Юрий Бурлаков - Полярный альманах № 2

Полярный альманах № 2

(под общей редакцией Р. Алиева, Ю. Бурлакова, Изабеллы Уоррен)

Предуведомление и обращение к читателям

• Эта книга представляет собой второй выпуск нового ежегодного периодического издания «Полярный Альманах».

• В книге рассказано об основных «полярных» событиях недавнего времени – достижениях и трагедиях, новых книгах и памятных датах. Вместе с участниками экспедиций читатели окунутся в атмосферу полярных стран, узнают об основных задачах, которые сегодня решаются исследователями в Арктике и Антарктике.

• Значительную часть сборника составляют исследовательские статьи современных авторов. Составители решили не ограничиваться собственно историей полярных исследований, установив себе лишь географические рамки: в сборнике размещены статьи по исторической картографии, истории повседневности; рассказано о человеческих судьбах, по тем или другим обстоятельствам связанных с севером; о том, как происходило освоение севера нашей страны и каким оно представлялось в восприятии общества.

• Арктика и Антарктика – достояние всего человечества. Природные процессы, протекающие в этих областях, не признают границ государств. Эти регионы традиционно были местом взаимодействия и взаимопроникновения различных культур. История освоения Арктики не умещается в рамки истории какой-либо отдельной страны. И настоящий выпуск «Альманаха» стал результатом взаимодействия исследователей разных стран – он подготовлен совместно издательством «Паулсен» и Институтом Полярных исследований имени Р. Скотта (Кембриджский университет).

Полярные районы и их ледовый покров являются одной из самых неустойчивых систем на планете, изменения климата здесь проявляются существенно сильнее, чем в средних широтах. Арктика и частично Антарктика быстро меняются: наглядный пример – уменьшение площади морских льдов в Арктике. Эти природные изменения несут проблемы и жителям Арктики, например, под угрозой находится традиционная охота на кромке морского льда. По мере отступления льдов моря Арктики становятся все более доступными, растет добыча углеводородов и судоходство, что, возможно, даст новую жизнь поселениям, расположенным вдоль Северо-Западного и Северо-Восточного проходов.

В контексте меняющейся природной, экологической и человеческой составляющих среды полярных регионов, особенно Арктики, статьи этого «Полярного Альманаха» представляют собой разнообразное и захватывающее чтение для тех, кто интересуется самыми холодными и возможно, наиболее суровыми частями Земли.

История полярных исследований

С. А. Машкова-Хоркина

Снаряжение русских и норвежских полярных экспедиций 1890–1917 гг.

Выбор снаряжения для полярной экспедиции зависит во многом от места её назначения, а также от характера экспедиции – морская она или наземная. Большинство русских и норвежских экспедиций периода 1890–1917 г. были морскими, и их судьба во многом зависела от выбора хорошего судна. Однако многие и русские, и норвежские экспедиции использовали снаряжение для передвижения по суше, в том числе и для выполнения научной программы (наземной картографической съемки, сбора коллекций и т. д.). Как показала практика, успех экспедиций во многом зависел от грамотного выбора этого вида снаряжения.

Снаряжение для наземных путешествий в русских и норвежских полярных экспедициях периода 1890–1917 гг. было практически одинаковым: собачьи упряжки, сани, лыжи и снегоступы – специальные приспособления, надеваемые на обувь, для того, чтобы не проваливаться в снег. Однако техника самого путешествия у русских и норвежцев была различной. Во-первых, русские и норвежцы заимствовали методы полярных путешествий у коренных жителей разных регионов Крайнего Севера. Русские пользовались прежде всего техникой ненцев и народов Сибири, в то время как норвежцы в основу своих методов положили традиции эскимосов Гренландии и лишь в очень малой степени воспользовались традициями скандинавских народов (собственно норвежскими, а также саамскими и финскими). Во-вторых, если русские путешественники обычно использовали снаряжение и методику передвижения коренных народов Севера «в оригинале», то норвежцы старались как можно лучше приспособить оборудование к конкретным целям и условиям экспедиции и создавали на основе традиционного снаряжения собственную, норвежскую модель снаряжения и техники передвижения. Такой творческий подход к снаряжению экспедиций стал естественной частью норвежской традиции полярных путешествий. Посмотрим, как это реализовывалось на практике.

