Лев Колодный - Хождение в Москву

Колодный Лев

Хождение в Москву

Лев Колодоный

Хождение в Москву

"Главный Кремль России", "Путешествие в свой город", "Края Москвы", "Хождение в Моcкву". А также новые публикации, которые впервые, как всегда, появились в "Московской правде", газете для москвичей.

Рад, что издательство, не дожидаясь моей затаенной просьбы, само предложило выпустить большую книгу о родном городе в год 850-летия со дня его основания. Этой дате посвящаю избранное из всего, написанного о Москве.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

"ПРИДИ КО МНЕ, БРАТЕ, В МОСКОВ!"

И брат пришел 4 апреля 1147 года.

Под этим днем и под этим годом впервые 850 лет тому назад в Ипатьевской летописи упомянута наша столица.

Да, друзья, господа, товарищи, на 4 апреля приходится тот день, под которым Москва вошла не только в летопись, но и в историю. Потому что (так договорились ученые) точкой отсчета у городов служит первое упоминание в письменных документах.

Есть поэтому повод процитировать строчки, где содержится изначальная информация. Хранится она на берегах Невы в библиотеке Академии наук. Ездил я туда давно специально, чтобы увидеть и подержать в руках фолиант, найденный историком Карамзиным в Ипатьевском монастыре. Обтянутые темной кожей деревянные обложки с медными жуками по сторонам, чтобы не терлись углы. На каждой странице два столбца. Буквы начертаны чернилами, порыжевшими от времени, по 34 строчки в каждом столбце. Бумага отлично сохранилась, цвета слоновой кости. На свету видны водяные знаки: рыба, дракон, собака с ошейником и бубенцами...

Страницы летописей не нумеровались, при чтении ориентировались по годам, месяцам, дням, разбросанным почти на каждом листе. Сильное чувство овладевает тобой, когда держишь в руках такую метрику. Кажется, стоишь у истока великой реки, которая пробивается перед твоими глазами из-под земли едва видимым ручейком. От этого ключа растекается необъятный поток известий о Москве.

Первая запись такая:

"И прислал к Святославу Юрий, и сказал:

"Приди ко мне, брате, в Москов".

Святослав же поехал к нему с дитем своим

Олегом и с малой дружиной, взяв с собою

Владимира Святославича. Олег же поехал

вперед к Юрию и подарил ему пардуса. И

приехал за ним отец его Святослав, и так

любезно расцеловались с Юрием в день

пятницу, на Похвалу святой Богородицы, и

так возвеселились.

Наутро же повелел Юрий устроить обед

силен, и сотворил великую честь им, и дал

Святославу дары многие с любовью, и сыну

его Олегу, и Владимиру Святославичу, и

мужей Святославовых одарил чередом, и так

отпустил их..."

Историки изучили эту запись тщательнейшим образом, подробно в "Истории города Москвы" пишет о ней Иван Забелин:

"Сильный обед, пир великий, должен свидетельствовать, что Москва уже в то время представляла такое поселение, которое в избытке могло доставить все хозяйственные удобства для княжеского пированья". Историк поясняет, что под пардусом подразумевается, вероятно, пестрый красивый мех барса, употреблявшийся в походах в виде полости или ковра. День Похвалы святой Богородицы празднуется в субботу 5 недели Великого поста, она пришлась в 1147 году на 4 апреля.

Стало быть, тот самый возвеселивший князей и дружину пир с поцелуями и дарами состоялся весенним московским апрельским днем. Так почему мы празднуем 850-летие осенью?

***

У историков на этот счет узнать нечего. Поэтому выскажу свою версию. В 1947 году, спустя два года после победоносного окончания войны, не залечившая раны страна отметила 800-летие столицы 7 сентября. Так решило Политбюро ЦК ВКП(б), так решил Сталин. По той, очевидно, причине, по которой цыплят по осени считают. Весной все силы партийного актива направлялись на сев, битву за урожай, хлеб, который тогда выдавался по карточкам. Расслабиться, собрать в Москве делегации всех республик СССР во главе с секретарями ЦК можно было без ущерба для дела только осенью после уборки.

День 7 сентября 1947 года многие помнят. Тогда состоялась торжественная закладка памятника Юрию Долгорукому, будущих высотных зданий, проекты которых выставили на улице Горького. Над древней приземистой Москвой задумано было поднять 20 - 30-этажные, похожие на башни московского Кремля, монументальные здания гостиниц, министерств, жилых домов. Они представлялись предвестниками коммунизма. На стадионе "Динамо" прошел большой праздник. Прогремел залп артиллерийского салюта. Целый час над городом вспыхивали огни фейерверка. Улицы запрудил народ, как в День Победы.

