предлагаю вам список английской агентуры, работающей на французов…

— Я дам вам ответ через неделю.

— Нет, немедленно! — возразил Шалго и отошел от окна. В голосе его звучала настоящая мольба, когда он продолжал: — Полковник, за Шликкена я готов отдать все!

Шавош встал, схватил Шалго за руку и, заглянув ему в глаза, воскликнул:

— За Кальмана Борши я могу отдать вам Шликкена! Дубна стоит многого!

Шалго выдержал пронзительный взгляд полковника. Тихо и очень серьезно он возразил:

— За Шликкена я отдам вам полковника Эрнё Кару.

Шавош почувствовал странное головокружение…»

События романа «Агент № 13» долгое время концентрируются на теме промышленного шпионажа. В характерной для себя манере Беркеши, не задумываясь, горстями подбрасывает в сюжет все новых лиц, несущественные, на первый взгляд, эпизоды из жизни якобы проходных героев. Но вновь можно поразиться авторскому умению выпутаться из, казалось бы, безнадежной ситуации. Предшествующие события, достоверность которых вроде бы не вызывает сомнений, внезапно освещаются новым светом, безупречно построенные версии пропадают, как вода в песок, но… не исчезают совсем. Автор словно проводит эксперименты над дедуктивными способностями читателя и своих героев — сотрудников госбезопасности Венгрии и пенсионера Шалго, который уже вполне соответствует типу классического частного детектива, ведущего независимое расследование — хотя и в сотрудничестве с официальными властями. Кажется, только ему одному ведомы все тайные пружины действия, в то время как профессионалы готовы клюнуть на каждую более или менее убедительную приманку.

Повесть «Уже пропели петухи» обращена к годам войны. Она в наиболее чистом виде представляет собой тип литературы военных приключений. Гитлеровская разведка обнаруживает, что в ее недрах действует советский разведчик по кличке «Ландыш». Не лишенный тонкого и жесткого ума майор Ганс Мольтке имеет основания подозревать в этом своего венгерского коллегу Габора Деака и для разоблачения его сочиняет, по выражению одного из его сотрудников, целое «либретто». Очень плотно сконструированная повесть изобилует «перевертышами», сложной и многоплановой игрой персонажей, настолько тонко ведущих свои тайные интриги, что порой и соратники не могут определить, кто есть кто в этой схватке.

Политический детектив в исполнении А. Беркеши — это изощренная игра ума и сила психологического тренинга, позволяющая человеку выжить и победить в самых невероятных ситуациях. Автор может не согласиться, но его герои типа Габора Деака вполне достойны звания «супермена».

Агент № 13/Пер. Г. Лейбутина//Современный венгерский детектив. — М.,1974.

Перстень с печаткой/Пер. О. Громова и Г. Лейбутина. — М.: Прогресс, 1966;//Подвиг. — М.,1970.— Т. 3.

Перстень с печаткой. Агент № 13. Уже пропели петухи/Пер. О. Громова и Г. Лейбутина. — М.: Правда, 1983; 1985; 1986.

Уже пропели петухи/Пер. Г. Лейбутина//Венгерские повести. — М., 1979.

БУАЛО-НАРСЕЖАК (Boileau-Narcejac)

Романы, повести

Та, которой не стало, 1952

Лица в тени, 1953

Волчицы, 1955

Среди мертвых, 1956

В заколдованном лесу, 1956

Инженер слишком любил цифры, 1958

Белая горячка, 1969

Жизнь — вдребезги, 1972

Проказа, 1976

Неприкасаемые, 1980

Тетя, 1983

Рассказ

Кивок фортуны

Торговый служащий Проспер Буало (Pierre (Prosper) Boileau, р. в 1906 г.) и философ Пьер Эро (Pierre Ayraud, р. в 1908 г.) пришли в детективную литературу по отдельности, и каждый на своем пути обрел успех. Буало в жанре традиционно полицейского детектива получил в 1938 г. Гран-при за роман «Отдых Вакха»; Эро, под псевдонимом Тома Нарсежак развлекавшийся пародиями на переводные (американские) детективы, был удостоен такой же премии в 1948 г. за «мастерское владение техникой создания детективных произведений». Во время церемонии награждения Нарсежака будущие соавторы и познакомились, сойдясь на том, что современное состояние детективного жанра их не устраивает.

В 1952 г. вышел их первый совместный роман — «Та, которой не стало», где с подчеркнутой наглядностью были продемонстрированы взгляды Буало-Нарсежака. В первую очередь они решили максимально приблизить действие к реальной жизни своих читателей. Чистый «роман-загадка» и не менее чистый триллер, по их мнению, не способны были нести большой социально-критический заряд, который они собирались вкладывать в свои произведения. Детектив в их исполнении включился в ту линию развития мировой литературы, которая еще в начале века была определена творчеством, например, Г. Ибсена и А. Чехова. Речь идет не об экзистенциальном понимании трагедии жизни; трагедия одиночества и незащищенности личности в жестоком мире вполне четко детерминирована социально-психологически.

Поэтому центральный персонаж и первого, и большинства последующих романов Буало-Нарсежака — жертва, своим сопротивлением и беспомощностью перед силами зла вызывающая сочувствие и сострадание. Более того: авторы решительно отказываются от святая святых детектива — хеппи-энда. Зло в большинстве случаев торжествует, а читателю, прошедшему вместе с героем все драматические перипетии сюжета, остается только ужасаться и негодовать против коварства и жестокости человеческой натуры.

На первое место в романах выдвигается психологический портрет и социальный критицизм; детективная тайна перестает быть тайной в традиционном ее понимании. Внимание авторов сосредоточено на предыстории преступления; они заканчивают там, где обычный детектив только начинается. Во всяком случае, из переведенных на русский язык в традиционной манере выполнен только один роман.

Читатель с замиранием сердца вынужден следить за тем, как человек постепенно оказывается загнанным в ловушку, из которой нет выхода. Что из того, если он сам порой в немалой степени способствует этому: слабости и пороки человеческой натуры в разной степени присущи всем. Есть, правда, одна особенность: жертвой в романах Буало-Нарсежака, как правило, оказывается мужчина; женщине авторы отводят роль сильной, хищной, коварной «загонщицы» («Та, которой не стало», «Волчицы») или, в крайнем случае, равноправной, инициативной партнерши лица мужского пола, существующего где-то на периферии романной интриги («Лица в тени», «Жизнь — вдребезги»). Нередок и прием «матрешки», когда очевидный преступник оказывается лишь инструментом в руках еще более изощренного злоумышленника.