Собак как ездовых животных для научных экспедиций в Арктике русские применили ещё в XVIII в. Отряды Великой Северной экспедиции 1733–1743 гг. путешествовали вдоль сибирского побережья именно на собачьих упряжках (Toll, 1909). Со временем использование этого вида транспорта в России стало настоящим искусством. Уже в 1821–1823 гг. во время съемки Чукотского побережья лейтенант Врангель за 90 лет до американца Пири применил систему сменных саней и оставлял депо с провиантом. (Зубов, 1954; Barr, 1991). В России были выведены свои породы ездовых собак – восточносибирская и западносибирская. Русские полярные эксперты считали последнюю наиболее пригодной для путешествий в арктических широтах (Toll, 1909). Однако обе породы широко использовались как русскими, так и иностранными экспедициями. Сибирские собаки (западная порода) были у Нансена во время экспедиции на «Фраме» в 1893–1896 гг., их брали некоторые американские экспедиции и даже Роберт Скотт во время путешествий в Антарктику на судах «Дискавери» и «Терра Нова» (Nansen, 1897; Huntford, 1979).

Эскимосские, или гренландские собаки – другая порода ездовых собак, которыми европейцы и американцы пользовались в полярных путешествиях. Как мы уже говорили, эскимосский метод езды на собаках стали применять в полярных экспедициях позже сибирского, где-то между 1820 и 1860 годами. Англичане, которые первыми его применили, не особенно доверяли собакам, и в большинстве английских экспедиций люди сами или вместе с собаками тащили тяжелые сани. Первым из западных полярников, использовавших тягловую силу собак без помощи человека, стал американец Роберт Пири. Он экспериментировал с собачьими упряжками во время своих гренландских экспедиций, и в 1891–1892 гг., благодаря этому методу, ему удалось пересечь ледовый щит Гренландии намного севернее того места, где его пересек Нансен на лыжах. Этим путешествием Пири доказал, что люди европейской цивилизации вполне успешно могут использовать эскимосских собак для целей полярных путешествий (Kirwan, 1961; Huntford, 1979).

В Скандинавии собака как ездовое животное традиционно не использовалась. Первая норвежская экспедиция Нансена (по пересечению Гренландии) собак с собой не брала. Однако опыт Пири и отчеты его норвежского компаньона Эйвина Аструпа привлекли внимание норвежцев к этому виду полярного транспорта, и, начиная с первой экспедиции на «Фраме», ездовые собаки стали неизменными спутниками норвежцев и в Арктике, и в Антарктике.

Нансен и Свердруп изучили и сибирскую, и эскимосскую технику путешествия на собаках, между которыми есть некоторые различия. Сибирская упряжь состоит из ремня вокруг живота, от которого поводья протягиваются снизу между задними лапами собаки. Из-за такой конструкции упряжи русские использовали в качестве ездовых только кастрированных животных. Нансен впервые узнал об этом уже в Хабарово, где он должен был принять на борт заказанных собак, и был разочарован – он надеялся на «прибавление в семействе» (Nansen, 1897). Эскимосская упряжь представляла собой более совершенное устройство, и поводья свободно протягивались над спиной собаки. В Хабарово Нансен попробовал поездить на собаках по-сибирски. С опытным каюром все получалось хорошо, но впоследствии самостоятельные попытки собачьей езды потерпели полную неудачу. В течение зимы упряжь переделали на эскимосский манер. Кроме того, вперед пустили лыжника, указывающего дорогу, как это делали эскимосы. Собаки бежали за ним, и все пошло значительно лучше (Nansen, 1897; Huntford, 1996). После этого норвежцы стали предпочитать эскимосский метод, который оказался более легким для новичков. Во время экспедиции на Южный полюс Амундсен использовал упряжь аляскинского образца, ещё более удобную для собак (Amundsen, 1942). Во время второй экспедиции на «Фраме» Свердруп испытал эскимосских собак из Гренландии и нашел их более пригодными для экспедиции, чем сибирские (Sverdrup, 1956).[1]