Важное событие произошло утром, когда по радио начали зачитывать приветствие Москве генералиссимуса Сталина. Его поместили все газеты. Процитирую несколько строк из этого документа. Наш вождь и учитель, не прибегавший к услугам пишущей братии, умел чеканить собственной рукой лозунги и мысли:

"Заслуга Москвы состоит не только в том, что она на протяжении истории нашей Родины трижды освобождала ее от иноземного гнета - от монгольского ига, польско-литовского нашествия, от французского вторжения. Заслуга Москвы состоит прежде всего в том, что она стала основой объединения разрозненной Руси в единое государство с единым правительством, с единым руководством".

Одну неточность допустил товарищ Сталин. Москва освобождала Родину не трижды, четырежды. Последний раз под его руководством спасла весь мир, разгромив на ближних подступах покорившую Европу армаду Гитлера. Чем дальше мы уходим от прошлого, тем яснее видно, Московская битва, хотя произошла задолго до окончания войны, была генеральным сражением, принесшим Победу. Это некоторые понимали давно.

"Под Москвой германская военная машина изнеможит. И тогда изменится весь ход войны", - писал граф Алексей Толстой до того, как германские танки повернули вспять от Москвы, чего никогда не делали у стен Варшавы, Белграда, Парижа...

Парад вермахта на Красной площади не состоялся, финляндский камень, заготовленный немцами для памятника, пошел на украшение центра, его мы видим на фасадах главной улицы. Вот почему у подножия обелиска Победы на Поклонной горе Зураб Церетели поднял на дыбы коня Георгия Победоносца, покровителя Москвы. Таким образом монументальными средствами выразил мысль о первостепенной роли города в спасении России и Европы.

Да, Москва объединяла и спасала. Так было в прошлом. Так будет (рано или поздно) теперь, когда разбежавшиеся по углам одной шестой земли республики отброшены историей в своем развитии вспять. Народы страдают от распрей, безработицы, дефицита тепла и света, авиации и наземного транспорта. Многие думают, что все это происходит от недостатка демократии и свободы. А я считаю, от нехватки единства, разрыва исторических связей со столицей России.

***

Город не только побеждал и сплачивал. Он вдохновлял!

"Как часто в горестной разлуке,

В моей блуждающей судьбе,

Москва, я думал о тебе!

Москва... как много в этом звуке

Для сердца русского слилось!

Как много в нем отозвалось!"

Это - Пушкин.

"Москва, Москва!.. люблю тебя как сын,

Как русский, - сильно, пламенно и нежно!

Люблю священный блеск твоих седин

И этот Кремль зубчатый, безмятежный".

Это - Лермонтов.

Пушкин и Лермонтов не раз признавались ей в любви. Лев Толстой писал: "Всякий русский человек, глядя на Москву, чувствует, что она мать". Город описан на многих страницах "Войны и мира", лучшего романа XIX века.

"Приехавши в Москву, попал в центр русской народной жизни, я сразу стал на свой путь". На этом пути Василий Суриков создал "Утро стрелецкой казни", "Меншикова в Березове". В Историческом музее на Красной площади написал "Покорение Сибири Ермаком", "Переход Суворова через Альпы" и "Степана Разина", последние эпические картины во славу народа.

"Один и есть только город в мире, это Москва, да еще, пожалуй, Париж", - утверждал Чайковский, начавший сочинять оперу "Евгений Онегин" за столом трактира на Моховой. На этом месте полным ходом строят подземный комплекс магазинов в связке с фонтаном Неглинки, Археологическим музеем и анфиладой детских кафе. Под их окнами резвятся бронзовые герои русских сказок, причисленные к лику врагов теми, кто встречает в штыки все новое, что появляется в городе.

***

Не знаю, закладка каких домов состоится в сентябре 1997 года, когда пройдут кульминационные торжества. Но уверен, к этому времени построят здания, которые войдут в историю города как сталинские высотки, среди которых - громадный Московский университет на Воробьевых горах.

Напомню эти юбилейные объекты. Два из них возрождены из пепла, руин: Старый Гостиный двор и Храм Христа.

Крупнейшее строение времен Екатерины II Старый Гостиный двор сооружался десятки лет по проекту Кваренги. После 1917 года его оккупировало 500 всевозможных советских учреждений, контор, мал мала меньше. Казалось, нет силы, способной выжить эту мелкоту с насиженных углов, которые они довели до ручки. Нашлась такая сила в лице Юрия Лужкова и его команды.