День рождения (сборник) - Марголина Ольга Страница 19

Что говорить о Пиросмани? Его надо видеть в музее города Тбилиси, в залах, которых довольно много. Со всех стен глядят на посетителей удивительные черно-белые люди и животные, выразительные, гордые и уже сегодня — сказочные. Сотворил эту сказку самобытный художник, второго такого нет во всем мире.

Пиросмани

Мы час бродили по музею, Старались, как могли, понять, Каких способна корифеев Грузинская земля рождать. Калейдоскоп и школ, и стилей Ошеломил. Со всех сторон Знакомый почерк находили У неизвестных нам имен. Вот Незнакомка — не Крамского, Врата Тимура, но не те, Мингрельский князь — Вандейка школа, Гоген — в абхазской наготе, Дейнека — в позе трех девчонок, Мане — в туманном берегу… Искусство Грузии — где? В чем ты? Тебя понять я не могу. И вдруг, как света сноп — во мраке, Как в ясный вечер — ураган, Как лезвие ножа — при драке, Возник волшебник Пиросман. Он посмотрел — ожили горы, Еще взглянул — запел Кавказ, Заговорил народ, который Безмолвствовал уж битый час. Пируют за столом джигиты, Тифлисец пляшет и поет, Кричит осел, кенто небритый С медведем фрукты продает, Насурмленно сверкает сваха, Божественно шипит шашлык, Рекламно, сочно все, однако К такой палитре кто привык? Черны усы, одежда, горы, Белеют зубы, лица. Так Увидел автор мир. Не спорю, Что Пиросмани был чудак, Но мудрый, едкий, самобытный, Он — сын народа, верный сын. И Грузия вдруг мне открылась В эти вечерние часы. И мы стояли долго в зале, И улыбались от души, И если б мне тогда сказали: «Ты веришь в чудеса, скажи?» Конечно. Вовсе не обман. И чудо это — Пиросман!

На картинах, изображающих Шота Руставели и царицу Тамар, между ними лежит меч, символизирующий платоническую дружбу

Под впечатлением

Нет, милый мой, ты не Шота. И рифма у тебя не та, И не о Грузии мечта. Не в том секрет. И я, мой милый, не Тамар. И, как сказал мудрец Омар, Что ум мой зелен, хоть и стар, В том правды нет. Но острый между нами меч. Когда доводится нам лечь, Твоих я не касаюсь плеч Уж много лет.

Женщины Грузии

Женщины Грузии в черном обличии. Женщины Грузии рабски величественны. Не многословие вас украшает, Верность мужчине в вас поражает. Вы ожидали их, витязей в шкурах, Вы ожидали в любовных амурах, Вы ожидали в несчетных боях, Свято хранили семейный очаг. В детях и в доме нашли вы забвенье. Жертвенность — главное в вас, без сомненья. Траур по жизни утраченной личной, Носите женщины в черном обличии.

Кетеван

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390}) Царица Кетеван (XVII век) За свое мученичество За веру объявлена святой Страдалица за веру, Кетеван, Легенда о тебе звучит укором Нам — циникам, для коих все обман, Что собственным нельзя окинуть взором. Не побоялась ты, царица, променять Богатство и почет на плен иранский И предпочла под пыткой умирать, Чем стать презренной мусульманкой. Нагая, перед сотнями врагов С отрубленной рукой и ясным взглядом Не растеряла ты, царица, слов, За Грузию погибла так, как надо. И пусть мы не нашли твоих мощей В толстенных стенах старого собора, Поверили, что можно мир вещей Презреть, смогла ты, Кетеван, коль скоро.

12.09.

На берегу пустынных волн В местечке тихом Нью-Афон Под монастырский перезвон Когда-то царь гонял ворон. Сегодня в бархатный сезон Нарушен нью-афонцев сон — Туристский крик, туристский стон Здесь он гремит со всех сторон.

13.09.

Новое чудо света на Иверской горе

В Афоне Новом чудо света. О нем и мы слыхали где-то, Но не видали раньше это, Пока не наступило лето. Сказать о красоте пещеры Обычными словами — серо, Что хороша она без меры, Примите просто так, на веру. Раз нужных слов мне не найти, Велят мне из пещер уйти И вспомнить о другом пути, Им мыслят в Грузии идти.

Сталин

Он имя свое народу оставил. Грузины его не устанут любить. И снова звучит эта фраза как факел: Сталин жил. Сталин жив. Сталин будет жить! Он с бюстов глядит, барельефов и статуй. Нам гиды желают о нем говорить. И снова звучит эта фраза как факел: Сталин жил. Сталин жив. Сталин будет жить! Генсековский пост давно он оставил. Генсеки успели друг друга сменить. Но снова звучит эта фраза как факел: Сталин жил. Сталин жив. Сталин будет жить!