Орел, Кецаль и крест - Ростислав Васильевич Кинжалов

Р. В. КИНЖАЛОВ

ОРЕЛ,

КЕЦАЛЬ И КРЕСТ

ОЧЕРКИ ПО КУЛЬТУРЕ

МЕСОАМЕРИКИ

*

Рецензенты:

д-р ист. наук Ю. В. КНОРОЗОВ,

д-р ист. наук Б. Н. КОМИССАРОВ

© Издательство «Наука», 1991 г.

ВВЕДЕНИЕ

Слова, стоящие в заглавии книги, вовсе не случайны. Они — символические образы двух цивилизаций, встретившихся в XVI в. Образ орла у народов центральной Америки ассоциировался с обликом солнца, золотисто-зеленые перья редкой птицы тропических лесов Гватемалы и Гондураса кецаля — с представлениями о животворящей силе воды, о плодородии и величии. Крест же, как известно, был символом христианства у народов Старого Света. Встреча этих культур была трагической, но одновременно и плодотворной, так как в конечном счете привела к созданию новой мощной струи во всемирной культуре — латиноамериканской.

Когда вскоре после открытия осенью 1492 г. Христофором Колумбом Американского континента европейские завоеватели вступили на берега Нового Света, то они обнаружили там не только племена бродячих охотников и примитивных земледельцев. На новом материке существовали и народы, обладавшие высокой многовековой цивилизацией: ацтеки, миштеки, сапотеки, майя, муиски, кечуа. Одним из крупных очагов такой цивилизации была Месоамерика — область Центральной Америки, охватывавшая большую часть территорий современных государств Мексики, Гватемалы, Белиза, Гондураса и Сальвадора.

Задача нашей небольшой книги — дать читателю общее представление об особенностях цивилизации месоамериканских народов перед испанским завоеванием (преимущественно на материалах древней литературы) и о сложных, часто противоречивых процессах культурного контакта между этими двумя мирами.

Термин «два мира» отнюдь не преувеличен. Если европейские народы уже подходили к формированию основ капиталистического общества, то народы древней Америки, даже самые развитые, еще находились на различных стадиях раннеклассового общества. И для испанца, и для индейца эта встреча была своеобразным путешествием на «машине времени» — одних в далекое прошлое, других в будущее, хотя ни та, ни другая сторона не сознавали этого.

Конкистадоры (от испанского conquista — завоевание) в большинстве своем были грубыми необразованными солдатами, хлынувшими во вновь открытые земли из-за наживы, прежде всего за золотом, серебром и драгоценными камнями. Энгельс так характеризовал их действия: «Золото было тем магическим словом, которое гнало испанцев через Атлантический океан; золото — вот чего первым делом требовал белый, как только он ступал на вновь открытый берег»{1}. Свидетель испанских завоеваний, великий гуманист Бартоломе Лас Касас писал о конкистадорах: «Они шли с крестом в руке и ненасытной жаждой золота в сердце».

Совершенно иным было отношение к драгоценным металлам у коренного населения Американского континента. И золото, и серебро не имели у них, как у народов Старого Света, монетной ценности. Расчетными единицами у обитателей Месоамерики были бобы какао, куски хлопчатой ткани определенных размеров и небольшие медные слитки Т-образной формы. Золото и серебро использовались аборигенами древней Америки в качестве материала для изготовления предметов ритуала и украшений владык. Оба металла связывались с небесными светилами: золото у ацтеков, например, называлось теокуитлатлъ, букв, «экскременты богов», а серебро — иштактеокуитлатлъ — «белые экскременты богов». Неудержимое стремление пришельцев к тяжелому желтому металлу вызывало у завоеванных народов даже определенное недоумение. Известно со слов хрониста Гомары, что на вопрос одного индейца, почему белые люди так жаждут золота, Кортес был вынужден ответить, что они страдают особой болезнью сердца, излечить которую может только золото. В одном индейском источнике дано красочное описание поведения испанцев, увидевших золотые вещи. «Они поднимали золото, вертели его в пальцах, как обезьяны, казалось, что они переполнены восторгом и радостью, как будто сердца их озарились и стали новыми. И поистине они стремились к золоту и страстно желали его. Их тела распухали от алчности, а их голод был пожирающим; они жаждали золота, как голодные свиньи. Они хватали золотые украшения, вырывали друг у друга, исследовали каждую частичку их.».

Первыми белыми, ступившими на территорию Месоамерики[1], были участники разведочной экспедиции Франсиско Эрнандеса де Кордовы в 1517 г. Они встретились на мысе Коточе (Юкатан) с индейцами майя и были удивлены их высокой культурой. Майя же впервые познакомились с действием огнестрельного оружия.

Следующая экспедиция под начальством Хуана де Грихальвы (1518), также посланная губернатором Кубы Веласкесом, прошла морским путем еще дальше. Целью ее были поиски золотых изделий, виденных Кордовой. Грихальва обогнул Юкатан, высаживался на Косумеле, видел с моря Тулум, вошел в Мексиканский залив и обследовал побережье до устья реки Пануко, т. е. достиг границ ацтекских владений. О странных белых пришельцах было сообщено в Теночтитлан Мотекусоме II. Он приказал не трогать их и только тщательно наблюдать. Донесения Грихальвы побудили Веласкеса отправить большой военный отряд для завоевания новооткрытых земель (весна 1519 г.).

Командовал этой армией Эрнандо Кортес. Последствия похода известны: в ноябре этого же года испанцы вступили в Теночтитлан, а 13 августа 1521 г. был пленен Куаутемок — последний независимый повелитель ацтеков. Первая могучая держава Месоамерики попала под пяту конкистадоров.

Соратник Кортеса Педро Альварадо в 1524–1525 гг. завоевал горную часть Гватемалы, часть Сальвадора и Гондураса. Далее последовало подчинение населения Юкатана, уже окруженного испанскими колониями в Мексике, Гватемале и Гондурасе. Это было выполнено конкистадором Франсиско де Монтехо (участником экспедиции Грихальвы) в 1527–1544 гг. Вскоре были покорены и остальные области Месоамерики.

Отряды конкистадоров сопровождали католические священники. После конкисты по специальному распоряжению папы Адриана VI в Мексику были отправлены для крещения индейцев первые двенадцать монахов-францисканцев (по числу апостолов). Среди миссионеров были люди, серьезно интересовавшиеся древней культурой (например, Андрес де Ольмос, собиравший «индейские книги»). За францисканцами последовали доминиканцы и представители других религиозных орденов; позже всех появились здесь иезуиты. Роль духовенства в процессах синкретизации двух столь противоположных культур далеко не однозначна. Вначале крещение индейцев шло успешно; этому способствовали два обстоятельства. Во-первых, миссионеры внимательно изучали древние летописные памятники и даже записывали их, это помогало при проповедях. Характерно в этом отношении начало «Хроники из Мичоакана»,