Бруно Виане - Путешествие Жана Соважа в Московию в 1586 году. Открытие Арктики французами в XVI веке Страница 6

С 1584 года многие иностранные купцы стали проводить каждое лето в Архангельске, а затем поселились здесь со своими семьями, оставаясь в городе на весь год или проводя зиму в Москве. Несколько семей обосновались в факториях, устроенных вдоль дороги от Москвы до Архангельска, по которой везли товары (Холмогоры, Вологда, Ярославль). Несмотря на снижение деловой активности после постройки Петербурга в 1703 году, голландцы продолжали жить в Архангельске вплоть до революции 1917 года. Именно голландцы основали многие промышленные производства, в которых нуждалась Россия, например, первый металлургический завод в Туле, который производил оружие и амуницию[21], пороховые, полотняные, бумажные и стеклодувные заводы.

Имена многих из них выдают французское происхождение: они стали частью первой волны гугенотской эмиграции, бежавшей от религиозных войн. Например, Оливье Брюнель, уроженец Брюсселя, исследовал восточную часть Белого моря и дошел до устья Оби в 1584 году; он умер на обратном пути к Печенгскому монастырю на Кольском полуострове. Назовем еще и такие фамилии, как Фожелар, де Ла Далль, де Мушерон, Ле Мэр, Дю Мулен… Они купили право рыбной ловли на Кольском полуострове и получили различные монопольные права, например, на экспорт икры (астраханская икра, происходившая из Каспийского моря, экспортировалась в Венецию через Архангельск!).

Некоторые сохраняли связи с Францией, например братья Бальтазар и Мельхиор де Мушероны, нормандцы по рождению. Вероятно, именно Мельхиор был агентом французской компании, которую учредил в Москве и Архангельске приплывший в Россию вслед за Жаном Соважем Жак Паран; возможно, о нем думал Данзей, когда писал герцогу Жуайезу: «Я постараюсь послать Вам человека, который прожил более 20 лет в Московии, хорошо умеет говорить на языке этой страны, чтобы он подробнее рассказал Вам о русских делах»[22]. Бальтазар станет инициатором двух первых путешествий Баренца в 1594 и 1595 годах.

I.8. Заманчивость Архангельского пути

Голландцы, англичане и французы оказались в Белом море неслучайно. Подобно датчанам, они с 1560-х годов вели торговлю с Россией напрямую. До взятия Нарвы русскими в 1558 году приходилось торговать через ганзейский город Ревель (Таллин); до 1558 года с Россией фактически торговали только голландцы и жители Любека[23].

С начала 1560-х годов каждый год в Нарве разгружались сотни кораблей, в том числе около десяти французских. Таким образом, можно смело предположить, что каждый десятый торгующий с Россией корабль был французским (в особенности если речь шла о соли и вине). Так как Голландия была страной-посредником, перераспределявшей товары по всей Европе, можно предположить, что и на голландских кораблях в Россию доставлялось немало французских товаров. Таким образом, начиная с 1560 года можно говорить о прямой торговле между Францией и Россией, что стало следствием взятия русскими Нарвы.

Жители Любека, голландцы, а теперь и французы экспортировали в разных количествах золото, серебро, шерсть, льняное полотно, шелк, хлопковые ткани, металлы, военные припасы, медикаменты, соль, вино, пиво, фрукты, сахар, стекло, бумагу, красящие вещества. Взамен русские могли предложить интересные европейцам товары, поскольку кроме собственного сырья (меха, жир, кожа, лен, пенька) они могли доставлять товары с Ближнего Востока по Каспийскому морю и по Волге, которую после завоевания Казанского и Астраханского ханств они полностью контролировали. Это был период, когда Россия развивалась; возник зародыш «среднего класса», начинавший интересоваться западноевропейскими товарами. Одним словом, эта торговля становилась все масштабнее, несмотря на трудности в Балтийском море: пиратство, Северную Семилетнюю войну и польско-шведскую блокаду. Но в итоге трудности плавания по Балтике и утрата русскими Ливонии в пользу Польши и Швеции (договоры 1582 и 1583 годов) привели к тому, что привычный путь морской торговли с Россией оказался заблокирован. Сухопутный же маршрут представлял интерес только для легких предметов большой ценности, например мехов. Если же учесть, что отношения между Россией и Польшей, простиравшейся от Балтийского моря до Черного, по-прежнему были напряженными, что Крымское ханство еще было весьма могущественно, а на Черном море господствовали турки, торговцам оставалась лишь одна возможность: северный путь.

Когда Балтийское море закрылось, купцы были готовы к большому плаванию вокруг мыса Нордкап, чтобы «вести торговлю с московитом». Их не пугали ни датские военные корабли, ни грозные бури Ледовитого океана, они были готовы тянуть товары на почти тысячу километров вверх по течению огромной реки, а потом преодолевать 500 километров на санях от Вологды до Москвы. Разумеется, их усилия отвечали экономической необходимости. Но Северный путь не мог в полной мере заменить старую дорогу: в начале 1580-х по нему ходило не более двадцати кораблей в год.

Еще раз стоит отметить: не нужно думать, будто северные земли были пустынными, когда в 1553 году англичане открыли будущий Архангельский путь. Там стояли монастыри, а русские жили в этих местах с тысячного года. Только торговля велась не через Белое море, а через Колу. Отсюда товары перевозились зимой на оленях. Жан Соваж, как и другие путешественники той эпохи, был очень удивлен расстояниями, которые эти животные могли преодолеть за один день: до ста километров. В городе Коле, на полуострове Рыбачий и на острове Кильдин было множество рынков, на которых купцы вели торговлю с лопарями, карелами и русскими монахами. Товары отправлялись в Вардё, а оттуда переправлялись в Берген. Таким образом, Кола была для России окном на Запад.

Уже в 1557 году англичанин Стивен Барроу отмечал присутствие англичан, карелов, русских, лопарей, норвежцев и голландцев в становище Кегор на полуострове Рыбачий. Обменивались рыбой, сукном, жемчугом, мехами, вином, пивом, мукой, оловянной посудой… Голландцы признавали, что торговля здесь весьма прибыльна[24]. В 1570-х годах в Колу каждый год приходило от десяти до пятнадцати голландских кораблей, а десяток английских судов бросали якорь у Николо-Корельского монастыря в устье Двины. В Коле в то время насчитывалось около полусотни домов. Таким образом, голландская торговля с Россией уже велась, а прекращение английских привилегий в 1569 году и действия датского военного флота всего лишь переместили ее центр из Колы в Архангельск.

Новым было то, что теперь все иностранцы добирались до устья Двины. Голландские семьи, торговавшие с Нарвой, стали вести дела в Архангельске. Дьеппцы, на которых приходились три пятых французских кораблей в Балтийском море, тоже решили попытать счастья на севере. Несмотря на трудности, они упорствовали в достижении своей цели: в 1604 году из двадцати девяти кораблей, пришедших в устье Двины, три были французскими[25], из Дьеппа, семнадцать – голландскими, а девять – английскими. Таким образом, голландцы заняли место Ганзы в торговле с Россией, англичане заняли второе место, а французы по-прежнему принимали участие.

Датчане тоже не хотели оставаться в стороне от новой торговли. Архангельский путь стал альтернативой Балтийскому пути. Датчане попытались заставить иностранные корабли получать пропуск на плавание вдоль норвежских берегов и установить такую же пошлину за проход через Буссесунн, между Вардё и материком, как и за проход через Эресунн, обеспечивавший больше половины доходов скандинавского королевства. С 1557 года датский король постоянно писал губернаторам норвежских провинций, что свидетельствует о его беспокойстве в данной ситуации. Но это было бесполезно: даже то, что Ледовитый океан известен своими бурями, а корабли в то время боялись далеко отходить от берега, Буссесунн[26] достаточно легко обогнуть. Многие торговые корабли шли прямым ходом в Колу или в Белое море.

Именно в это время голландцы, которые до тех пор довольствовались ролью главного центра европейской транзитной торговли, начали осваивать все моря земного шара. В 1580 году Португалия была присоединена к Испании, или, точнее, испанский монарх получил в наследство португальскую корону. Голландцы, постоянно воевавшие с Испанией, потеряли доступ в Лиссабонский порт, где они покупали пряности, которые затем распространяли по всей Европе. Они отправились на поиски пряностей сами. Уже в 1595 году голландские корабли появились в Индийском океане. Поскольку берега Африки находились под португальским контролем, а Америка – под испанским, голландцы попытались найти северо-восточный проход в Индию, что было одной из причин экспедиции Баренца. На юге им повезло больше – они открыли путь вокруг мыса Горн. Чуть позднее голландские колонии появились в Южной Африке.

Голландцы пришли и в Средиземное море, но почти случайно. По необъяснимой причине в Сицилии, житнице региона, случился период неурожаев. Голландцы везли недостающее зерно с берегов Балтики и даже Белого моря в Ливорно, тосканский порт, где в 1582 году оказалось около сотни голландских кораблей.